— Эту девушку зовут Инара. Её сестра отправилась на кухню, чтобы накрыть обед для Аолы. Это дочь управляющего, ты видела её сегодня утром.
«Девочка с косичками», — сообразила Кристина. Она не слишком вежливо закатила глаза и притопнула ногой — впрочем, едва ли на свете существовала сила, способная заставить Хель изъясняться чуть менее обстоятельно.
— Они условились встретиться за две четверти часа до полусвета, однако Энара, её сестра, не пришла. Тогда эта служанка отправилась на поиски и скорее нашла сестру и молодую госпожу на кухне, без сознания. Теперь она хотела бы…
— Угу, это я как раз сразу поняла, — Кристина внимательно вгляделась в перепуганное лицо Инары. — Спроси, давно это случилось?
Она тут же пожалела о своём вопросе: ну какая разница? Однако девушка дисциплинировано бросила взгляд в окно и снова затараторила, то и дело закусывая губы и сминая передник в руках.
— С тех пор как её сестра отправилась на кухню прошло полчаса. Инара нашла её и молодую госпожу полдюжины минут назад. Также служанка сообщила, что рядом оказался сын управляющего, который выступил против того, чтобы она искала нашей помощи. Ей приказали молчать.
Кристина закусила губу: она сразу заметила, что в какой-то момент гвардейцы обменялись очень странным взглядами — но что именно им не понравилось? Упоминание сына управляющего? Да, он не самый приятный человек, ну и что с того? С другой стороны, что он вообще там забыл? И чем думал, отдавая такие идиотские приказы?
Однако отвечать на эти вопросы никто не спешил. Гвардейцы замерли на месте, не высказывая ни своего мнения, ни какого-либо недовольства задержкой. Не пытались они и поторопить события. Ничего.
«Ну ещё бы! — Кристина едва не хлопнула себя по лбу. — Куда они пойдут без приказа?»
Она решительно обернулась к Хель и, чтобы не нарушать конспирацию, изобразила совершенно нелепый поклон, подсмотренный в каком-то фильме.
— У ребёнка нет времени, — как можно спокойнее сказала она, чтобы не выдать себя интонацией. — Прикажи нам расследовать это дело, а Инаре — показывать дорогу.
Едва выслушав распоряжение, голубоглазая служанка замялась, переводя взгляда с Кристины на свою госпожу, а затем схватила первую за руку и с неожиданной силой потянула её за собой. Однако направлялись они не к лестнице, как можно было бы ожидать, а к одному из альковов. Внутри они сразу же нырнули за укрытую за гобеленом дверь и зашагали по крутой лестнице, ведущей прямиком на первый этаж. Подобным скрытыми лестницами и тайными переходами между коридорами, как негромко пояснила Хель, было пронизано всё здание — так строили дворцы и крепости по всей Эм-Бьяле. Именно так слуги быстро и незаметно оказывались там, где их присутствие требовалось больше всего, а в случае нападения защитники могли преподнести непрошенным гостям пару неприятных сюрпризов.
Вскоре спутники выскочили посреди широкого коридора и остановились у двойной двери, из-за которой доносился запах свежих овощей, тёплого молока и, что удивило Кристину больше всего, овсяной каши. Кажется, именно такую она в добровольно-принудительном порядке ела у бабушки.
— Öla, — Инара боязливо указал на дверь. Кристина понимающе кивнула, узнавая слово «там».
Она сразу же принялась раздавать указания:
— Пусть останется здесь. Мы с тобой идём внутрь. Главное, помни, что там этот, как его… В общем, не знаю, как его зовут и знать не хочу. Постарайся себя не выдать. Гвардейцы могут войти, если захотят, хотя, если честно, пока не представляю, чем они нам там помогут. Но если войдут — закрой их от «серых», как тогда, в лесу.
Пока она говорила, Мартон неожиданно вытянул из кармана защитный амулет и вложил его Инаре в руки. Та машинально приняла оберег, да и так и замерла с приоткрытым от удивления ртом. Кристина неопределённо хмыкнула и пожала плечами: жест красивый и благородный, хотя рядом с Хель почти бессмысленный. Тяжело вздохнув, она толкнула створки дверей. Теперь нужно всё сделать правильно.
Однако к тому, что она увидит на кухне, Кристина оказалась не готова.
На полу, свернувшись в жалобный клубок и обхватив шею рукам, будто в бесплодных попытках разжать невидимую хватку, лежала почти безупречная копия Инары. Бледное, измождённое лицо исказилось от боли, тело то и дело изгибалось от судорог — а на груди, азартно вцепившись в горло своей жертвы, уселась отвратительная тварь с непропорционально огромной серой головой и уродливым лягушачьим ртом. Услышав открывающуюся дверь, это существо раздражённо обернулось на звук — Кристина почувствовала, как по телу мазнули алчные оранжевые огоньки. Однако пробиться сквозь завесу, которой Хель укрыла своих спутников, «серому» было не под силу, — и он вновь скрутил шею служанки с таким энтузиазмом, что будь он существом материальным, то давно бы разорвал девушке трахею.
Рядом, бессильно навалившись на стол и упёршись лбом в столешницу, лежала девочка в голубом платье и длинными косичками. Стоя в дверях, Кристина не видела её лица, но несложно было предположить, что с ней случилось то же самое. Правда, самое необычное было вовсе не в этом, а в…
— Отойди от неё! — крикнула Кристина, обращаясь к сыну управляющего, нависающего над сестрой с вытянутыми перед собой руками, от которых в сторону девушки тянулись тонкие серые нити, поблёскивающие и переливающиеся крохотными искорками. Что бы это ни было, и что бы они ни делали, чутьё подсказывало Кристине, что им там не место.
Её окрик не произвёл на юношу ни малейшего впечатления — разве что взгляд, который он бросил в её сторону, на миг помутнел от ненависти, презрения и… страха? Размышлять было некогда, и Кристина на полной скорости врезалась в новоявленного миру колдуна. Однако тот был значительно крупнее и тяжелее, а потому не только без труда выдержал удар, но и, сгруппировавшись, толкнул Кристину в ответ. Она с шипением врезалась бедром в стол, да так сильно, что тот с жутким скрежетом сдвинулся с места. Перед глазами мелькнуло искажённое яростью лицо и поднятый в замахе кулак.
«Ударит», — сразу же поняла Кристина, и в ту же секунду, прежде чем успела по-настоящему испугаться, что было сил пнула парня по лодыжке. Тот взвыл от боли и отшатнулся — окованный железом носок сапога оказался грозным оружием — а Кристина, вывернувшись угрём, отскочила в сторону, чтобы отгородиться от нападающего широким столом.
В ярости сын управляющего потерял над собой контроль; сжав кулаки, он бешено завращал глазами и закрутил головой в поисках внезапно исчезнувшей противницы. Он заметил её — но двинуться с места уже не успел: одним прыжком Мартон оказался рядом и в несколько молниеносных движений скрутил обезумевшего парня. Тот попытался было вырваться, но Мартон хорошо знал своё дело, и в следующий миг его соперник, бледный от боли, замер в такой неестественной и неудобной позе, будто бы боялся не то, чтобы пошевелиться, но даже лишний раз вдохнуть.
«Так тебе и надо», — будь у неё больше времени, Кристина не удержалась бы от злорадной улыбки, однако как раз времени у неё и не было. Теперь, когда сын управляющего нашёл себе противника по размеру, можно было заняться его сестрой. Не раздумывая больше, Кристина рывком отодвинула стул и, подхватив девочку под мышками, уложила её на пол.
На первый взгляд, всё было точно так же, как и в случае со служанкой: «большеголовый» вцепился ребёнку в горло и с омерзительным урчанием вытягивал из своей жертвы все соки. Однако, если присмотреться, становилось очевидно, что дела у Аолы шли куда хуже, чем у её воспитательницы: она почти не дышала, руки и ноги мелко тряслись от судорог, а на лице застыло измождённое выражение. Но что хуже всего: когтистые лапы «серого» не просто уцепились за кожу, а погрузились внутрь; то же самое было и с задними конечностями, будто бы сросшимися с платьем и уходящими девочке в грудь.
— У девушки есть время. Для ребёнка может быть слишком поздно, — раздалась спокойная, а оттого особенно жуткая оценка Хель.
