Он полез в другой ящик стола и вынул другой ключ, старинный что ли, с витиеватой головкой.
— Это ключ от дачи, той, где мы с тобой были летом. Он здесь лежит и ящик не закрывается, кроме того, где деньги. В сейф не кладу, там бумаги и ключ забираю с собой. Так надо. И ещё. У Иваныча есть мое разрешение на временную полугодовую прописку для тебя, чтобы ты смогла спокойно здесь жить. Пожалуй — всё.
— Мне очень плохо! — прижалась я к нему. — К чему всё это? Ты надолго уезжаешь?
— Я не знаю и не уверен, что смогу еще раз приехать. Вероятно только к первому мая и то с натяжкой. Просто я сейчас тестирую очень важный проект, не только для нашей страны, но и планеты в целом. Только это секрет.
— Да-да, кончено! — торопливо откликнулась я, а сама усмехнулась про себя. — Знаю этот ваш секрет. Четвертого октября этого года запустят спутник, и это будет первой ступенькой к освоению космоса.
Мы стояли, прижавшись друг к другу, закрыв глаза, будто пытаясь слиться в единую плоть. На душе было тоскливо и тревожно. Только что он там делает? Ну, не в космонавты же готовится?
— Всё! Время, дорогая! — оттолкнул он от себя. — Пора! И так уже опаздываю. Может, не поедешь? Что ты там не видела? Как сажусь в самолет?
— Да! Хочу увидеть и махнуть тебе рукой!
— Тогда поехали!
Мы уже выходили из кабинета, когда нам навстречу попался Иваныч:
— Я вынес мусор. Остальное сделаем с Глашей. Едем?
— Едем! — кивнул генерал и, взяв меня за руку, вышел из квартиры.
Когда мы спускались с лестницы и проходили мимо консьержки, та высунулась и провожала мужчин жадным взглядом, а на меня зло зыркнула.
— До свиданья, товарищ генерал! Счастливого пути!
Он лишь кивнул и подхватил меня под локоть.
Через час мы стояли на взлетной площадке у военного грузового самолета, и Сережа всё никак не мог меня отпустить. Или я его?
— До свидания, моя любимая жена! — сказал он громко, так как было еле слышно. Уши закладывал рев двигателей. Самолет готовился к взлету. Ждали только генерала. — Я люблю тебя!
Коротко поцеловал и оторвал от себя мои руки. Придерживая фуражку, вскочил в брюхо самолета. Повернувшись, что-то прокричал, но я не поняла и только махнула ему рукой. Тут его попросили отойти и задвинули проем. Иваныч прихватил меня за плечи и прижал к себе. Я видела, как взлетал зеленый военный самолет, и как исчез в небе за тучами.
Слезы тихо катились по щекам.
Ах, если бы я знала, что не увижу его, я бы побежала за ним, поползла! Я бы вросла в него и не отпускала!
Но нам не известно будущее и не подстелить соломки при падении. Увы!
К общежитию мы добрались уже затемно.
— Ты будешь переезжать? — спросил Иваныч.
— Пока не знаю, — пожала плечами. — Давай об этом позже поговорим. Если надумаю что, скажу. Ты же приедешь ко мне?
— Каждое воскресенье. Привозить к телефону.
— Спасибо тебе и Глаше! — сказала я сквозь уже набегающие слезы. — Я вам так благодарна за всё!
— Ничего, всё будет хорошо!
Погладил он по руке и вышел из своей «Победы». Открыв дверцу, вывел на улицу. Потом вынес корзины.
Подхватив их, мы вошли в подъезд общежития.
Конец первой части.
