— Проблема в том, что и работать к нам никто не идёт. Какой бы полезной способность ни была, её нужно сначала разрекламировать, а это время. И удержать нового сотрудника можно только непрофильными заказами, которых нет. Были ребята: приходят к нам все такие воодушевлённые, а через неделю увольняются, потому что им скучно. Ещё я слышала, что некоторых Маричка не принимала, представляешь? А вообще, очень немногие странники хотят помогать простым людям своими «силами». Это грустно, но это так. Лучше бы всех заставляли работать, как раньше.
Автомобиль остановился.
— Ну, вот и приехали! Рада была провести с тобой время. Надеюсь, ты задержишься у нас дольше, чем на неделю.
Франтишка помахала мне на прощание, автомобиль тронулся с места и уже скоро скрылся за поворотом.
— Как в агентстве? Осталась довольна?
Юлиан сидел на диване с книгой. Спокойный и в хорошем настроении, каким я привыкла его видеть.
— Пока сложно сказать.
— А что коллектив? С другими странниками тебе, должно быть, проще общаться.
Я неопределённо повела плечами и села рядом.
— Они странные.
Юлиан засмеялся:
— Само собой. На то вы и странники.
— Я имею в виду, с ними как будто что-то не так.
— Ну, ты ведь тоже не совсем в порядке, — заметил Юлиан и тут же опомнился: — Прости, ляпнул не подумав.
— Ничего. На правду не обижаются, — ответила я, хотя в груди что-то уязвлённо сжалось.
— Спросила про Приглашение?
Осознание пронзило меня, точно стрела. Тело бросило в жар.
— Забыла.
— И ладно. Спросишь в другой раз.
Если другой раз случится, подумалось мне. Однако сердцем я уже чувствовала странную тягу к агентству, желала вернуться туда, пусть и понимала, что вполне могу найти себе лучшее применение, что, возможно, мне не стоит связываться с теми сомнительными людьми. Но это стремление, смешанное с тоской… я не в силах была противостоять ему.
И прошло ещё очень много времени, прежде чем я разглядела в своей душе, что искала и что обрела.
Слишком много, чтобы пытаться что-либо исправить.
Звон колокола
Мария всегда вела себя так, будто ничего не происходило. Отстранённая, холодная, пугающе невозмутимая, в безупречно-белой блузке и строгой юбке, она только и делала, что работала. Реклама, общение с клиентами, финансовые вопросы — всё ложилось на её плечи, однако, казалось, ничуть их не отягощало. Мария управлялась с делами агентства легко, словно занимала пост директора уже лет десять, и это поражало. Пусть выглядела она максимум на тридцать, психологически ей было все пятьдесят, если не больше.
Во сколько бы я ни пришла в агентство, Мария уже была там, неизменно в своём кабинете, и продолжала работать после того, как все расходились по домам.
— А ты не знала? — удивилась Франтишка, когда я поделилась этим наблюдением. — Маричка живёт здесь. Видела всегда закрытую дверь на втором этаже? Там её спальня.
Я невольно посмотрела на потолок. Мы сидели на кухне, и из кабинета над нами не доносилось ни звука.
— Но организовывать агентство в своём доме… Зачем?
— Спроси Маричку. Она, может, и ответит, вот только ты всё равно ничего не поймёшь.
Разговор плавно перетёк в другое русло.
— Хорошо, наверное, иметь собственное жильё, — протянул Кир и многозначительно глянул на нас с Франтишкой.
— Ох, это точно, — кивнула она. — Хотя и в общаге было по-своему неплохо. Ну, типа романтика, тусуешься с другими странниками.
— Ага, если не сидишь безвылазно в комнате, — обратился Кир уже к Петеру.
— Не вижу проблемы, — отмахнулся тот.
— Точно, общага — это ведь тоже место сбора странников. Фани, почему ты раньше её не упомянула? — изумилась я.
— Ну, знаешь. Я думала, ты, как и все остальные, жила там хоть сколько-то. И вообще, это не лучшее место для знакомств, особенно если ты там не проживаешь. Всё-таки в общаге люди отдыхают. Да и потом, съезжают оттуда быстро, за малым исключением.
— А что, условия не очень?
— Да нет, вполне приличные, — ответил Кир, лениво помешивая кофе. — Комнаты просторные, с кухней, в коридорах чисто, и не шумит никто. Но хочется чего-то побольше, чем одна комната. Вот ты, Марта, в двухэтажной квартире живёшь?
— Угу.
— Она ведь большая, да?
— Совсем нет.
— Не скромничай, наверняка там много места.
— Нет же, она правда маленькая. Спальня под крышей, гостиная и крошечная кухня. И ремонт уже лет сто не делали.
Кир смотрел с недоумением.
— И чего тогда ты там живёшь?
Из-за Юлиана, и я прекрасно это знала. Он продолжал помогать мне и поддерживать меня, и без него свою жизнь здесь, в Тьярне, в этом мире, я представляла с трудом. Ещё пара месяцев, и денег на моём счёте было бы достаточно, чтобы мы могли перебраться в квартиру гораздо комфортнее. Однако подобная мысль ни разу не посещала меня. Было ли мне некомфортно в доме Юлиана? Отнюдь. Конечно, я не привыкла к протекающим трубам, вечным сквознякам и трескающейся штукатурке, и прежде мне не приходилось ютиться то на узкой кровати, то на табурете за кухонным столиком. Но Юлиан теперь ночевал в гостиной на промятом жёстком диване и не жаловался, хотя мог бы выселить меня в общежитие или заставить платить. И скромная спальня в мансарде, и кухня, едва вмещавшая двоих, были наполнены тем уютом, которого мне отчаянно недоставало. В этот дом хотелось возвращаться.
— Ты просто не понимаешь, Кир, — встряла Франтишка. — Это всё любовь. С милым рай и в шалаше.
— Причём здесь любовь? — вспыхнула я. — Говорила же, Юлиан просто мой друг.
— А мне кажется, ты просто боишься самой себе признаться.
— Вовсе нет. — Я почувствовала, как краснеют щёки, и поспешила сменить тему. — И вообще, если хочешь, почему не переедешь?
— Я бы с радостью, но… — Кир кивнул в сторону Петера.
— Жить и без того тяжело. Переезда я уж точно не выдержу, — отрезал он, всем своим видом показывая, что больше к этому разговору возвращаться не стоит.
Возникшие вопросы я решила оставить при себе.
Вечером того же дня, когда мы уже собирались расходиться, в дверь позвонили. Мы застыли в ожидании второго звонка, которого не последовало, и я вдруг поймала себя на мысли, что вообще-то нахожусь в агентстве, а не дома, и здесь не бывает непрошеных гостей. Я вопросительно посмотрела на Франтишку.
— Заказчиков мы сегодня не ждём, — ответила она. — А для нового клиента поздновато.
— Так-то у нас не установлены часы работы, — заметил Кир. — И Мария всегда на месте.
Она как раз спустилась со второго этажа и заглянула в кухню.
— Почему никто всё ещё не открыл дверь? Если мне не изменяет память, вы являетесь сотрудниками моего агентства, а в моём агентстве клиент — это высший приоритет. Ваша халатность скажется на вашей зарплате, имейте в виду.
Я устыдилась, но остальные, похоже, проигнорировали выговор.
Мария открыла дверь, и до наших ушей донеслось тявканье. Мы высыпали в прихожую. На пороге агентства стояла картонная коробка, а внутри неё, рядом с жухлым деревцем в горшке, сидел щенок. Дворняжка, полностью белый с единственным чёрным пятном вокруг левого глаза. Мы молча смотрели на него, пребывая в не меньшей растерянности, чем он сам.
— А с каких пор мы стали собачьим приютом? — нарушил молчание Кир, и щенок снова затявкал.
— Может, это чья-то шутка? — предположила Франтишка. — Или кто-то поленился отдавать щенка в настоящий приют и решил скинуть его на нас. Но мы же не можем его оставить. Столько грязи в доме будет, да и следить некому за ним. Я же права, Маричка? Мы совсем никак не можем его оставить.
— Тут что-то… — Нагнувшись к коробке, я вытащила конверт. — Письмо, похоже.
Оно было написано корявым детским почерком. Я зачитала вслух:
— Уважаемые странники, мне очень нужна ваша помощь. Я подобрал на улице щенка, но родители не разрешили его оставить. Они сказали отдать его в приют. Я слышал о приютах страшные истории. Щенку там будет плохо. Пожалуйста, найдите ему новый дом. У вас обязательно получится, потому что вы сильные и можете всё. Извините, у меня нет для вас денег, но есть лимонное дерево. Родители хотели его выкинуть. Пожалуйста, возьмите его себе.
