— Маленькая дочь болеет сильно, денег много нужно.
— Грустно, сочувствую, — он вроде бы и правда сопереживал, но голос оставался равнодушным, как и глаза — хотя кто знает, какая у этого нелюдя должна быть мимика.
— А мы вообще где? — спросил я, ощупывая лицо: ничего, нос цел, зубы на месте. — Почему тут окон нет?
Тут уж он вылупился на меня.
— Добро пожаловать на ударный линкор «Гнев Гегемонии». Окон тут не бывает. Стенки, — он постучал кулаком по серой металлической поверхности. — А там пустота. Звезды, планеты, космос… понимаешь?
Челюсть моя сильно болела после удара об пол, и только это помешало ей отвиснуть до пупка.
Глава 4
Разложенная передо мной груда хлама именовалась «снаряжением легкого пехотинца», и взирал я на нее без особого энтузиазма.
— Начнем, — сказал Йухиро, проводивший первое занятие в оружейной комнате. — Предметы будем изучать согласно уставу.
Я уже знал, что десятник вовсе не командует десятком, что на центурию из ста двадцати человек их шестеро, и что все звания в армии Гегемонии традиционные, древние. Центурия вместе с еще пятью образовывала манипул, три манипула составляли когорту, и таких когорт на борту линкора было четыре.
Кроме Йухиро успел повидать другого десятника, такого же альбиноса, как дружок Равуды — похоже, из того же народа.
Помимо легкой пехоты вроде нас, наемников, имелась тяжелая, ударная пехота из профессионалов — одна когорта, имелась авиация, имелась бронетехника, а сам линкор обеспечивал артиллерийскую поддержку. Наверняка он щеголял такими системами вооружения, которых я, дикий земной варвар, не мог даже представить.
Но то, что нам выдали сегодня, и что нам предстояло освоить… дело швах.
— Шлем! — Йухиро поднял указанный предмет, так что рукав задрался, и стал виден черно-алый шнур, обвивавший бицепс десятника.
Макс мне рассказал, что Йухиро из народа гирванов, что они давние союзники Гегемонии, и что у них своя религия, о которой мало что известно, но что там на алтарях льют кровь и убивают разумных в честь свирепых богов. Поверить этому болтуну — себя не уважать, да и десятник вел себя смирно, но я решил относиться с нему с опаской.
Береженого бог бережет.
Шлем оказался вроде нашего мотоциклетного, на лбу красовался уже хорошо знакомый мне кулак в огне — герб «Гнева Гегемонии». Имелось откидное забрало — прицельное, как сообщил нам Йухиро, и мое еле держалось на хлипком креплении.
— Типа хрень? — раздраженно пробормотал тот верзила, что хлопал по плечу Равуду после драки.
Фул, чудовищно огромный, чудовищно сильный и чудовищно тупой сородич Диль. Представитель расы вилидаро, которые в мире Гегемонии что-то вроде наших таджиков — живут просто, ездят на более развитые планеты, чтобы мести улицы, строить дома и зашибать деньгу.
Фулу повезло еще меньше, чем мне — его забрало вообще висело на соплях.
— Надеть шлем! — велел Йухиро.
Тот оказался легче, чем я думал, и сидел удобно, вот только подбородочное крепление оказалось сломано — а если его не застегнуть, то эта штука свалится на ходу, и останусь я с голой башкой. Все как у нас — новое снаряжение разворовали, а выдали бойцам всякое старье, которое не жаль списать.
— Бронезащита! — возвестил десятник.
Эта штука напоминала бронежилет, вот только застегивалась не только на плечах и боках, а еще и в паху, и защищала от горла до самых причиндалов. Мягкая подкладка кое-где была разорвана, из толстой ткани выпирали темно-серые пластины — нужно ставить на место и зашивать.
На сердце у меня стало совсем-совсем муторно.
Автомат ничуть не напоминал более-менее знакомый «Калаш», кусок рельсы с рукояткой и плечевым упором, в рукоятку вставляются батареи и прямоугольные магазины. Стрелял он не патронами, пороха тут не знали, плевался коническими пулями.
— Не вздумайте пробовать сейчас, Очищающее Пламя с вами! — предупредил Йухиро. — Впереди ждет стрельбище — там и прицел настроим, и по мишеням постреляем.
Меня замутило — к огромности линкора я привыкнуть не мог, как и к тому, что этот остров из металла со страшной скоростью несется через космос.
— Пояс! — продолжал десятник.
Ну тут все просто — подсумки, местами потертости, но все в целости.
Зато «полевые ботинки» оказались сложным устройством, хотя выглядели как берцы, только зеленые — обжимаются по ноге, внутри система климат-контроля, чтобы ласты не потели, а еще экзоскелетные усилители, чтобы боец Гегемонии мог шагать час за часом, и не уставать. Я надел свои, и ощутил как они мягко, но уверенно обхватили мои ступни и лодыжки, сделал шаг, и тот получился легким, пружинистым.
— Они часто ломаются, — остудил мой энтузиазм Йухиро. — Усилители первыми. Отказывает один, если душа ваша недостаточно чиста, и тогда второй нужно отключать… вот тут, на пятке, есть сенсор… пробуйте… отрубите правый…
Я попробовал, сделал шаг, и едва не кувырнулся — показалось, что ноги разной длины, да еще и весят по-разному. Позади меня кто-то выругался, за первым ругательством последовали другие, некоторые были заковыристыми, и переводчик старался как мог — да, ощущение никому не понравилось.
— Маскировочная сеть, — Йухиро поднял над головой нечто вроде рыболовной сети с нашитыми на нее елочными лапами. — Создает искажающее поле, которое препятствует обнаружению бойца как визуальными, так и техническими средствами… Всегда сломана.
Он накинул сеть на голову, показал, как крепить, но включать не стал.
Последним в списке оказался рюкзак, обычный армейский, без сюрпризов.
— Вопросы есть? — спросил десятник.
Я поднял руку:
— А починить это можно?
— Конечно, можно, — Йухиро обратил на меня черные пронзительные глаза. — Инструментальный шкаф там, в углу.
Оружейка напоминала обычный учебный класс, и в углу стоял большой стеллаж.
— Вы помните, что полученный опыт можете направить на прокачку пяти навыков, — продолжил десятник. — Меткость, выносливость, сила, скорость, и знание оружия… Последний вот сейчас очень бы пригодился. Кто хочет ремонтировать — вперед.
Остальные замешкались, и я оказался у инструментального шкафа первым.
При виде бутылочек с машинным маслом, плоскогубцев и остального на душе потеплело — ну, с этим я не пропаду. Понятно, что тут все тоже старое и не очень годное, но при умении и с этим можно сделать дофига.
А вот и коробки с винтами, шурупами и скобами, вот иголки и толстая нить…
Через пару минут я поменял крепление для прицельного забрала, и взялся за подбородочное. Справился со шлемом и принялся зашивать бронезащиту, с трудом пропихивая толстую иглу через плотную ткань.
А когда покончил и с этим, и поднял голову, то обнаружил рядом Макса.
— Это, хм, не поможешь? — он робко протянул мне пояс. — Застежка отваливается… Как сказала мать Тереза, ха-ха, помоги ближнему, пока он стал дальним…
— Давай, — я протянул руку.
Когда ремень оказался в руках Макса, рядом негромко звякнуло, и я удивленно вытаращился на свой браслет, над которым зажглась алая десятка, вспыхнула и тут же пропала.
— Первый опыт, поздравляю, — сказал Кентадэ, трехглазый красавчик, сородич нашего центуриона, и хлопнул меня по плечу. — А мне не поможешь, а то тут, это, рюкзак?
Я огляделся — прочие бойцы возились со своим снаряжением, и уверенный вид был только у Равуды, тот похоже знал, что делает.
— Хорошо, — сказал я. — Сейчас все сделаем.
* * *
Забрало едва не щелкнуло меня по носу, но красная точка прицела вспыхнула где надо. Я повел стволом, нацеливая оружие на центр ростовой мишени в полусотне метров.
— Огонь! — рявкнула центурион за нашими спинами.
Я дисциплинированно нажал рычажок — спусковым крючком нажать его можно было только по привычке, ведь он ничего не спускал, «рельса» в моих руках стреляла совсем не так, как земное оружие, но разборка, чистка и смазывание ей требовались, плюс всякие дополнительные манипуляции с аккумуляторами.
