Раздался оглушительный хлопок, настолько громкий, что едва не лопнули барабанные перепонки; холодная волна подхватила Кристину как опавший лист и отшвырнула в сторону, за гору хлама и остатков старой мебели, приложив об пол плечом и бедром. Вторая волна снесла эту хрупкую баррикаду, наполнив чердак грохотом лопающихся ящиков, хрустом сухого дерева и треском рвущейся обивки.
Провал открылся.
Кристина вывернулась из-под завала и, стараясь не обращать внимание не боль, огляделась по сторонам. Раненой нигде не было видно — неужели её убило взрывом?
— Эй, ты живая? — крикнула Кристина, закрывая нос и рот рукавом, чтобы не надышаться древесной стружкой. В голове сразу же раздалось несколько рубленных слов:
«Здесь. Дверь. Вниз».
Кристина посветила в сторону люка на второй этаж и выдохнула с облегчением, когда Раненая действительно обнаружилась у входа.
— Осталось решить, кто теперь будет всё это убирать…
Даже беглый осмотр говорил, что чердак был совершенно разгромлен. Если первый взрыв разметал остатки мебели по углам, то второй попросту разорвал её в клочки. Спасать было нечего; скорее всего теперь, придётся собрать всё в угол, и уже летом вытащить во двор и сжечь. Нужно будет попросить Духа, чтобы помог с горожанами, дым будет стоять столбом…
Размышления Кристины прервались, когда на её глазах клочок обивки шевельнулся и, будто бы подхваченный сквозняком, полетел в сторону слухового окна. Ничего необычного — если не думать о том, что никакого сквозняка не было.
Кристина перехватила фонарик поудобнее и направилась следом.
— Ох, ё-моё…
У самого слухового окна, там, где лежала прикованная к месту Раненая, зияла огромная дыра со рваными, бесформенными краями, наполненная бесконечной темнотой, такой густой, что свет фонарика тонул внутри без следа. Обрывок ткани тоже исчез.
Кристина подняла с пола ножку дивана и бросила в центр Провала — теперь понятно, почему он так называется — но удара не последовало.
— Кажется, я распечатала чёрную дыру, — нервно хихикнула Кристина, ошарашенная своим открытием. Ассоциация пришла сама собой, стоило только взглянуть, как искажается пространство у краёв дыры: точь-в-точь, как гравитационная линза, как её изображают в научпоп-программах.
Лёгкий ветерок растрепал ей волосы.
«Ну так закрывай теперь, дура, чего стоишь⁈» — истошно завопил внутренний голос.
Но как? Кристина бросилась вперёд, мысленно представляя себе, как огромные руки опускаются на края Провала, сжимают их, не позволяя дыре расширяться, но даже такая простая иллюзия выжала из неё все силы.
«Сжимать, пока не захлопнется!». — Наученная горьким опытом, Кристина сразу присела на пол, а уже минуту спустя на собственной шкуре ощутила, что означает поговорка «ломать — не строить».
Провал сопротивлялся. Яростно. Отчаянно. Так, будто бы обрёл самосознание и от того, останется ли он открытым, зависела его жизнь. Кристина сидела на полу, сцепив зубы и не стесняясь выла от боли и напряжения — в какой-то момент ей даже показалось, что она схватилась за высоковольтный кабель, и теперь через тело проходит какие-то чудовищные гигаватты энергии, сжигая всё без остатка. И что хуже всего — отпустить этот провод не было никаких сил.
«Не останавливаться!». — На глазах выступили и тут же высохли слёзы.
Она чувствовала, что эта штука поддаётся. Медленно, неохотно, отпихиваясь изо всех сил — теперь это было соревнование воли. И Кристина собиралась в нём победить, чего бы ей это ни стоило.
«Я помогу», — она почувствовала, как Раненая пытается подобраться поближе, и скрипнула зубами от ярости. Ещё не хватало вытаскивать призрак во второй раз!
— У меня всё под контролем, не подходи!
Всё, разумеется, было очень далеко от того, что можно было бы назвать «контролем». Тело, одна за другой, сотрясали судороги, Кристина не чувствовала ног, лёгкие отказывались дышать, сердце пропускало удары — но Провал продолжал сжиматься. Теперь он едва ли напоминал гигантскую дыру в пространстве — скорее сверхплотный футбольный мяч.
Ещё немного.
Она подползла поближе и, не касаясь, обхватила Провал руками. Ладони обожгло холодом — но проклятая дыра уменьшилась ещё сильнее и вскоре стала настолько крошечной, что её уже невозможно было разглядеть невооружённым взглядом.
«Дожимать!»
Секунды растянулись, превращаясь в минуты. Кристина, не чувствуя больше своего тела, из последних сил держала стягивающийся и уплотняющийся Провал между плотно сведёнными ладонями.
Она даже не заметила, как чердак вновь сотрясло от оглушительного хлопка, рванувшего остатки мебели, деревянные опилки и прочий мусор в сторону слухового окна. Очнулась Кристина только тогда, когда её собственное плечо с огромной силой во что-то ударилось, после чего её непослушное тело — то, что от него осталось — сползло по стене на пол.
Провал схлопнулся, провалившись внутрь самого себя.
Она победила.
— Что, получил? — слабо пробормотала она. — Будешь знать…
Воспалённые глаза закрылись сами собой, и Кристина даже не заметила, как потеряла сознание. Впрочем, очнулась она уже несколько минут спустя — хотя, может быть, прошло даже несколько часов, в этом доме никогда нельзя сказать точно. Осторожно пошевелила руками, сжала пальцы ног, покрутила головой — кажется, всё работает так, как должно.
«Отделалась лёгким испугом». — Она кое-как отползла от злополучного слухового окна и растянулась на полу в нескольких метрах от люка, ведущего вниз.
— Ты ещё там? — спросила Кристина у темноты. — Если не ушла, то лети вниз и тащи сюда всех, кого сможешь найти.
Девушка прислонилась спиной к чудом пережившему все три взрыва ящику и принялась ждать. Нужно было сообщить местным обитателям кое-что важное, причем прямо сейчас, так сказать, по горячим следам.
Они не заставили себя ждать. Пара десятков призраком разного возраста, мужчины и женщины, одетые как в старинные платья и камзолы, так и во вполне современные брюки, джинсы и свитера с рубашками. Раненая постаралась и даже умудрилась притащить на чердак как всегда хмурого Сторожа — кажется, Кристина никогда прежде не видела его в доме.
Вот только, кажется, раньше их было больше — около тридцати. Куда делись остальные?
— Значит так, ребята, — слабо сказала Кристина, когда Раненая дала знак, что собрались все. Она указала в сторону слухового окна и морщась от боли, продолжила: — Делайте что хотите, но чтобы к Провалу никто даже близко не подходил. И к тому, который внизу, в кабинете, тоже. Одну я уже вытащила, и меня чуть наизнанку не вывернуло — а может быть, и вывернуло, но у меня всё так болит, что я пока этого не поняла. В общем, кто в Провале увязнет, домой может не приходить, потому что я ему сама голову откручу.
«Чужак. Чужак. Чужак. — в голове раздался десяток голосов. — Прогони чужака»
— Ничего себе новости…
Кристина знала, что призраки не ладят с Духом и давно заметила, что они старательно его избегают, но, кажется, впервые они выражали свою неприязнь в открытую. Она покачала головой:
— Нет, ребята, дворцовые перевороты — это как-нибудь без меня. Да и вообще я пока не в форме. Давайте отложим революцию?
«Не время. Пока не время. Ещё не время. Позже», — закивали призраки.
— По-моему, вы меня как-то неправильно поняли, — заметила Кристина, но её уже никто не услышал: призраки начали расходиться. Напоследок Сторож кинул на Кристину такой суровый взгляд, что ей даже стало не по себе за то, что по её приказу его выдернули из любимого сада. Вскоре рядом остались только широкоплечий молодой человек в тёмной куртке охранника и Раненая, разместившаяся на полу рядом с Кристиной
— А я подумала, ему снег не нравится, представляешь? — вдруг рассмеялась Кристина, вспомнив, как вечно хмурый Сторож раз за разом указывал ей на дом. Раненая юмор не оценила, но Кристина, которая от неё этого и не ждала, уже веселилась вовсю. Кажется, у неё наконец-то отлегло и теперь нервное напряжение искало выход.
