бригады на холецистэктомию.
Голова в белом покинула пределы операционной.
Мы поменяли перчатки, хирург ещё покурил с зажима. Я такой вольности себе не позволил.
Уже посветлу я выполз из операционной. После холецистита, хирург как накаркал, была ещё аппендэктомия.
— Кожу сам шей. — хирург так в очередной раз зевнул, что чуть челюсть себе не вывернул. — Сил уж моих нет...
У него их нет, а у меня есть?
Оказалось — были.
— О, хоть сейчас на портняжную выставку, — сказал стоящий напротив меня и опять подмигнул.
Что, глаза у него ещё мигать не устали?
Спина у меня не гнулась, плечи болели, роба — хоть выжимай.
Поспать перед новой сменой мне удалось пару часиков и всё. Кто-то бы это посчитал ненормальным, но в больницах такое — в порядке вещей. Отпашет человек сутки и снова к станку...
Целый день я опять мыл, носил, помогал, катал...
Ещё и сигареты стрелял. Мои-то кончились.
Всё конец имеет. Так и моя смена.
— До завтра, — попрощался я с Коромысловым.
Из больницы я вышел и столбом встал. Куда идти? Где дом, милый дом мой?
Тут я там же, где раньше живу? Или, совсем в другом месте?
Решил всё же сначала дошагать до прошлого моего местопребывания.
Тумана, как вчера утром, не было. А, был бы, шагнул я в него и дома оказался. Снова врачом, а не как тут — санитаром. Ещё и орденоносцем.
Втемяшился мне в голову этот орденоносец. Интересно, за что мне орден дали? За то, что где-то «там» был? В месте, про которое операционная сестра упомянула.
Кстати, как её зовут? Опять я этого не знаю.
Тут я до дома, где была моя квартира-студия дошагал.
Он стоял на своем месте и опять же в цвет больницы был выкрашен. Вернее, не в цвет больницы, а заводской медсанчасти. Мода тут, видно, всё в цвет танков и бронемашин красить.
Кстати, по дороге сюда со мной несколько человек поздоровалось. Видно, имеется тут у меня некоторая популярность.
Мой бывший дом сейчас тоже не просто домом был, а заводским общежитием. Так на табличке было написано, что его стену рядом с входом украшала.
Зайти? Не зайти? Тут я обитаю?
Входящий в общежитие мужчина мне дверь придержал.
Так, видно, и я здесь проживаю.
В холле за дверьми имелась будочка. Там старушка строго вида находилась. Меня увидела, улыбнулась. Со стульчика не вставая стала на стенде с ключами рукой шарить. Нашла нужный и мне протянула.
— Добрый вечер, Сережа. Куртку новую купил? Красивая, красивая, все девки твои будут.
— Добрый, добрый. Скажете тоже...
Сам ключик с бирочкой беру и радуюсь. На подвесочке железной номер красной краской обозначен. Не надо мне сейчас идиотом выглядеть и у вахтерши спрашивать, в какой комнате я проживаю.
— Правда, Сережа, хорошая курточка. Идет очень тебе.
Ну, кто о чем, а женщины о тряпках...
— Спасибо. Устал, спать пойду, — отчитался я вахтерше о своем состоянии.
Лифт... не работал. Соответствующая табличка на его дверях висела.
— Вчера ещё сломался, а так и не сделали. Нет на них никакой управы... — проинформировала меня разговорчивая бабулька.
— Ничего, как-то доползу... — тяжело вздохнул я.
Комната моя оказалась на третьем этаже, совсем не там, где была квартира-студия от Марии-хозяйки.
Вот открою я сейчас дверь, а там меня супруга встречает...
А что, вполне и такое может быть.
Глава 10 Дом, милый дом
Ключ повернулся без всяких затруднений.
Сердце моё на момент замерло…
Уффф…
За дверьми меня никто не ждал. Не было у меня никакой супруги. По состоянию комнаты это было видно. Женская рука в жилище, она сразу чувствуется.
Нет, ужи свои гнёзда на полу не свили, пауки тенетами углы не затянули. Всё было чистенько, но как-то по-мужицки.
Стол, стул, кровать, шкаф, холодильник и маленький портативный телевизор. Всё. На стене маска какого-то чудища. Кстати, самого настоящего черного дерева и прекрасной работы. Не для втюхивания туристам изготовленная. Кое-что я в этом деле понимаю.
Спать хотелось, но…
Где здесь документы могут быть? Надо мне про себя тутошнего узнать.
Кто я? Что я? Хирург про орденоносца что-то сказал…
В шкафу нашлась шкатулка. Опять же из черного дерева. В ней - паспорт, военный билет, ещё какие-то корочки удостоверений и маленькие коробочки.
Паспорт был совсем другой, не такой у меня в квартире-студии остался. Классик бы подобный серпастым-молоткастым назвал.
Во как…
Точно, я – не дома и с ума не сошел.
Так. Петров Сергей Петрович. Тут ничего не изменилось. Как был, так и остался.
Год, месяц и день рождения – всё, как у меня.
Это – хорошо. Хоть, в случае чего, новые паспортные данные заучивать не надо.
Военный билет… Тут меня и нахлобучило.
Уральский Краснознаменный военный округ. Рядовой. Санитарный инструктор. Сержант. Старший сержант. Старшина.
Старшина…
Правильно операционная сестра сказала. Старшина я. Самый настоящий…
Так, так, так…
«За боевые заслуги», «Орден Красной Звезды»…
Мама дорогая! Где же я такое успел заслужить? Награды-то боевые!!!
Воевал? Где?
Про это мой военный билет ничего не сообщал.
Может, в тех местах, где маски, что у меня на стене, водятся? Где шкатулочки из черного дерева стальными резцами изготавливают?
В военник были вписаны ещё какие-то награды латиницей. Экзотика какая-то. Никогда про такие я не слышал.
В коробочках, не они ли?
Так. БЗ. Красная Звезда с красноармейцем в буденовке. У деда такие были. Теперь отец их бережно хранит…
А, вот и не наши. Мои, судя по записи в военном билете, но не отечественные. Аляповатые какие-то. Одна даже со слоном. Лёгонькие. Наши награды – увесистые, серебряные, а тут бижутерия какая-то. Бедно живут, металл экономят.
Представил я себя с этим слоном на груди. Не – баловство одно.
Закурить бы, но сигарет не было.
По дороге сюда в магазин я заходить не стал. Там местные деньги потребуются, а у меня в кармане только сберовская карточка. Много я на её куплю? То-то.
Стоп! Зарплата же должна была сегодня быть.
А, это – дома. А тут? Мне, что с голоду умирать?
Я сложил документы и награды в шкатулку и убрал обратно в шкаф.
Интересно, а деньги у меня тут, в комнате, имеются? Должны, должны быть. Не всё же до последней копейки я
