рисковать! Четыре км, это…
Успокоились когда рулевой сказал:
— Всё! Ушли. Расстояние примерно две с половиной морских мили. А это четыре с лихом километра. При любых раскладах — винтовка Мосина дальше не бьёт…
Отошли ещё на небольшое расстояние — для верности. И заглушили мотор.
— Осмотреть мат-часть на предмет повреждений. — С улыбкой командовал капитан яхты. — Экипаж, как вам первое приключения на море?
— Здо̀рово!..
— А то… Кабы паруса успели б поднять — скорость ещё круче была бы! Ладно, ребята. Всё осмотрите здесь. Но аккуратно! За борт не свалитесь — безопасность прежде всего! Обо всех дырках от пуль докладывать в рабочем порядке. То есть, без криков и беготни. Авралов нам сейчас не нужно. Ясно? Приступайте.
Мальчишки с горящим глазами пошли выполнять задание.
— Илларион Тихонович, как вы там?
— Да вроде ничего… — голова профессора появилась из входа в рубку.
— А самочувствие?
— Вы знаете, коллега, а ведь отпустило! Даже настроение улучшилось. Задор какой-то появился. Опять дулю нашим «плохишам» захотелось показать…
— Ну и Слава… — Александр запнулся, — Ээ…???
У него отяжелел рукав куртки на левой руке. И то, что там мешалось — начало издавать звуки.
Сняв штурмовку он увидел большой плоский телефон, закреплённый ремешком как часы на руке… Он-то и верещал как подорванный.
— Э-это что ещё значит⁈
— А то и значит, Коллега! — Просиял Шафранов всеми тридцатью двумя металлокерамическими зубами — Что, и Вы Теперь в Привилегированном Классе? Поздравляю! — И профессор потряс перед собой левой рукой, на которой висел точно такой же смартфон!…
— Что это⁈
— Это, дорогой мой Сашенька, непосредственное доказательство того что мы и правда находимся на другой планете. А этот предмет — связь с затеявшими столь грандиозный, с позволения сказать — шахер-махер!
— А я всё надеялся проснуться… — упавшим голосом произнёс Истомин.
— Иии, Батенька… Не мечтайте даже! Вернуться у нас нет никаких шансов…
— Будете смеяться, профессор, но последние часы я ловил себя на мысли, что мечтаю чтобы из-под какого-нибудь куста выполз уже Валдис Пельш со своей дурацкой программой и гаркнул мне в ухо: «Вас снимают скрытой камерой!!»
День Восьмой. ч.2 Бьет как ключом и все по голове. Давление?
(Вперед и вниз!)
«Кротовая нора», в самом начале имевшая около полутора метров в диаметре, сразу загибаясь в пологую спираль, уходила вниз в глубь холма. Тропинка постепенно расширялась. Причём, в основном — вверх. И скоро стало удобно идти одному человеку, не пригибаясь.
— Пол усыпан мелкими камушками — не то щебёнкой, не то ещё чем…
— Хорошо что не скользит — а не то б!
И, как «услышали» нас — субстанция под ногами поехала, и…
Все тут же «сели» на задницы и покатились вниз… Независимо — сколько у них ног…
— Вашу ж бабушку — больно жэ!
— Классная тёрка! Только я Вам — НЕ МОРКОВКА-ААааа!!
— ВАХ!! На входе салазки забыли выдать — да!
— Бээээ?!!!
Хорошо что «ехать» пришлось недалеко. Потирая соструганные места люди приняли на спины съехавших за ними скулящих, лающих и блеющих членов экспедиции.
— Ох, Август!
— Какой же ты мягкий — за это спасибо.
— Но всё-таки тяжёлый!
Август один, протаранив и, тем самым, отодвинув всех людей, проехал на несколько метров вперёд.
Охи-ахи и всевозможные причитания и словесные негодования вместе со скулёжем и вылизыванием собаками людских лиц. Постепенно перешли в людские восторженные возгласы.
Вокруг разливался янтарный свет. Казалось он струился отовсюду…
Пещера, точнее вертикальный скальный разлом всё так же уходил вниз, но более полого и заметно расширяясь. Дневной свет проникал через трещины, разбегаясь солнечными зайчиками по влажным стенам разноцветной мозаикой.
— Вот же — незадача… — ворчал Кас.
— Чего не так, дАрАгой, а⁈
— Да, ть!!! Я вам чё — болерун чё ли⁈ На цыпочках ходить… Ладно бы за деньги — а то задарма!! Недавно только на ноги толком встал, а тут то в гору, то в раскоряку, то на пальцах…
— Объясни толком-то…
— Тропка, говорю… Стены и потолок раздались — спасибки. А дорожку могли сделать пошире?!! То каблук провалится, то носок — чтоб им! ТоЯма ТоКанава…
— Н-ну извини, да? Туристические маршруты с мостиками не успели проложить для тебя, дорогой! Прости пожялюсьта!
— К октябрьским чтобы всё исправили, товарищ Миторян! Лично отвечаете! Не то будем разговаривать на другом уровне! Вы ж понимаете — с меня тоже главк отчёт требует — торопит…
— Вьсё исравим, дорогой — не вольнуйтесь…
— Сталактиты… — восхищенно прошептала Катя.
— Никогда в живую не видел — только по телеку!
— Красотень!
Дальше — больше. По мере продвижения вглубь пещеры стены расступались вширь, потолок поднимался всё выше. Лепнина становилась всё затейливее.
— Глядите — сталагмиты…
— Не понял — это чего?
— Каменная сосулька, которая растёт сверху называется…
— Сталактит — да это я знаю. А?
— А та что растёт ей навстречу — с пола к потолку — называется сталагмит.
— О как!
— Когда они соединятся, — продолжили Катя, — вода всё также будет стекать по ним — неровности выровняются, превращая сосульки в тонкий столб. И дальше им останется только расти вширь…
— Ха! Вспомнил! — Встрепенулся Кас. — Видел я однажды — сосуленцИю… О-го-го какая! На углу кинотеатра зимой прохудился водослив с крыши. Так
