позволить себе всех опередить и начать восхождение по опасным морозным склонам ночью. Но юный дворянин уже заставил ее терять драгоценное время, что сокращало разрыв между ней и ее соперниками. Охотница чертыхнулась сквозь зубы: если она не прибудет первой, добыча будет начеку, и вылавливать ее станет гораздо сложнее, дольше и затратнее!
Когда так много поставлено на карту, и так много конкурентов, ей совершенно незачем было возиться с ленивым и неуклюжим учеником. Что, во имя крайней плоти Маргала, заставило ее согласиться?
Тут в памяти всплыли шестьдесят экю, походя предложенных знатными родителями паренька. Шестьдесят экю, чтобы просто взять на экскурсию отпрыска голубых кровей! На эти деньги она могла бы купить все необходимое для охоты, починить сети, купить новую шубу и даже навести лоск на Пигонуса!
Автомат, привязанный к веревке замыкающим, естественно, подошел к мальчишке, готовый поймать его, если тот снова поскользнется. Охотница предпочла бы, чтобы «тикающая голова», как обычно, стоял прямо позади нее, но была уверена, что высокородные родители ее ученика плохо воспримут известие о том, что изломанный труп их чада дожидается, пока потеплеет, на дне оврага.
В отличие от парня, который с трудом поспевал за напряженным ритмом, который задала охотница, ее металлический слуга, пусть и обвешанный с боков пятью тяжелыми кожаными сумками, ни разу не сбавил темпа. Его позвоночник и ноги высились строго перпендикулярно обледенелой тропинке, и казалось, что металлическому существу так же безразлично действие силы тяжести, как и капризы погоды. Кимба чуть улыбнулась: устойчивость была одним из бесчисленных достоинств шестерёнкоголовых. Она понимала, что, выбрав себе в напарники по охоте автомат, заработала репутацию эксцентричной. Но зачем доверять другим людям и делиться выручкой, если можно без этого обойтись? Автоматы, помимо того, обладали огромными преимуществами: они не уставали, могли нести тяжелый груз, не снижая скорости, их можно было использовать как щит против лавин или возможных нападений варваров, а главное — и это нравилось охотнице больше всего — они не заговаривали, пока она их специально об этом не просила.
— Мы скоро придем? — спросил ученик, его голос глушил толстый меховой воротник, прикрывавший рот.
Кимба вздохнула.
— Нам еще двадцать часов пути, пока доберемся до места.
— А-а. А сколько времени до следующей остановки?
— Нам нельзя терять времени, — сухо ответила она. — Как я уже объясняла вам, мессир Виссер, для нашей охоты очень важно добраться туда первыми.
— Меня зовут Веззер.
— Я так и сказала.
Парень обиженно надулся, отчего Кимба едва не расхохоталась. Ее ученик принадлежал к золотой молодежи Мегадорадоса, и это чувствовалось: он был высокомерен, ленив, плаксив, и привык с детства к почтительности и вниманию других, не утруждаясь зарабатывать их самому. Здесь ничего такого не будет, хороший мой, — внутренне усмехнулась она.
Ученик, который мужественным видом и грацией не уступил бы ни одной разбитой артритом балерине, уже несколько часов еле двигался, наполовину утопая в своей дурацкой шубе из фиолетового меха (у какого-такого экзотического и дорогостоящего животного может быть фиолетовый мех, недоумевала Кимба). Со своим маленьким курносым носиком, веснушками, покрывающими еще юное лицо, безупречно заплетенными светлыми волосами и нелепым фиолетовым макияжем, подчеркивающим его светлые глаза, он напомнил охотнице жиголо из Квартала Фонарей, которого она сама снимала несколько недель назад. Только платные компаньоны готовы были согреть ее в эти дни, с горечью подумала она. Это все возраст виноват, от которого у нее обвисла грудь и обрюзгли черты лица, и это жизнь под открытым небом, которая заставила ее черную кожу походить на пергамент, а волосы — с виду и на ощупь — на солому. Но, в сущности, это было совершенно неважно: на этой охоте она добудет столько, что проведет целый сезон в объятиях какого-нибудь юного красавчика, если только пожелает!
— Госпожа Кимба? — настаивал паренек, вырывая ее из раздумий.
— Что еще? — прорычала она.
— Я только хотел, чтобы вы знали, что я вас спрашивал о следующей остановке не из-за усталости, а потому, что дымка, кажется, все поднимается. И я подумал, сможем ли мы добраться до укрытия, прежде чем она нас настигнет…
Кимба резко развернулась к подножию. Действительно, на дне долины образовалась густая пелена тумана, полностью поглотившая команды конкурентов и стремительно надвигавшаяся и на нее.
— Чтоб тебя, сука, во все дырки! — выругалась охотница.
Лицо паренька снова приняло негодующее выражение, которое при других обстоятельствах привело бы ее в восторг. Но ее драгоценная фора снова уменьшилась, и ей была не до смеха. Туманная дымка как метеорологическое явление была характерна для долин хребта Гаст: более теплая, чем воздух на месте ее возникновения — на дне долины, — она быстро поднималась ввысь, чтобы навалиться на вершины и прочно окутать их своей ледяной непроглядной хмарью. Кимба всё прокляла: преследователям у подножия горы туман затруднит жизнь лишь на несколько минут, а вот на ее уровне он задержится на несколько часов, полностью ее обездвижив, в то время как соперники вольны будут продолжать подъем и нагонять ее. Целая ночь форы пропала даром! Когда вернется, она придушит метеорологов из Логиума, предсказавших, что ничто не помешает ее походу.
Охотница подняла взгляд и внимательно осмотрела зубчатые пики, все еще вздымающиеся выше пушистого океана, который поднимался им навстречу. Она быстро сориентировалась, ее ястребиные глаза метались от пика к пику, и прикидывали их примерное расположение. До ближайшего убежища было больше часа пути, туман настиг бы их задолго до этого. Еще одно проклятие. Еще один оскорбленный взгляд ученика.
— Отходим, — скрепя сердце, вздохнула она.
— Отходим? — переспросил Веззер.
— Это значит, что мы прекращаем восхождение. Мы пойдем вдоль линии хребта на запад, чтобы добраться до защищенной расщелины. Там подождем, пока туман рассеется. Пигонус, иди впереди.
— Да, госпожа Кимба, — ответил автомат гулким голосом металлического тембра.
Механический лакей сменил направление, оказавшись в головах связки. Ученик Веззер с грехом пополам подстроился под его шаг, затем шла Кимба, которая замыкала процессию. Охотница подняла воротник шубы практически до ушей и достала из одного из бесчисленных карманов защитные очки с кожаными боковинками, от стекол которых шло слабое зеленое свечение.
— Зачарованы феями, — пояснила она в ответ на вопросительный взгляд Веззера. — Рассеивают частицы воды, позволяют видеть сквозь туман. Очень полезно в подобной ситуации.
— Предусмотрена ли у вас пара для меня? — церемонно осведомился ученик.
— С чего бы? — рассмеялась Кимба. — Вы сумеете определиться на хребте Гаст, сударь?
— Ну, нет, но…
— Вы хоть представляете, сколько стоит эта вещица? Я не могу позволить себе снаряжать туристов, которых вожу на экскурсии!
— Я не турист! — запротестовал Веззер. — И это не
