Мартон хорошо запомнил невыразимый ужас и безысходность, которые увидел в глазах того юноши, почти своего ровесника. В тот день он кое-что понял: у раха не было какой-либо цели, он не желал справедливости или мести, он просто ненавидел их всех — ненавидел истово и слепо, и хотел лишь одного: что все, кому не повезло забрести в его владения, страдали. Сеять страх, охотиться на живых, пытать и убивать — вот для чего Великие силы отправляют этих существ в мир. Можно одеть раха в платье, научить хорошим манерам и правильной речи, но саму сущность этого чудовища изменить не получится. Никогда. Потому что рах — это зараза, язва, которую нужно вырезать любой ценой и прижечь калёным железом, пока она не превратилась в гангрену.
Но Кирис — Кирис, похоже, искренне верит, что у неё всё под контролем, что она сможет удержать монстра на цепи. Если это действительно так, то она либо не понимает, с кем связалась, либо эта магичка просто сумасшедшая. Рах вырвется, это вопрос времени; его влияние уже расползается по Формо, как вязкий дёготь по ткани.
«Если эта падаль только попробует к ним прикоснуться… Клянусь, я…» — но что именно он собирается делать, Мартон не знал, а потому лишь вновь бессильно ударился лбом о дверной косяк.
Впрочем, долго размышлять ему не позволили.
— Ты можешь войти, гвардеец. — Рах продемонстрировал отменный слух.
— Да уж без тебя бы ни за что не догадался, — проворчал Мартон, берясь за дверную ручку.
Первое, что бросилось в глаза — разительно преобразившаяся Кирис: в невозможно было узнать ту оборванку, которая повстречалась им в Шепчущем лесу. Девушка успела переодеться по моде торгового сословия; блестящие каштановые волосы свободно струились по плечам, живые серые глаза, которые привлекли его внимание ещё во время их первой встречи, ярко выделялись на отдохнувшем и посвежевшем лице. Странным образом она выглядела более собранной и, как бы ни было странным так думать, повзрослевшей — словно бы приняла на себя какие-то важные обязательства.
Она серьёзно кивнула Мартону и вместе с капитаном склонилась над столом с разложенными поверх картами и схемами Формо — не иначе им удалось собрать все существующие варианты. Рядом, вкрадчиво нашёптывая что-то в ухо Кирис в такт речи капитана, устроился вездесущий рах.
— Ты задержался, — констатировал Эйдон.
— Да, нужно было помочь слугам с некоторым, как они выразились, «совершенно неразрешимыми» затруднениями.
Мартон опустил сумки на пол и с неприязнью бросил в сторону призрака:
— Светлость, переведи для Кирис, что слуги не сумели спасти её одежду, и что я взял на себя смелость и посоветовал принести ей что-нибудь похожее.
Едва выслушав перевод, Кирис равнодушно махнула рукой.
— «Главное, чтобы одежда была удобной».
Мартон рассеянно кивнул и направился к столу. Можно было предположить, что она так ответит: Кирис совершенно не производила впечатления человека, который стал бы поднимать скандал на пустом месте.
— Кстати, между делом удалось узнать, кто распускает сплетни.
Эйдон на миг оторвался от карты:
— О? Только не говори, что это был Борру, тот южанин-слуга?
— А вот и нет! Его идеальность и совершенство, а в свободное время и наследник управляющего, Бравил-младший, — ехидно улыбнулся Мартон. — Есть большая вероятность, что все эти разговоры пошли именно от него.
На лице капитана застыла странная смесь удивления и разочарования. Мартон искренне надеялся, что ему никогда не придётся увидеть этот взгляд, обращённый к себе самому.
— Безответственный болван, — наконец, заключил капитан. — Нужно будет при случае сделать ему внушение… Впрочем, это дело пока терпит.
Мартон неплохо представлял себе, как может выглядеть «внушение» в исполнении капитана, а потому не сомневался, что вскоре у Бравила-младшего появится привычка записывать всё, что ему хочется сказать, на пергаменте и передавать капитану на проверку. Просто на всякий случай.
— А теперь к делу, — продолжал тем временем Эйдон. — Пока тебя не было, мы обсудили ситуацию с Её светлостью и Кирис, и составили план действий. Если всё пойдёт так, как должно, уже к утру жители Формо смогут вздохнуть свободно.
«Вот это уже разговор», — с готовностью закивал Мартон.
Он остановился у окна, привалился к подоконнику и скрестил руки на груди, всем видом показывая, что ждёт объяснения и приказов.
— Начать следует с того, что мы были правы в своих выводах о произошедшем в Формо. По словам Кирис, нападающие увязались за нами от самого Шепчущего леса. Ей неизвестно название их вида, — но нам это и не к чему, достаточно того, что она может их видеть. Её светлость добавляет, что в пути эти существа пытались к нам приблизиться, но не сумели пройти мимо ночной стражи.
«В смысле, она поубивала всех, кто пытался это сделать», — перевёл Мартон. Ему было понятно, к чему все эти иносказания и подчёркнуто вежливое обращение к раху — на тот случай, если кто-то всё-таки не удержится от искушения подслушать их разговор.
— Сколько осталось?
— Когда жрец и та девчонка, Суо, столкнулись с этим существами, речь могла идти о четырёх-пяти дюжинах, — Эйдон обернулся к раху, словно искал подтверждения. — Результаты той встречи лежат в подвале: жреца и его ученицу просто снесло этой волной. Затем нападающие разделились. Часть осталась в предместьях, это на их счету вдова жреца и крестьянин, которого мы нашли в деревне. Должно быть, они до сих пор там и остаются; затаились, ждут удобного момента. Остальные направились в Формо, чтобы навестить уже мёртвого жреца. Этой группе посчастливилось повстречаться с Кирис и, как ты можешь догадаться, большая часть уже уничтожена. На этом хорошие новости заканчиваются.
— А плохие?
Эйдон пригладил усы и несильно постучал пальцами по столешнице.
— А плохие… Наш противник может поднимать и контролировать мёртвых, причем, и Кирис, и Её светлость считают, что раньше им это было не под силу.
— Как такое вообще возможно?..
Мартон перевёл недоверчивый взгляд на Кирис, которая, слушая эту историю в переводе, не слишком изящно устроилась на подлокотнике кресла. Встретившись с Мартоном глазами, она замахала руками и энергично заговорила.
— «Я сама чуть с ума не сошла». — Безэмоциональный перевод компенсировался выразительной жестикуляцией. — «Пришлось успокоить его окончательно».
Тем временем Эйдон с мрачной решимостью в голосе продолжал:
— Даже не это самое главное. Ты заметил, что нападения прекратились? Исключение сделали только для конюшего и его лошадей, чтобы гарантированно отрезать Формо от внешнего мира.
— Это разумно, ты сам говорил — заметил Мартон.
— Однако слишком сложно, — неожиданно вмешался в разговор рах. — Они становятся умнее. Мы полагаем, что нападения возобновятся к вечеру, когда люди устанут ждать, а их бдительность упадёт.
— Да, поэтому нужно спешить, — согласился капитан. — Прежде всего, нужно признать, что это не наше сражение. Мы с тобой попросту не увидим противника, а размахивать палашами во все стороны в надежде попасть хоть во что-нибудь… сам понимаешь, глупо. К счастью, подобных сложностей нет ни у Её светлости, ни у самой Кирис… У тебя есть возражения? — спросил он, заметив, как Мартон недоверчиво качает головой.
— Не возражения, вопрос. Если эти твари затаились, то как Кирис собирается выследить их всех, да ещё и, как ты говоришь, до утра? По самым грубым подсчётам осталось ещё около двух-трёх дюжин.
Ответила ему сама Кирис:
— «У нас есть идея, как собирать их в одном месте», — девушка серьёзно сдвинула брови. — «Поверь, от такого приглашения они отказаться не смогут».
Она тряхнула головой, заправила непослушный локон за ухо и добавила с какой-то мрачной улыбкой:
— «Правда, есть риск, что заявятся даже те, кого не звали».
— И что тогда?
Но, как Мартон и опасался, Кирис только неопределённо пожала плечами.
— Они умрут, — неожиданно вмешался рах.
— С тобой вообще никто не разговаривал, — не глядя в сторону призрака, чуть слышно процедил Мартон.
