— И что теперь? Все сделают вид, что Габутай никогда не существовал? — офигивал я.
— Мы продолжим искать, — уверил он меня. — Деньги проходили через цепочку посредников, кто-то выведет нас на источник рано или поздно. У нас свои методы расследования, в этом ты ещё убедишься, Икари-кун. Мы найдем причастных. Но сам факт, что Каинэ нанял людей из другого региона только чтобы совершить это дерзкое нападение, крайне тревожит. Это может означать, что его политика сдерживания подходит к концу и он готовит силы для расширения. Мой район граничит с его кварталами, стоит задуматься об обороне. Тем более, когда он узнает, что некоторые ученики живы и вступили в семью Ягами.
— Вы уже решили, что мы будем служить вам, — сказал я угрюмо, — но забыли спросить.
— Фактически у вас нет выбора, — улыбнулся он надменно. — Пока вы в моей семье, вы под защитой. Люди Каина не сунутся на мою территорию, да и убийство члена якудзы непозволительно в клане. Да, и не говори мне, что планировал для себя другую судьбу. Хиро-сан рассказал мне о тебе, лишний раз подтвердил моё чутье. Хватит себя обманывать, — когда ты перешагнул порог этого заведения, ты знал, что выйдешь отсюда с ирэдзуми на спине.
— Похоже, я попался в одну и ту же ловушку второй раз, — хмыкнул я.
— Ты сам себя в неё загнал, — повел бровью он. — Но я этому рад. Знаешь, когда Итаси позвонил и попросил срочно приехать, я почти не волновался за сына. Каждый раз, когда течение мыслей возвращало меня к Дате, я давил тревогу. Я думал, — но ведь с моим сыном рядом Икари Рио. Он о нем позаботится, не подведет. И ты не подвел.
— Я ему не сиделка, Ягами-сан. Он спасал меня не реже, чем я его.
— Не сомневаюсь, — кивнул он и прикурил сигарету, после чего толкнул пачку мне. — Я горжусь вами обоими.
Я принял подарок, прикурил и выпустил дым в окно, наблюдая за работающими на площади людьми.
— Что будет с Габутай? — спросил я задумчиво.
— Это решит совет, — вздохнул Дайго-сан. — Но выбор тут очевиден, — прятать такое количество улик слишком хлопотно. Скорее всего, сюда доставят несколько бульдозеров и грузовую технику. Сровняют это место с землей, а останки вывезут. Габутай больше не существует. Но тебе не нужно об этом думать. Сегодня мы возвращаемся в Токио, здесь больше ничего не осталось, кроме духов умерших. Хай?
— Хай…
— Хорошо. Иди собирайся, к обеду выезжаем. И растолкай Дате, хватит ему уже вылеживаться. Хой! Пока не забыл, Хиро-сан попросил тебя зайти к нему.
— Он не едет с нами?
— Он предпочел остаться, — заявил Ягами-сан, не глядя на меня. — Сказал, что ты знаешь, где его искать. Не задерживайся.
— Да, господин.
Я встал, поставил пустой стаканчик и поклонился. Пришло время покончить с Габутай.
* * *
Я знал, где его искать, Ягами-сан был прав.
Поднимаясь на гору, где пришлось провисеть три дня, я думал, зачем старик позвал меня. Уж не для слезного прощания, надеюсь… Не люблю мужские объятия. (Хотя и женские не всегда люблю. Да чего уж там, тактильные ощущения не для меня в общем-то.)
Я знал эту дорогу как свои пять пальцев, сколько раз приходилось подниматься, чтобы помедитировать на вершине… Раньше терпеть не мог подъем, а теперь и не знаю.
На полянке было тихо, даже тише обычного. Я прошел к обрыву, где повседневно медитировал, и застал на своем месте старика. Он мирно сидел ко мне спиной в позе лотоса.
Голова его была обращена к горам вдалеке, спина выпрямлена, седые волосы собраны в пучок. Когда я подошел, он не шелохнулся, лишь приоткрыл глаза и втянул прохладный воздух носом.
На коленях у него покоилась его катана в черных ножнах. Темно-красная рукоять блестела на солнце.
— Коакума… — произнес он. — Ты пришел.
Я молча встал рядом с ним, наслаждаясь пейзажем в последний раз.
— Ночью ко мне приходил человек. — сказал старик задумчиво. — Он не был похож на нас с тобой, его волосы были светлыми, будто солома, а за спиной он нес два белоснежных крыла.
— Вы же не верите в ангелов, — хмыкнул я.
— Да, и это очень чудно… Он просил чтобы я передал тебе, что вам нужно встретиться. Это казалось таким важным во сне…
Опять этот белозадый меня преследует. Вот с какой стати за мной охотится сталкер-херувим?
— Сатеши-сан, — прервал его я, — вы меня вызывали.
— Я больше не могу распоряжаться твоим временем, юный демон. Я отныне тебе не учитель, а ты не мой ученик.
Я снял черные очки и повесил на ворот футболки. Кивнул учителю и признался:
— Вы хороший сенсей. У вас получилось.
— Значит ли это, что твой тандэн пробудился? — заинтересованно наклонил он голову.
— Хай. В ночь нападения я вновь ощутил это чувство. Благодаря Фокусу, нам удалось отбить нападение в общежитии.
— Хех… Надо же… — закряхтел он.
— Что смешного?
— Ты думал, что тяжелые тренировки откроют путь к «Зеркалу внутренней гавани». Думал, что кровь врагов есть ключ к этим вратам. Но все оказалось не так. Тандэн пробудился лишь тогда, когда ты отдал все силы для спасения других. Что за ирония, правда? Может, твой «Фокус» теперь совсем другой? Может, он больше и не «Фокус» вовсе?
— Я так не думаю. Это чувство помогает не спасать, учитель, в этом я уверен, — улыбнулся я, вспоминая что творил прошлой ночью.
— Не знаю… А возможно, ты сам не понимаешь, кто ты. Но я рад, что ты открыл свой тандэн, какой бы он ни был. Больше мне тебя нечему учить.
Я закурил и присел на камень рядом со стариком. Он не повернулся, продолжая смотреть куда-то вдаль.
— Зачем вы позвали меня? Попрощаться? — поинтересовался я, глядя на сигарету между пальцев. — Или дать напутствие?
— Нет… — прошелестел старик, глядя на пролетающих в синем небе птиц. — Не для этого… Я хотел, чтобы ты знал. Знал, что те слова, что я произнес в кабинете директора, о том, что ты истинный якудза, есть правда. И что я так и считаю всей душой. Даже если ты обманываешься и убедил себя в обратном. Я вижу, что каждое твое действие и каждый вздох ты совершаешь согласно кодексу. Истинный якудза — есть демон в теле человека, и именно его я вижу пред собой. Я хотел, чтобы ты знал, что я горд считаться твоим учителем.
Я выпустил сигаретный дым и равнодушно кивнул.
— Как скажете, сенсей.
— Надеюсь, когда-нибудь ты вспомнишь мои слова и примешь правду.
Он замолчал. Я курил со скучающим видом и наслаждался тишиной. В Токио её не встретишь, стоит поймать момент.
— Ягами-сан сказал, что вы остаетесь. Зачем? Здесь для вас больше нет места. — Прервал я молчание.
— Мне больше нигде нет места, — заявил он. — Моя служба окончена.
— Разве в клане не найдется для вас работы? Кстати, а меч вам на что?
— Он старый, как я, — усмехнулся учитель. — Его лезвие унесло множество жизней. Знаешь, ведь я когда-то был таким как ты. Достаточно послужил клану. Я посвятил себя служению, думал, что это моё призвание, мой путь. Но мог лишь разрушать. Долгие годы я работал наемным убийцей в клане, киллером якудзы. И когда моя карьера подошла к концу, меня сослали в Габутай, учить новых головорезов. Я был в ярости, — какой же из меня учитель⁈ Я не мог, не хотел признавать свой новый статус. Как же тяжело мне далось понимание, что судьба уготовила мне другую цель…
— И какую же?
— Хех… Смысл жизни учителя, — найти идеального ученика. Того, кто превзойдет его. Как оказалось, избранный ученик тот, кого не нужно обучать. Нужно лишь наставить его на правильный путь. Теперь мое предназначение исполнено, я не желаю возвращаться к прежней службе. И учить мне больше некого.
Вдруг я услышал шелест листвы, но она звучала как проплывающее облако над золотой водой. Я не ощущал вкуса сигареты, горечь табака не оставалась на языке, зато запахи начали смешиваться и сливаться.
А потом я услышал, как тихо-тихо начинает петь Муза.
Я посмотрел на старика, потом на неё. Непонимающе тряхнул головой.
— «Стой, ты чего…» — обратился я к ней. — «Разве он подходит под Правило?»
