class="p1">– Ну что, дурья башка, мститель хренов, убедился? – беззлобно осведомился Махсум у телохранителя.
– Это все ваш дурной третий глаз, – проворчал Ахмед, поводя связанными за спиной руками.
– Ну разумеется, а ты так совершенно ни при чем!
– А ну, не болтать! Вперед!
Копье стражника пребольно кольнуло Махсума в спину. Он заткнулся и побрел к распахнутым настежь воротам.
Над городом зарождался новый день…
– Сим-сим, откройся!
Под ногами привычно дрогнула земля, и скала разошлась, став похожей на удивленно разверстый рот. Али-баба потянул за руку Марджину.
– Здравствуй, дух Сим-сим! – крикнул Али-баба, переступив порог пещеры.
– Али-баба, дружище! – заметалось звонкое эхо. – Здоров, коль не шутишь, сколько лет, сколько зим! Кого ты привел ко мне сегодня?
– Это Марджина, моя… – Али-баба оглянулся на жавшуюся к нему в испуге девушку. – Моя невеста.
– Невеста! Хо-хо, рад за тебя всем сердцем, которого, впрочем, у меня нет. Да и на свадьбе мне не гулять, – по изменившемуся голосу духа Сим-сим было заметно, что он крайне расстроен этим обстоятельством.
– Не переживай, о дух Сим-сим! Мы обязательно принесем тебе угощение.
– Спасибо, добрый человек, – растрогался дух. – Но ты ведь знаешь, я ничего не ем.
– Тогда прими от нас подарок. – Али-баба вынул из-за пазухи нечто завернутое в тряпицу и протянул на ладони. – Возьми!
– Подарок? Мне? – дрогнул голос духа Сим-сим. – Спасибо! Так неожиданно…
Сверток приподнялся над ладонью Али-бабы, шелковая тряпица сама собой развернулась и, кружась, упала на пол. В воздухе остался висеть серебряный медальон, сверкающий в лучах солнца, словно частица чистейшего горного озера.
– Это же… – дух захлебнулся словами от нахлынувших чувств, – он, мой медальон! Но как тебе удалось раздобыть его, мой друг?
– Разве это важно? – дернул плечами Али-баба. – Главное, теперь ты свободен!
– Я… свободен. Я свободен! – дважды повторил дух и медальон завертелся в воздухе. – Свободен!!! Постой, а что сталось с разбойниками?
– О, о них ты можешь больше не беспокоиться.
– Да я вообще никогда о них не беспокоился, если честно. Значит, они того?
– Полностью того, – подтвердил Али-баба.
– Наконец-то меня оставят в покое, и я заживу здесь в свое удовольствие. Извини, Али-баба, я не тебя, конечно, имел в виду.
– Ничего, я все понимаю. Духам тоже нужны покой и отдых.
– Ты просто не представляешь, насколько! Чем я тебя могу отблагодарить? Хотя знаю!
Два мешка золота проплыли по воздуху и опустились у ног Али-бабы.
– Нет, дух Сим-сим, мне не нужны деньги! – воспротивился Али-баба, но Марджина дернула его за рукав – не стоило отказываться от того, что тебе дарят от всей души.
– Твоя невеста мудрее тебя, Али-баба. И когда же ты только перестанешь быть святым олухом? – засмеялся дух.
– Он не святой и вовсе не олух – он просто честный и хороший человек! – вступилась Марджина за Али-бабу.
– О! А она у тебя боевая. Я знал, что из этой девчонки выйдет толк. Ладно, хватит болтать: забирайте деньги – мне они без надобности, а вам пригодятся. Теперь ведь у тебя будет жена, не так ли? И еще дети, много детей!
– Надеюсь, – зарделся Али-баба, бросив смущенный взгляд на девушку.
– Конечно, будут! – улыбнулась та. – Разве мы хуже других?
– Нет, но… – еще больше покраснел Али-баба.
– Дух, а как же остальные богатства? – спросила Марджина. – Что станется с ними?
– Извини, их дать не могу.
– Почему же? Людям они очень пригодились бы, ведь в городе столько бедняков.
– Очень сожалею, но они не мои, и я обещал их охранять – я честный дух! Вот когда заработаю… А теперь выйдите, пожалуйста, из пещеры. Я должен ее закрыть.
Али-баба с Марджиной отступили назад. Марджине стало немножко страшно, а Али-бабе было жаль расставаться с новым, пусть и бесплотным другом.
– Эх, что за растяпы – мешки же забыли! И почему я вечно должен обо всем помнить и всегда все делать сам? – ворчливо заметил дух Сим-сим, выкатывая мешки из пещеры. – Держите, да не забудьте их забрать! Прощайте!
«Зубы» скалы сомкнулись, и на этот раз навсегда.
Я вижу в ваших глазах сомнение, о мои несравненные слушатели. Что ж, ваше право. Но, клянусь Аллахом, всемогущим и всемилостивейшим, все именно так и было! И пусть он покарает меня, если я изрек хоть слово лжи. Но вы, конечно же, хотите знать, что сталось с разбойниками, Али-бабой, Марджиной, Касымом и Мансуром – жаднейшим из визирей? Что ж, охотно расскажу.
Начну с последнего, ибо судьба его как удивительна, так и поучительна – он сошел с ума. Да-да, именно так, вы не ослышались. На суде нашего досточтимого эмира, учиненном, как водится, при всем народе, дабы все в очередной раз узрели, как наш суровый, но справедливый эмир карает законопреступников, выяснилось, что Мансур не чист на руку. И тогда наш великий эмир – да восславится его имя в веках! – положил наказанием своему визирю отобрать все его имущество и передать в казну, а самого с позором изгнать из города. Мансур, услышав приговор, тронулся умом. Он ни с того ни с сего встал на карачки, тявкнул на эмира, а потом подскочил к нему и вцепился зубами прямо в светлейшую ногу. Мансура, конечно, оттащили, отколотив палками, но изгонять из города ненормального – это ведь верная смерть!
Ему подыскали новую работу, как раз по нему – он теперь охраняет эмирскую казну. Врать не буду, но люди говорят, будто он и на новом месте продвинулся. За какие-то особые заслуги его наградили золотой цепью, правда, цепь вновь пришлось заменить на стальную, так как Мансур умудрился оборвать золотую и кого-то там покусал. Поговаривают, тем человеком был бывший соглядатай Халим, ставший новым Главным сборщиком налогов, но кто знает, сколько в том правды. Да-а…
Касым играет на тоях и, поговаривают, видеть не может блеска золота, хотя не верю я в это – горбатого, как известно, только могила и исправит. Слыхал я, будто Касыма несколько раз видели у той самой пещеры. Наш толстяк, совершенно потерянный, бродил около гранитной стены, моля духа Сим-сим открыть дверь, но стена оставалась глуха к его мольбам.
Что же касается Али-бабы, то он отремонтировал дом, женился на Марджине, пригласив на свадьбу всех своих новых знакомых, заделался важным человеком и открыл торговлю разными товарами. Но он не наживается на торговле, нет, а продает товары задешево, живет довольно скромно и не оставляет своей щедростью бедняков.
Разбойников, говорят, казнили, да упокоит Аллах их черные души! А может, и не казнили – никто этого не видел, значит, и
