на кораблях, оставив кавалерию дожидаться меня на берегу.
Себе для охраны, вдобавок к десятку гвардейцев, возьму абордажников. Хорошо они себя в недавнем походе показали. Славные головорезы! Думаю, в случае чего, сумеют меня прикрыть и на борту корабля, и в болотах.
До Оряхово добрались быстро и без каких-либо проблем, узнав о приближении к селу не только по километровым столбам, но и по поднимающимся в небо дымам многочисленных мануфактур.
Да и не село уже Оряхово, а, пусть небольшой, но город. Причем надежно защищенный каменными стенами и башнями, вооруженными тенсионными метательными машинами.
Кстати, надо планировать перевооружение крепостной артиллерии и начать замену тенсионных метателей на торсионные. Пускай они дороже и сложнее в изготовлении, но зато надежнее. Стрельба из торсионных метателей удобнее и прицельнее, а мощность выстрела — выше.
Не знаю, как здесь организована система оповещения по сигналу «к нам едет ревизор», но на крыльце моего бывшего дома, а ныне — дома нового владельца манора, моего сына Петара, меня уже встречали.
Обрад, бывший помощник Хейка, а теперь — управляющий манора Оряхово. Рядом с ним ключник Джеймс, местный эдил Тибор и Тишило, староста села, старший сын прошлого главы поселения, ныне покойного Булыча. Перед ними — заместитель командира полка, курирующий стрелков, майор Колояр, которого полковник Сток Вернер оставил в ППД полка за старшего.
Впереди всех этих мужчин, держа за руку нашего сына, маленького баронета Петара Аристи, стоит Ива. Прошедший четыре круга жизни малыш, русоволосый и голубоглазый, как его мама, и такой же красивый, молча и настороженно смотрит на меня.
Молчит Ива, зато соловьями разливаются Обрад и Тишило. А я смотрю во все глаза на сына и Ивушку и тоже молчу, будто дар речи потерял. Перехватило горло так, что не только сказать что-то не могу, но даже дышать трудно.
— Рад видеть тебя, сын. Рад видеть вас всех в добром здравии, — наконец, справившись с эмоциями, ответил я на приветствия. — Майор Колояр, принимайте кирасир и улан. Джеймс, размести корнета Айдана, оруженосца и пажа в доме, гвардейцев — в малой казарме, а сейчас распорядись, чтобы приготовили баню.
— Обрад, — окликнул я управляющего. — Завтра утром жду от тебя доклад о состоянии дел манора.
— Тишило, Тибор, если у вас есть насущная необходимость о чем-то мне доложить, то тоже с утра, — знаю, что у них все в порядке, иначе мне об этом доложили бы еще в замке, но, на всякий случай, посчитал нужным сказать. — А сейчас я хочу побыть с сыном.
— Мабон, Буеслав, — обернувшись, шепнул я пажу и оруженосцу. — Тащите подарки.
Все, кроме пары гвардейцев личной охраны, разбежались выполнять полученные распоряжения, а мы с Ивой и Петаром остались одни. Наконец можно отбросить «официоз» и нормально пообщаться.
— Здравствуйте, мои дорогие, я ужасно по вам соскучился. Ну, идите ко мне, — я протянул руки к Петару и Ивушке.
Сын сначала вопросительно посмотрел на Иву, а потом неуверенно шагнул мне навстречу. Я подхватил его на руки, чмокнул в щеку, а сам шагнул к так и не сдвинувшейся с места Иве и крепко обнял ее.
— Здравствуй, Сержио, мы тоже соскучились, — шепнула Ива. — Пойдемте наверх.
Ива вошла в дом и стала подниматься по лестнице. Я, не выпуская из рук сына, двинул за ней. «Чтоб мне повылазило!» — чертыхнулся я про себя, глядя на покачивающиеся передо мной бедра Ивы, заманчивые изгибы которых не могло скрыть вроде бы скромное платье.
«Грусть, тоска и вечные душевные терзания», — посмеялся я над собой, заходя в спальню сына.
Сначала общение шло непросто. Ива чувствовала себя неуверенно, не зная, как себя вести. Сын привыкал ко мне медленно. А что я хотел? Вот мне последствия за мое долгое отсутствие. Разве могло быть по-другому?
Но постепенно напряжение стало уходить. Окончательно лед растаял, когда я начал вручать подарки. Петару достался точно такой же комплект, как и Беону: красивый расенский костюмчик, большой набор бронзовых солдатиков и деревянные качели-лошадка.
Для Ивы я приготовил красивые золотые серьги с камешками, а также набор стеклянной посуды. Посуда из стекла на Этерре — это большая редкость везде, кроме царства Лаомин. Слава Предкам, подарки моим родным понравились.
— Послушай, а где Леди? — уточнил я у Ивы. — Хотел похвалить эту героическую хищницу за то, как она вас и дом защищает.
— А она со своими детенышами. Как два чертога назад ей пришло время рожать, мы ей каморку на первом этаже дома выделили. Она четырех котят принесла, — похвалилась Ивушка.
— Четверых⁈ Здорово! — обрадовался я.
— Сержио, ты надолго приехал? — с непонятным выражением спросила Ива, когда Петар полностью увлекся новыми игрушками.
— К сожалению, нет. Завтрашний день мы проведем вместе, а послезавтра мне придется уехать к морю и сплавать кое-куда. Но ты не расстраивайся, — поторопился я успокоить явно опечалившуюся Иву. — На обратном пути я пойду через Оряхово и побуду здесь подольше.
В дверь постучали и, получив разрешение войти, в комнату шагнул Джеймс, бывший десятник баронской дружины, которого я когда-то назначил ключником в своем маноре:
— Господин, баня готова.
Глава 29
Глава 29. Оряхово, Линейские болота. Листопад, 535 круг Н. Э.
— Ваша милость! Ваша милость! — я поцеловал сына, передал его в руки Ивы и обернулся на голос Тибора, местного эдила.
Бывший дружинник прихрамывая пробивался ко мне через толпу провожающих. В свое время я назначил его на эту должность, когда в очередной сече Тибору искалечили ногу.
Пускай лекари и не смогли снова «поставить его в строй», зато на теперешней должности ему цены нет. Он точно не пустобрех, вот и сейчас, наверняка, он какую-то важную весть несет.
— Ваша милость… ффуххх… получено сообщение… ффух… по этим мигалкам на башнях, — с трудом отдышался Тибор.
— По гелиографу? — догадаться было нетрудно.
— Да, Ваша милость, по нему, — утвердительно мотнул головой сельский эдил.
— Давай, отойдем, — мы сделали несколько шагов в сторону. — Что там?
— Сообщение от моего начальника, достопочтенного Сандара, — негромко доложил Тибор. — Вчера в «Камелии», заведении Ванды, в состоянии сильного опьянения, упал с лестницы и сломал себе шею баронет Владислав Добран.
— Надо же! — картинно удивился я. — Кто-то толкнул?
— Вряд ли, Ваша милость. Никаких показаний для этого нет, — ответил эдил. — Никаких конфликтов в этот вечер в борде… эээ… заведении Ванды не было. Все тихо-мирно. Правда, при самом происшествии никто не присутствовал, но и недругов покойного баронета там тоже не было. Не было причин кому-либо его убивать. Скорее всего , это несчастный случай.
— Понятно. Вот, что значит шляться по борделям вместо того, чтобы нести службу на благо баронства и своей семьи, — наставительно сказал я. — Такой достойный отец и такое ничтожество из сына вышло.
— Так точно, — поддакнул Тибор.
— Ладно, не для твоих это ушей. Покойный, все-таки, был дворянином, — якобы спохватился я. — Хотяяя… Служба у тебя такая. Ты, вот что, передай мое распоряжение, чтобы Сандар провел официальное расследование. Допросные листы, поиск свидетелей… все, что в таких случаях положено.
— Когда вернусь в замок, чтобы материалы расследования были готовы. Мне еще с отцом покойного разговаривать. Мечислав, вероятнее всего, будет интересоваться обстоятельствами гибели сына, — дал я указание эдилу и буркнул себе под нос. — А может и не только он.
— Будет исполнено, Ваша милость, — поклонился Тибор.
На вопросительный взгляд Ивы, не видя необходимости скрывать полученную от Тибора информацию, коротко рассказал ей о происшествии. Это сообщение ожидаемо ее не заинтересовало.
Я еще раз попрощался с провожающими меня первыми людьми манора и уселся в седло Красотки. Стоящий рядом Туман ревниво всхрапнул. Дав отмашку сопровождающим и уже не оглядываясь, я повел кавалькаду всадников по пустынным утренним улицам Оряхово.
С родными получилось пробыть недолго. Остаток дня после приезда в Оряхово и весь следующий день провел с Ивушкой и Петаром. Ничего не делал, просто отдыхал с семьей: болтали о всяком, играли с сыном. И в этот момент на меня такая ностальгия накатила!
Я ведь сейчас в своем замке живу, далеко отсюда. Но здесь, в моем бывшем маноре, еще
