рычал, выказывая своё недовольство.
Пришлось Зубу отказаться от общения с ним, и он заинтересовался выпотрошенным чучелом водного чудовища — посветил изнутри головешкой, и также пришёл к выводу: прав был Варвар — у них имелся готовый дракар. Чем не ладья, если перевернуть скелет в коже закованной в чешую, как броню на позвонки вверх рёбрами. И а вёсла есть куда вставить при желании.
Вроде бы обживались, обживались и вдруг нажили всё, что им было необходимо. Прямо подарок свыше за все их усилия по выживанию в этом чудовищном мире и не из ума.
Расслабился, не он один, во дворе мелькнула тень, на которую тут же отреагировал Вый-Лох.
— Караул! — закричал Зуб. — Полундра! Свистать всех наверх!
Перед ним из тьмы вырос дикарь подобно приведению или зловещему духу, хотя и не пытался нападать, а напротив бросил свою дубинку к его ногам и пал ниц на колени.
— Не понял! Это чё было? — выскочил из барака Варвар.
Мих не появился. Ясюлюнец не стал его будить.
— Ты сюда глянь… — толкнул Зуб легонько ногой в бок людоеда.
— Ни хая се! И как это всё понимать… твою, Андр… талец?! — зарычал напарник.
— А я знаю… И не больше твоего! Сам рухнул к моим ногам!
— Чёй-то тут не то!
— Вот и я о том же — буди Михея! Пущай он и решает, как нам быть, а поступить с ним…
Людоед не шевелился, пока его не подняли, оторвав силой за волосы от земли. Грубо, но заслужил, если вспомнить былые обиды меж его сородичами и практикантропами.
— Надо бы допросить… — заявил Ясюлюнец.
— Знаешь как? А всё одно ни одного вразумительного слова не выбьешь из него — разве что зубы ему и глаза! Ха-ха… — посмеялся Зуб.
К нему вернулась былая удаль хохмача.
— Моя га на Ра к твоя! — изрёк дикарь.
— Обана… — изумились практикантропы — разом все трое. — Он говорит, почти как мы! Умеет…
— Беккер — сволочь! Научил — не иначе… — догадался Ясюлюнец.
— Ням… — знал дикарь, о ком завёл с ним речь практикантроп.
— Есть? Голоден? — заинтересовался Мих.
Дикарь отрицательно покачал головой.
— Да он сбежал к нам…
— Лазутчик он, — не доверял Варвар ему.
И Зубченко всецело разделял мнение Ясюлюнца. Однако Мих стоял на своём — и сугубо личном мнении. Им ни разу не удавалось нормально вступить в контакт с местными аборигенами. Что если им также живётся несладко среди сородичей с соплеменниками? Пытался выяснить, какой у них строй в костяном веке.
Толку — пока всё без толку.
— Мих… — ткнул он себя кулаком в грудь. Затем указал на двух иных своих подручных. — Зуб… Варвар…
Каждый скалился в ответ ему, а точнее на дикаря.
— А ты кто? Как зовут…
— Свистом или криком, а нам тя в дальнейшем… — прыснул Зуб.
— Йоё…
— Ойё…
Дикарь присел и закрутил по сторонам головой с опаской. Практикантропы уяснили: так, скорее всего, зовут в племени людоедов того, кого страшится перебежчик.
Оставалось выяснить: он один явился к ним или…
— Ёйо… — заявил он, указав за забор из брёвен.
— Зови… — настоял Мих.
На заборе выросла очередная тень и спустилась с опаской во двор к чужакам, дичилась, спрятавшись за спину соплеменника-дикаря от практикантропов.
— Ха… Да это девка! — выдал Зуб.
— Семья, стало быть… — заключил Мих. — Дети имеются?..
Он изобразил целую пантомиму, как футболисты при забитом голе, поздравляя того, у кого родился ребёнок.
— А-а… а-а…
И снова ответ отрицания. На этом можно было смело заканчивать разговор, да дикарь настаивал на особом внимании, требуя уделить себе ещё немного времени.
— Ыр… Ырр… Ыррр…
— Чего он говорит, Мих? — озадачил Зуб друга помимо дикаря.
— Нарисуй… — сунул практикантроп палку дикарю.
— Типа наскальную живность… — вставился Варвар.
Пришлось пояснить — рисунком. На песке появился человечек. До дикаря дошло, что хотят от него чужаки, и он изобразил крючки.
— Ыр…
— Клыки или улыбка со смайлика?
— Ну, ты, блин, как загнёшь что-нибудь, Зуб — хоть стой, хоть падай… — хмыкнул Варвар. И выдал уже дикарю: — Моя не понимать… твою!
— Ещё рисуй… — настоял Мих.
И сам изобразил след присущий стопе человека. А вот дикарь напротив закорючек знакомый отпечаток виденный им, и практикантропами, когда те утром бродили по округе, натаскивая пополнение.
— Точно? Ошибки быть не может?
Дикарь закивал утвердительно.
— Ыр — говоришь?
Ответ прежний.
— От этот Ыр… — не шёл он у Михея из головы. — И что за оно, а являет собой?
Дикарка изобразила, приставив изогнутые пальцы к лицу на манер клыкастых челюстей. И также зарычала:
— Ыр… Ырр… Ыррр…
— Ир-р-р… од какой-то… получается… — уяснил Мих. — Ладно, утром разберёмся во всём более досконально!
И пригласил дикарей в свою комнату, готовя на утро сокурсникам очередной сюрприз, а тем, кто там обитал с ним — уже.
Как говориться: в тесноте, да не в обиде.
Варвар переменился в лице: лежать рядом с дикарями-людоедами было не по себе. Да деваться некуда, похоже, придётся уживаться — и не только с этой парочкой замызг. А и теми, кого явно намеревался завоевать. Одно слово — Варвар, а тот ещё завоеватель, как тогда, когда носил кличку — Фашист…
