– Нехорошо, конечно… – начала Жасмин и чихнула. Потом смачно чихнул и я. Нан отпрыгнула назад и ударом ветра отбила облако пыли, расходящееся от мертвой поляны.
Вид которой живо напомнил мне действие снарядов «дракона», бомбившего меня на границе леса. Тонкий черный пепел, скелетики кустов рассыпаются прахом от движения воздуха, пахнет пылью.
– Круто, – сказала Нан по-русски. Жасмин хмыкнула.
– Поучили бы нас на досуге, – Архимаг с изумлением оглянулась на мое робкое предложение. – А что?.. Какой-то секрет?
– Нет. Может быть, и поучу. Но позже, – и женщина поперла вперед через пыль.
Если бы я осуществил настолько сложное заклинание, я бы день валялся, – а Жасмин все так же бодра. Идет, заклинает, огибает опасные места, а мелкая нечисть сама убирается с ее дороги. Я проводил взглядом с десяток мелких мубов, хищных коряг, с писком сыпавших в кусты.
Один мелкий и какой-то кривой муб отстал, зазевался, и вдруг куст, выглядевший безобидным, ловко сцапал его, обхватил костеобразными длинными ветвями. Шипы воткнулись в брыкающуюся тварь, и белые ветки куста стали приобретать буроватый оттенок. Я мимоходом полоснул биомечом извивающихся хищников.
Наконец-то Жасмин проинспектировала подходящую поляну и объявила привал.
– Вот только надо сначала от Красной Мокрицы это место очистить, – добавила, глядя на меня. Уже усевшись в траву, я взлетел, как будто на крапиву приземлился. От резкого движения вдруг замутило, поляна безмятежно зеленела, жужжали насекомые над аленькими цветочками, качались травы…
И я качался тоже.
– Эти цветы усыпляют путников, а потом засевают тела своими семенами, – поведала Жасмин и жестом предложила мне что-нибудь предпринять.
Я не стал разбрасываться огнешарами и клочьями мрака – энергозатратно, да и в таком состоянии проблематично.
– Ширак, – просто подвесил над полянкой шарик света, похожий на тусклую лампочку. А потом до отказа повернул регулятор ее напряжения.
Словно молния сверкнула рядом, с беспощадной четкостью высветила все, о края резких ломаных теней, казалось, можно было порезаться…
Молния потухла. Я поморгал, – на сетчатке остался медленно бледнеющий «фотоснимок» поляны, прошел в центр поляны. Зелень казалась целой, лишь побурела, но под моими шагами распадалась в пыль.
– Ты и без обучения неплохо справляешься. – Жасмин с одобрением разглядывала поляну, сожженную моим заклинанием, тронула один алый венчик, он сломался, осыпался тонким пеплом.
Сначала я полез в аптечку за противоядием, потом вспомнил о чаше и полез за ней в рюкзак. Глотнул воды, голова сразу прояснилась. Так, а это еще что? Руки тряслись, когда пил, и ненароком разлил под ноги. Ну-ка…
Я плеснул из чашки еще, на сей раз прицельно, и чистейшая волшебная вода разъела случайно уцелевшие растения не хуже соляной кислоты.
Там, в Хидоне, чаша время от времени начинала лить воду, мы держали ее не дома, а оставляли, заклинив в корнях деревьев поселка, каждое утро перенося на другое. Собственно, мы и взяли-то чашу потому, что как раз проходили мимо, спеша за Жасмин, иначе так бы и оставили в Хидоне. Нан вовремя вспомнила о бодрящем и исцеляющем эффекте воды Дэва.
– Это так и должно быть? – поинтересовался я.
– Нет. – Жасмин смотрела удивленно. Во взгляде Нан мелькнуло понимание.
– Да ведь их силы антагонистичны – эЛ и того, кому принадлежит эта чаша! Конечно, вода из реки Дэва смывает порчу с этой земли!
Жасмин кивнула, потом задумалась.
– Все это замечательно, – нервно сказала, – но эЛ может и заметить, что его в одном месте убыло…
Там, где вода выжгла нечистые растения, поднималась щетка обычной зеленой травы.
– …И обратить сюда пристальное внимание, – докончила Архимаг, мы переглянулись и заторопились прочь.
Темнота сгустилась вдруг. Еще совсем недавно было достаточно светло для чтения, а сейчас можно разглядеть только землю под ногами и темные фигуры спутников. Я не решался зажечь светлячка и поспевал за эльфийками лишь благодаря импу и выращенным им дополнениям.
– Привал, – Архимаг наконец остановилась и обернулась, я чуть не шарахнулся – лицо ее было туманным пятном с желто-зелеными искрами глаз, словно у кошки.
Нан привычно сложила треугольник (Дайрим научил), зажгла огонь… и с растерянностью обнаружила, что волшебное пламя еле-еле греет и светит. Жасмин без охоты пожевала холодного мяса и ушла в ночь, чтобы раскинуть защитные линии вокруг стоянки.
Вернувшись, сказала, что в эЛ нельзя беспечно полагаться на сторожевые заклинания и предупреждения имплантов, которые бодрствовали, когда их хозяева спали. Все согласились, что следует оставить часовых, распределили вахты. Жасмин порывалась сторожить всю ночь, но в конце концов вняла голосу разума.
Может быть, этот куст, незаметно подкравшись, просто хотел пожелать нам доброго утра, но я не стал разбираться и угостил его огненным заклинанием, спалившим передвижную флору дотла и разбудившим остальных. Мы решили, что ложиться досыпать нет смысла, без аппетита позавтракали и двинулись.
Сначала пришлось пробираться через настоящий лабиринт из колючего кустарника. Листья толстые, мясистые, коричневые, с резким запахом хлора. На Нан напал чих. Уколы шипов были ядовиты, страшно чесались, ура живой одежде, хоть как-то сдерживающей…
Жасмин рубила заросли своей живой лозой, но волшебная вещица очень скоро утомилась. Видя, что она вот-вот вспылит и спалит все вокруг дотла, я посоветовал отодвинуться в сторонку и выбросил из рукава биомеч.
Конечно, Жасмин слышала о нашем оружии от Сайны и Вальи, которая уложила пострадавшего от него Дарела в капсулу, а недавно и сама познакомилась с Путешественницей, целиком вырезанной из одного ствола дерева… но все же действие биомечей представляла себе слабо. Теперь с восхищением смотрела, как мы расправлялись с кустами, которые, кстати, норовили уползти от карающих лезвий. Закончив работу косцов, мы убрали клинки и скоро вышли на старую тропу.
Жасмин сделала пару шагов и мгновенно провалилась по пояс в тропу. Я бросился было на помощь и провалился по щиколотки.
Нельзя рыпаться, если попался в болото. Чем больше делаешь ненужных движений, тем быстрее тебя засосет трясина. Но это в теории, а попробуй-ка не двигаться, когда под тобой не твердь, а мягко расползающаяся грязь, а ног касается что-то склизкое…
Я крикнул Нан, чтобы не совалась, ощущая, что медленно проваливаюсь. Вероломная тропа хлюпнула. Я выбросил биомеч, вытянул его на всю длину, зацепился за ветку низко растущего дерева. Ветка хрустнула, сломалась и стукнула меня по голове.
Бормоча проклятия, сформировал крюк на длинной рукояти, вонзил в ствол – брызнул сок, почти как кровь. При этом провалился по пояс. Осторожно потянул себя из трясины.
Жасмин трепыхалась, она удачно зачалилась своей лозой, но могла лишь держаться на поверхности. Гулкий удар, трясина содрогнулась – Нан срубила одно из деревьев, оно упало рядом с нами. Девушка вскарабкалась на него и достала сперва меня, а потом Архимага.
Тропа печально вздохнула и забулькала. Поверхность ее восстанавливала структуру, имитируя утоптанную землю, камешки, травинки, упавшие листья…
Я приметился угостить тропу огнешаром, но передумал. Уселся, привалился к дереву и отстранил Нан:
– Я в порядке, ей займись…
А Жасмин выглядела скверно. Она лежала под кустом и тряслась, все мышцы тела дергали судороги. Штаны ниже колен были изодраны в лохмотья, кровь струилась разводами, прокладывая русла в грязи.
– Ч-ч-черт, как де-де-девчонка попалась… – еле выговорила, и ее зубы застучали кастаньетами. – Я-а-а-а-д-д-д-д…
Я торопливо достал из аптечки иголку противоядия, Жасмин дернулась в сторону, и я обнаружил, что в лицо мне смотрит дуло стрелкомета с одной руки Архимага и какое-то убойное заклинание с другой.
– Не смей подходить с этим ко мне!.. – выговорила удивительно отчетливо, а потом чуть не откусила язык. Глаза женщины закатились, заклинание с шипением прыгнуло с ладони. Я бросился ничком, чары ушли куда-то вверх.
– Держи ее… – судорожно принялся искать иголку в чахлой траве. Нан зафиксировала Архимага, едва сдерживая судороги, я ткнул иглою в кровоточащую плоть, вытащил вторую. Надеюсь, на вэйри они действуют, как на людей…
Третья иголка выпала из пальцев. Я удивился и попытался ее поймать, но препарат как будто издевался, ускользая. Руки казались чужими, мир почему-то качался. Вдруг затошнило, на языке появился мерзкий металлический вкус, в ушах раздался звон, сквозь который я еле расслышал слова Нан:
– Серый… – Девушка теребила меня. – У тебя губы серые…
Я хотел что-то ответить, но не смог составить фразу. Небо закружилось над головой, и я безвольно свалился рядом с Жасмин…
Оказывается, я тоже получил пару укусов ядовитых тварей, даже не заметив того. Нан подхватила иголку и вколола мне, и противоядие подействовало довольно быстро. А вот Жасмин пришлось куда хуже, пришлось примотать ее к дереву, чтобы не искалечила себя – у нее начались сильные судороги. Но противоядие, вода Дэва и лоза, которая вбуравливалась в ранки и тянула отраву, постепенно справлялись. Когда женщина впала в тяжкое забытье, мы просто сели рядом и стали ждать, пока ее организм справится с ядом.
