Если вы не знаете, что такое запускать рабочий процесс исследований после аварийной остановки – рекомендую вам этого опыта и не получать. Конечно, не сравнить по трудозатратам с чисткой не вовремя погасшей мартеновской печи, но все равно – ничего приятного. За время моего отсутствия установку успели основательно расковырять – искали причины поразившего меня недуга в «железе» установки, не нашли, а собрать назад то ли забыли, то ли случилось своеобычное «хотели как лучше, а получилось – как всегда»[34]. Аппаратную и программную части мне удалось заставить работать только на следующий день, а работать нормально – еще через сутки: как это всегда бывает с лабораторными устройствами, раз «сведенные» настройки после частичной разборки и тестирования «поплыли», причем даже те, которые просто физически сделать это не могли.
Время уходило, как песок сквозь пальцы, и я вовсю пользовался тем, что могу разделять действия своего сознания – большую часть времени Леон перемещался на телеге вместе с вещами и пристроенными тут же близняшками, и самое лучшее, что я мог для всех сделать – никуда не деваться из обозначенной точки охраняемого обоза с наиболее ценными вещами и некомбатантами. Добираться до корабля оказалось неожиданно долго – обоз не шел по дорогам, все больше пробиваясь лесными тропами под охраной «вольных охотников» и Яны, которую те приняли в свои ряды (без дураков!) и учили всякой лесной премудрости. Близняшки порывались увязаться следом и утащить меня – возбуждение необычным способом путешествия после столь долгого сидения в четырех стенах кололо девятилеток не хуже, чем шило, приставленное к филею, и мне приходилось ограничивать их порывы, банально забалтывая: сознание человека из двадцать первого века другого мира хранит массу разной информации, включая ответы на сакраментальные вопросы «почему небо синее, почему море – соленое?». Все это – сидя на телеге, медленно движущейся или стоящей под сводами бесконечных лиственных деревьев: пейзажи красивые, не спорю… но через четверо суток начало казаться, что мы движемся по одним и тем же холмам, заросшая колея через которые неким противоестественными образом свита в ленту Мебиуса. Даже «знакомые места», где мы «уже были», стал «узнавать»!
На пятый день лесной жизни (по счастью, в Москве как раз началась суббота) немногочисленные телеги с ценностями окончательно остановились – и появился отец в сопровождении князя Марны. Если паровые штуцеры маги света разобрали по себе на следующий день после разрушения замка Кано, то сейчас потребовалось извлечь на свет божий метатель шаровых молний. Яна в зеленой куртке рейнджеров была оторвана от лука, близняшки – приставлены с другой стороны агрегата… а я неожиданно должен был им объяснить, что делать, чтобы «вот это выстрелило». Не убились мы только благодаря моему болезненному опыту по созданию «молниепровода»: хватило мозгов установить трубу горизонтально и проследить, чтобы деревьев и иных преград не было ближе чем в ста метрах. Наверно, в небольшом замке первой линии княжеств чуть не померли со смеху, когда труба, на которой зад и перед помечены не были, выдала снаряд не в ту сторону. Ну ничего, мы не гордые – развернули хреновину на треноге и влепили уже в основание стены. И еще. И еще – штука не требовала от близняшек истощаться полностью на один залп, а боевые площадки низких местных башен отец, мать и Ллойл без проблем держали под контролем штуцерами. Как и в случае с нашим замком – бараны решили пойти в контратаку, как только стало ясно, что их сейчас просто похоронят под каменными завалами, вот только людей тут было куда меньше… и встретил их порядком взбешенный задержкой светлый архимаг в артефактных доспехах.
Замок, оставшийся для меня безымянным, даже не стали грабить: придурки перекрыли «бутылочное горлышко», через которое отступали собранные отряды пяти князей, сопровождавшие основной обоз и нон-комбатантов. Следующее княжество, за которым начиналась полоса непригодных к жизни фьордов, где не просто пиратские корабли – флот Соединенных Штатов Америки весь целиком припрятать можно было, оказалось вменяемым, и сборную армию пропустило. Ага, и сами попросились вместе с милордом адмиралом, понимая, что за отсутствие активной обороны с ними сделают поджимающие князей-ренегатов войска двух с половиной герцогств. Вот теперь пейзажи стали дико интересными и начали сменяться с хорошей скоростью: телеги шли по дороге, наш обоз везде пропускали вперед. А вокруг поросшие лесом холмы на глазах переходили в суровые, выветренные скалы, в плоских макушках которых упрямо росли островки леса…
…и как выяснилось – стоило вместо этого отдохнуть, пока можно было. Погода испортилась, и под барабанящим по промокшему уже через час плащу дождем шестичасовое путешествие на весельном баркасе среди не таких уж маленьких волн и внезапно возникающих скал, половина из которого вообще прошла в полной темноте, запомнилось мне только ежесекундным ожиданием удара о камни, подбирающимся холодом и вцепившимися в предплечья руками близняшек, в отличие от меня, еще и не умеющих плавать! Нет, разумеется, я – темный маг не заболел: у болезнетворных бактерий не было и шанса устроить мне простуду, но вот вымотался я капитально. Настолько, что даже не стал покидать каюту отца, чтобы осмотреть настоящий пиратский корабль: к черту, все потом, а сейчас есть и спать…
…и я только в середине рабочего дня, прогнав через «глюкотрон» трех «контрольных двоечников», понял, что долетающие до меня смутные ощущения Леона – не очередной сон, а настоящие ощущения от осмотра пиратского крейсера! Выгнав всех из помещения лабы, я срочно лег на неудобную банкетку и постарался расслабиться… и почувствовал сильное удивление. Свое – и одновременно не свое: увлекшийся я-Леон посчитал, что я-Кирилл отсыпаюсь дома, решив пропустить рабочий день, и смотря – вот извращенец какой! – сон про то, как я буду работать. А еще – что-то было не так… и через минуту вдумчивого разбора я понял, что: я больше не был «там и здесь» сразу. То, что происходило в другом мире, сейчас просто появлялось в моей памяти, как если бы я только что прожил этот момент, и сейчас детально его вспоминаю, да и схожесть мыслей обоих тел была вызвана не столько синхронизацией содержимого сознания, сколько тем, что обе мои личности в двух разных телах практически не отличались. Пока не отличались.
Наверное, что-то подобное чувствуют хорошо знакомые однояйцевые близнецы, живущие вместе: мысли твоего брата или сестры кажутся продолжением твоих – и наоборот. Близнецы, судя по тому, что я читал, часто способны чувствовать на расстоянии, что происходит со вторым – на уровне ощущений и эмоций, моя же связь была еще сильнее. Пока была. Я оказался прав: устойчивого изменения «частоты колебаний» мозга достичь не удалось – и я «съезжал» с частоты Леона назад на свою.
Не скрою – моим первым побуждением было воткнуть в управляющий компьютер установки флешку с той версией программы, что высчитывала резонанс для моего черепа, и вбить параметры нервной системы другого себя. С тем миром я сжился, я сейчас фактически терял половину себя, причем половину, живущую в мире магии и приключений, и мне плевать было, что еще вчера я готов был все приключения променять на нормальный сон и еду, и чтобы не трогали часов дцать. Остановило меня даже не то, что повторная «растряска» головного мозга может меня-Кирилла просто убить – достаточно оказалось вспомнить состояние почти полного пареза[35] всех мышц тела, которое вполне может и не пройти – а чудесный канал связи между телами опять накроется через месяц. Осознание подобной перспективы подействовало на меня, как ледяной душ: каким надо быть идиотом, чтобы создать себе реальную «резервную копию»… и убить оригинал тела там, где оно имеет доступ к оборудованию, способному проделывать такие операции, фактически лишить себя потенциального бессмертия! Ведь я-Леон там – все равно я, пусть даже мое сознание будет постепенно расходиться с моим сознанием тут. И что такого? Наоборот, надо тщательно задокументировать весь процесс – это же ключевая информация, ценность которой сложно переоценить! А еще – подготовить свои запланированные «левые» по отношению к задачам лаборатории опыты на мышах и крысах, для начала: «чистые линии»[36] этих грызунов – даже удобнее «биологических» близнецов, а сложность поведения у них достаточная, чтобы связать мозги лабораторных животных резонансной связью и выяснить наблюдением и экспериментами необходимые сведения для нормальной работы с мозгом человека. И вот после этого уже можно будет поставить контрольный, так сказать, эксперимент на себе. Если подойти с умом – пройдет не так уж много времени, и я, и Лео не сойдем с ума, когда связь «включится». Решено, такого плана и буду придерживаться. Так, тогда не стоит терять времени – у меня еще больше работы, чем я думал.
