И она перешла на мелодичный, тональный язык. Я бы сказал, что это китайский, но я просто не знаю никаких других тоновых языков.
— Я понял только что-то про ши и ся. Но не понял, что это. А можно по-русски? — прервал я её поток откровений.
— Я принцесса династии Ся. Гонимая и травимая. Последняя из… — и опять длинная, красивая, мелодичная и совершенно непонятная фраза.
— Спроси её, как она собирается использовать омфал? — снова вмешался Канцлер.
— А зачем тебе омфал? — спросил я.
— А об каменюку то зачем трешься? — одновременно со мной спросил Илья.
Она расхохоталась. Кажется, у неё слегка вытянулась мордочка. Или увеличился рот. В любом случае, сейчас её опасно острые, хищные зубки были хорошо видны. Она глянула на меня странно не человеческими глазами и сказала:
— Вы просто жалкие людишки. Маленькие, глупые, мотыльки, порхающие вокруг огня. Вы боитесь его настоящей силы. И не зря, ведь подлети вы поближе, вы сгорите. А я смогу использовать чародейскую мощь, что заключена в этом камне. И вернуться, став сильной как… Став богиней. Я спрошу вас только один раз. Хотите ли вы стать первыми среди моих рабов? Упадите на колени, отдайте мне ваши мысли, ваши сердца, ваши жизни и служите мне!
Вот сейчас, особенно в конце, она прямо сурово прозвучала. И это было не просто слова. На меня как будто обрушился поток воды, вымывающий из головы мысли, из сердца собственные убеждения, а тело прижимало к земле. Стоящий рядом Канцлер, не пошевелился. И в то же время, поддержал меня. Как будто схватил за плечи и не дал упасть. Такие были ощущения. Ширин искренне удивилась:
— Почему вы не кланяетесь?
— Волшебное слово сказать забыла! — злобно прошипел я.
— Значит, вы сами выбрали свою участь, — примерно в пятьдесят семь с половиной раз злобнее прошипела она и внезапно бросилась на нас, преодолев в прыжке оставшиеся до портала пять метров. Одновременно окутавшись пламенем. И с размаху впечаталась в проем, как будто он был застеклен бронестеклом. Ширин забилась, вспыхнула огнем, превратившимися в когтистые лапы руками провела огненные борозды по воздуху, бросилась в проем снова — бесполезно. Прозрачная стена держала её ярость надежно, как аквариум котенка.
— Что ты натворил, мелкий человечек? Я все равно вырвусь! И уничтожу тебя! Даже через тысячу лет, я отомщу, я найду и убью каждого твоего потомка…
— Это я поймал тебя, — сказал Канцлер и шагнул вперед. Только сейчас взгляд Ширин сфокусировался на нем. Хотя её лицо изменилась, превращаясь в морду зверя, я успел разглядеть тень паники в её глазах. Тут же сменившись бурной истерикой. Пространство за порталом вспыхнуло огнем, каменной крошкой, какими-то железными молниями.
— Все, хватит, — сказал Канцлер и взмахнул рукой, как будто закрывая невидимую дверь. Портал померк и превратился просто в неровную стену из красных кирпичей.
— Она не выберется? — спросил я.
— Нет. Скрытый путь подвластен только своему создателю. И если я закрыл его, то с её стороны он просто исчезнет.
— А она может открыть новый? — спросил Илья. Надеюсь, мой голос не звучал так испуганно.
— Кажется, эта способность ей неподвластна. Иначе бы ей не потребовались вы, чтобы добраться сюда. Но она каким-то образом умудрилась использовать силу омфала, что считалось невозможным, — весело ответил Канцлер — Поэтому, ставить все состояние, я бы на это не стал.
— Вы выглядите подозрительно довольным, — сказал я. — Вы что, так все и задумывали?
— Не совсем. Я бы советовал посмотреть на произошедшее с другой стороны, сударь Храбр. Я только что получил надежного охранника для очень опасного предмета, который не могу использовать сам. И, кстати, совершенно бесплатно.
Мы некоторое время постояли в задумчивости, наблюдая как камни медленно собираются обратно в стену, замуровывая нишу.
— Ну, теперь пойдемте обратно, я должен придумать вам наказание, — сказал Канцлер и пошел обратно к выходу, весело посвистывая.
— Только не плетьми, — вдохнул Илья. — Месяц потом на животе валяться.
Говорил так, как будто пробовал, знает.
— Плетьми фигня, знаю способ за день вылечиться. Меня же проткнули вчера, а посмотри на меня сейчас! — я демонстративно подпрыгнул. Дождался, пока Канцлер перестанет насвистывать и нахмурится. — Нам главное, чтобы на кухню не отправили, репу чистить. Мешками. Вот где наказание!
— Так и сделаем! — радостно отозвался Канцлер и снова начал насвистывать.
— Промолчать не мог? — тяжело вздохнул Илья. И спрятал саблю в ножны. Я последовал его примеру.
И решил воспользоваться случаем, пока у канцлера настроение хорошее. Догнал его и осторожно спросил:
— Господин Махаэль… А что там с полудушниками? Кто они такие, вообще?
— Это вам расскажет декан Григорий, он странно увлечен подобными вещами, — отмахнулся Канцлер. — Я бы на вашем месте, Храбр, старательно выполнял упражнения все следующие полгода. Полностью сосредоточьтесь на учебе, а не на любовных похождениях, как у нас, увы, принято на подготовительном курсе. Я буду рад ошибиться, но боюсь из-за вашей способности противостоять внушению, вы можете оказаться без фамильяра. А это очень серьезно.
Мы прошли некоторое время в молчании. Я покопался в памяти Мстислава, но не нашел ничего такого про фамильяров. У меня были родственники, у которых не было фамильяра и это им никак в жизни не мешало. С другой стороны, у детей боярских у всех были фамильяры, а вот родовые способности они получали очень редко. И тогда уже были не “детьми” а вступали в семью как полноценные, хоть и младшие, родственники. Ничего не понятно.
— Почему? — наконец решился я на очередной глупый вопрос
— Потому, сударь Храбр, что у людей нет способа чуять, видеть или слышать тонкие энергии, которыми и оперируют чудотворцы. Вы не сможете направлять и управлять магией. Вы, говоря грубо, не сможете творить чудеса. Точнее, не сможете этому обучиться за короткое время, пусть примеры профессора Велимудра или декана Григория вас не вдохновляют. У них у обоих были долгие годы обучения и совершенно другие возможности. А в Лицее, без фамильяра, мы попросту ничему не сможем вас обучить. Поэтому я буду вынужден вас отчислить. Постарайтесь этого не допустить, сударь Храбр, всеми возможными способами. У меня есть на вас планы…
Эпилог
Старец Григорий, Декан Лицея, единственного высшего учебного заведения в Царстве Русском, Белорусском, Чернорусском и Жмудянском, известный целитель и, как шептались за его спиной, колдун — вошел в комнату.
Около года назад Григорий купил каменное строение, примерно в часе езды верхом от Лицея. Не в торговом квартале, плотно застроенном трехэтажными домами и расположенном через реку от Лицея. И не один из весьма красивых теремов поблизости от Лицея, с пристройками и двором. Нет, этот дом был, когда-то давно, еще до того как Великий Устюг так сильно разросся, частью городских укреплений. Сторожевой башней с маленьким помещением для стрельцов. С тех пор толстые каменные стены успели послужить и складом, и гостевой избой.
Это было плохое вложение денег. Слишком большое и старое, здание требовало к себе вдумчивого подхода. Ремонта. И денег.
Все всегда требует денег. Григорий презирал деньги, но для его целей ему приходилось все время думать о них.
Он редко приезжал в этот дом. Прошел через пропахшую мочой и старым пивом общую комнату. Сторож с семьей жил в пристроенной к задней стене избе, разводил коз и кур, наверняка пускал переночевать всякое ворье. Григорию было плевать — он платил ему слишком мало, чтобы требовать слишком многого. Единственное, что было нужно старцу, так это чтобы маленькая комнатка под остроконечной красной крышей низенькой башни оставалась нетронутой. И за этим он следил тщательно.
Старец медленно, словно нехотя, поднялся по витой каменной лесенке, остановился у могучей двери, оставшейся еще от времен, когда тут стоял гарнизон. Сделанная, не иначе как с расчетом на то, чтобы противостоять выстрелу из небольшой пушки, дверь была закрыта изнутри. Распутин, больше по привычке, оглянулся. Проверил, нет ли кого поблизости. Привычка, которая приходит не от спокойной жизни. Только после этого старец немногопоговорилс дверью. Погладил. Достал маленькую масленку из сумы. Смазал петли. Ипопросилдверь отвориться.
