Потому что Джинера теперь — его невеста. И её это, похоже, абсолютно не смущает и не тревожит. Зато Алвин смотрит на неё глазами больными и безнадёжными… или виноватыми? Боль Алвина Эральд чувствовал постоянно, и всё время хотелось его держать — всё-таки, прикосновения и впрямь помогают, если это не совсем плацебо, конечно.
А ещё много с кем надо было поговорить. И этот случай представился гораздо быстрее, чем Эральд ожидал: после завтрака просто пришёл лакей, вышитый золотом сплошь, и сообщил, что государя ожидают в Зале Совета. И всё.
И драконов пришлось оставить отдыхать в гостиной, потому что непонятно было, кто заведует помещениями и куда их ещё можно устроить. Эральд подумал о горожанах, ждущих ливня огня с небес — и сказал, что совершенно необходимо всех успокоить. Кого-то отправили по городским храмам, на дворцовую и рыночную площади и по улицам — сообщить, что драконы прибыли в гости к чудом вернувшемуся благому государю. Какие плоды это принесло, Эральд пока не знал.
Он просто пошёл в Зал Совета с тремя друзьями.
По дороге ещё успел шепнуть Джинере:
— Тебя, наверное, уже задёргали все эти перемены, да? И ещё я на твою голову…
— Ты тоже будешь называть меня Рыжей? — спросила Джинера, лукаво улыбнувшись.
— Как хочешь, — сказал Эральд. — Я тебя буду называть любым цветом, цветком или чем захочешь. Или просто Джинерой. Ты ведь знаешь, что ужасно нужна мне?
— Забота о престолонаследии… — кивнула Джинера с издевательски постной миной.
— Нет. Ты просто больше знаешь о том, как быть королём — ну, или королевой. Вы все — и ты, и Сэдрик, и Алвин — старше меня, я хорошо чувствую. И умнее. Я — да что я, я — так, король на удачу… — внезапно Эральд заметил, что на бледном личике Джинеры появился пунцовый румянец. — Ты что?
— Ох, великий государь… — задумчиво сказала Джинера. — Кто же тебя учил так льстить женщинам…
Эральд не успел спросить, что Джинера имела в виду — лакей распахнул перед ним дверь в Зал, где уже собралась вся высшая знать Святой Земли. И эти люди смотрели на него и на его свиту… не очень хорошо смотрели.
Эти люди. Ох, ты ж… да ведь те же, что и в храме… банда Алвина. Только Марбелла нет — очевидно, сбежал, как только представилась возможность.
Ему, наверное, было бы тяжело смотреть в глаза Алвину и общаться с Сэдриком, подумал Эральд вдохнул поглубже и вошёл. Троица осталась было на пороге, но он обернулся, чтобы позвать друзей с собой. И члены банды проследили мрачными взглядами и их: потерянного Алвина, смущённую Джинеру и Сэдрика, ухмылявшегося в стиле «трава не расти».
Канцлер, успевший привести себя в идеальный порядок — правда, всё равно выглядел уставшим и нездоровым — сказал с лучезарной счастливой улыбкой:
— Весь двор ждал вас столько лет, прекраснейший государь!
— Можно вас попросить, мессир Дамьен? — сказал Эральд, которому было изрядно нехорошо. — Пожалуйста, постарайтесь не врать так откровенно. Я ведь знаю почти всё. От Алвина и не только… в общем, оставим торжественную часть, ладно?
— Как вам будет угодно, государь, — поклонился Дамьен. — В таком случае я должен ввести вас в курс происходящего на Святой Земле в последние несколько дней.
— Сядь, — шепнула Джинера. — Они будут стоять, пока не сядешь.
— Пошёл вон отсюда, — рыкнул Алвин на герцога Наджела, освободив кресло рядом с королевским. — Эральд, — сказал он, — гони и Холана, пусть там будет Сэдрик, а шпионам рядом с тобой не место.
— Ваше прекрасное величество, — тут же сказал Холан, шеф Тайной Канцелярии, крысообразный человечек, — скажите, неужели вы оставите при своей особе такое неблагонадёжное лицо? Настоятельно советую избавиться от принца Алвина — узурпатора, изверга и одержимого…
— Он — мой брат, — сказал Эральд. — И ваш бывший король. Вчера вечером вы называли его узурпатором, одержимым и извергом в глаза?
— Я служу не людям, а короне Святой Земли, — истово заявил Холан. — Считаю долгом… — и тут все заговорили разом.
— Ваше прекрасное величество, Холан, к сожалению, прав. Вам необходимо заботиться о собственной безопасности, а в вашей свите — предатель и проклятый…
— Ваше всемилостивейшее величество, умоляю вас, не пренебрегайте Тайной Канцелярией — у вас будет множество врагов, с которыми нужно покончить как можно быстрее…
— Дорогой племянник, бесценный государь, позвольте предостеречь вас по-родственному…
— Сегодня — последнее бдение по душе усопшего Иерарха, а потом Святой Орден займётся некромантами…
— Дорогой и любимый кузен, я готов служить день и ночь, дабы обеспечить вашу безопасность и ваше благополучие…
Эральд встал — и мгновенно наступила тишина.
— Уважаемые члены Совета, — сказал Эральд. — Кажется, лучшее, что я могу сделать — это освободить вас от придворных должностей. Никому из вас я не верю.
— Не хочешь кровищи? — спросил Алвин. — Не хочешь развесить всю эту дрянь по фонарям? Так кто-нибудь тебе сыпанёт яду в вино, будь уверен!
— Не сыпанёт, — возразил Сэдрик, обводя Совет пристальным взглядом прищуренных глаз. — Я слежу.
— Какая разница! — крикнул Алвин. — Только отпусти эту гнусь — они немедленно придумают, как наделать всякой мерзости, они припрячут краденое, спишутся с сообщниками, они будут совать в колёса все палки, какие только найдут, вот увидишь, Эральд! Думаешь, свожу счёты? Нет, просто знаю их, знаю их — будь они прокляты!
— В казне нет денег, — тут же сказал канцлер, белый, как бумага. — Но я могу сию минуту отыскать средства и внести не менее десяти тысяч золотых…
— Гнида! — лицо Алвина исказило предельное отвращение. — Ты десять тысяч на шлюху не потратишь — сочтёшь, что дёшево! Где остальные⁈
— Как вы можете так говорить, мессир Алвин?
— Я могу, ад мне порукой! Эральд, вытряси из них всё, что они украли, клянусь преисподней, это будет дороже Оловянного Бора…
— Заткните эту сволочь! — не выдержал герцог Наджел. — Государь, этот подонок убил собственного отца, а вы…
— Алвин, — спросил Эральд, — скажи, они всегда так себя ведут?
— Нет, — сказал Алвин, глядя не на него, а на членов Совета. — Они решили, что теперь им можно. Ты же благой, им ничего не грозит. Думаю, мой покойный батюшка решил то же самое, глядя на твоего. Благой — не угроза, не опасность, так… Смотри, едва сутки прошли — и эта плесень уже смеет командовать королём. Свистнули тебе, как лакею — беги на Совет, Эральд, тебя желает видеть сам Дамьен! — ты пошёл, потому что не знаешь правил и не хочешь никого оскорбить, а они, само собой, решили, что ты слюнтяй. Что им можно выделываться и дальше. Ну, вот ты и наблюдаешь, как они выделываются.
— Банду держит только страх? — спросил Эральд.
— Точно.
— Пугнуть их, государь? — спросил Сэдрик, ухмыльнувшись. Эральд улыбнулся в ответ:
— Чуть позже.
— Алвин не прав, прекраснейший государь, а проклятому вообще не место… — начал Дамьен, но Эральд качнул головой.
— Прав. Я ошибся. Думал, тут ещё можно что-то исправить. Нет, уже нельзя. Отлично, что все в сборе. Видимо, лучший выход — арестовать вас, мессиры. До тех пор, пока мы не решим, какая часть вашего имущества должна вернуться Святой Земле. А потом, когда у вас не будет денег на подкупы и подлости, вы разъедетесь по деревням. Я по-прежнему не хочу никого запирать или убивать.
— Стража! — рявкнул Алвин — и в Зал вошли солдаты.
— Измена! — пискнул Наджел фальцетом.
— Уроды, — хмыкнул Сэдрик.
— У нас будет другая команда, — сказал Эральд. — Я думаю, тут не все аристократы Святой Земли, правда?
— Я расскажу всё, что знаю, — сказал Алвин. — Всё тебе расскажу — и делай с этим что захочешь. Я бы сам отдал всё, но у меня ничего нет. Вернее, всё, что было моим, принадлежит короне Святой Земли, дому Сердца Мира и Святой Розы.
— Какое совпадение, — ухмыльнулся Сэдрик. — Мы все более или менее такие. Ничего нет, кроме Святой Земли, ага.
— Вы же не думаете, что нас можно арестовать, как уличных воришек, прекрасный государь? — спросил потрясённый Дамьен.
