и уже не смог вернуться обратно на ту поляну. Образы пропали, оставив после себя тревогу и безотчетный страх непоправимого, который пришел вместе с егерями, явившимися на священные земли Хазгу. Два дня, сказал один из них. Интересно, эти люди уже сейчас там или только вскоре будут на месте? Или это прошлое? Или как вообще?
Буря бушевала еще несколько часов, а потом внезапно стихла. Я даже не понял, что уже все. Монг откинул закрывающий вход полог и в этот же момент Юм открыл глаза и сел, вперив в меня холодный взгляд.
Наскоро проверив все части удерживающего его плетения, я убедился, что все в порядке, и оно не разрушается.
— Что это было, Юм? — обратился я к нему, надеясь разузнать и про бурю и про Пеку-пылевика.
— Юм не знает, господин, — твердо ответил одержимый. — Юм только проснулся.
Голос его звучал отстраненно, уверенно и… безразлично. Разительное отличие от вчерашнего!
— Кто такой Пека?
— Это имя мне незнакомо, господин, — отчеканил мой собеседник.
— Ты хоть помнишь, кто я?
— Нет, господин, — его глаза внимательно изучали меня, а лицо оставалось бесстрастным. — Юм не ведает, как оказался здесь и кто он.
— Джарх распался на части, оставив после себя остаточную личность, — Кайел досадливо сплюнул. — Чата-кан сбежал или затаился глубоко под этой личиной.
— Это как-то можно выяснить?
Сероволосый отрицательно покачал головой.
— Он в твоей власти, Раш-Ханн. Усиль давление и заставь сказать больше, — вмешался Эйх.
— Думаю, это бесполезно, — Кайел поднялся на ноги, потянулся и вышел наружу вслед за Монгом. Тому передышка явно пошла на пользу и сейчас шади осторожно разминался, приняв свою боевую форму. А я снова попытался разговорить Юма. Но тот демонстрировал спокойствие, покорность и полное незнание произошедших с ним ранее событий.
Проклятье, так ничего не выйдет! Я с досадой пнул подвернувшийся под ногу камень. До места, которое я посещал в видениях, еще полтора дня ходу, судя по моим внутренним ощущениям. И полдня из них по Долине Теней, а дальше по лесу, к самым предгорьям.
Обернуться вархом и перемещаться бегом? Но тогда отстанут мои спутники, да и риск влететь здесь в какие-нибудь проблемы очень велик. Но и Место силы Хазгу нуждается во мне. Кровь буквально бурлила, нагнетая напряжение и неуверенность.
— Нам надо ускориться, — оповестил я спутников. — До места совсем недалеко, но очень важно поспешить.
Эйх с Монгом синхронно кивнули, а Кайел нахмурился.
— Мы не знаем здешних троп и идем наугад.
— Их тут и нет. Даже зверье сюда не суется, — хохотнул Монг. — Хвала духам, что мы пока не встретили кого-то поопаснее, чем ветерок с пылью.
— Если ягги идут по следу…
— Ерунда! Делать им нечего, как бросаться в погоню по джунглям. Они обломали себе зубы и к нам уже не полезут. К тому же они, наверняка, наслышаны про Долину Теней.
— Почему она именно так называется? — не утерпел я с вопросом.
Мои товарищи переглянулись и пожали плечами.
— Неизвестно, — резюмировал Эйх.
— Когда чата-кан пришли в эти земли, с ними были и другие разумные существа. Множество, тысячи, — внезапно вмешался Юм. — Переселение целого народа должно было произойти. Но проводники в Необъятном сбились с пути и весь караван оказался здесь. Условия жизни в этих землях оказались непригодны для переселенцев и они погибли, все до одного. Их джархи, несущие в себе частицы Необъятного, удерживались тут силой магии.
Одержимый говорил ровным голосом, без эмоций, просто транслируя нам свое знание.
— Все чата-кан, чувствуя свою вину, пытались исправить содеянное, наделяя мечущиеся джархи живыми телами, но от этого стало только хуже. Получив плоть, переселенцы принялись рвать друг друга на части, уничтожая как себя, так и все окружающее, и эти земли оказались полностью разорены. Чата-кан удалось усмирить многих из них, объединив с ними разумы. Но постепенно безумие стало проникать и в их рассудки, превращая в таких же полудиких зверей. Это стало понятно слишком поздно.
Не все чата-кан опустились до безумцев, но многие. А те, кто избежали этой страшной участи, отказались от идеи усмирения бывших переселенцев. И бойня между ними вспыхнула с новой силой, выплескиваясь в другие земли.
Из-за неестественного внешнего вида этих существ и фактической бессмертности, выходцев из этих земель называли тенями. А саму местность — Долиной Теней.
Рассказчик замолк, полностью выдав ответ на прозвучавший вопрос.
Но мое любопытство он так и не удовлетворил.
— А где эти тени сейчас?
— В те времена не было силы, способной проникнуть сюда извне, чтобы изменить ход событий, — Юм ненадолго задумался, как будто решая, сообщать новые детали хроники или нет. — Джархи поверженных теней не рассеивались, а стремились сюда снова, отравляя Кантр и искажая его, грозя существованию самих чата-кан. Тогда пришлось создать Колодец — вместилище джархов бывших переселенцев. И заточить туда всех теней, чтобы они больше не несли разрушение и погибель аборигенам.
— Где это сооружение? — уточнил Кайел.
— Мне это не ведомо, — ответил Юм и других подробностей мы от него добиться не смогли. Ни про гробницы, ни про безумие самих чата-кан. Ну и ладно, хорошо, что вообще что-то рассказал!
По мере нашего продвижения, местность вокруг стала меняться. Появилось больше высоких деревьев, а высохшие или выжженные куски земли почти совсем исчезли. Почва стала каменистее, и время от времени попадались большие валуны и скальные выходы.
Резкая боль в солнечном сплетении едва не бросила меня не колени. Застонав, я привалился к стволу дерева и сполз в траву.
Что за ерунда со мной?
Область в районе желудка как будто залили расплавленным металлом, и сейчас там что-то выгорало, лишая меня чего-то важного. Боль сопровождалась тоской и глухим отчаянием, помешанном на страхе неизвестности.
Спутники в беспокойстве обступили меня, а я уплывал в видения. Снова…
События происходили на той же поляне, где егеря обнаружили каменную плиту с письменами и символами, относящимися к роду Хазгу. В этот раз людей было больше и все они были заняты.
Двое оттаскивали в сторону худощавого бесчувственного мальчишку с иссеченной окровавленной спиной. Трое егерей, среди которых я узнал и лысого Турига, работали массивными деревянными кольями, доламывая расколотую на части круглую плиту. Никакой магии в ней уже не было, она выпала из стройного плетения и теперь стала просто кусками камня. Понимание этого факта рвало сердце на части от какой-то безотчетной печали.
Невдалеке полыхал большой костер, в который Туриг подкидывал какие-то предметы, нараспев выговаривая непонятные слова. Рядом с ним суетились два помощника. Один следил за костром и подкидывал дрова, а другой держал поднос с разноцветными кучками чего-то
