рядом раньше, чем она успела это сделать. Подняв меч к нужной точке, я направил его прямо в грудь этой твари и наискосок, снизу вверх, пронзил ее сердце. Монстр рассвирепел и зарычал, но вместе с тем весь скривился от боли и повалился вперед.
Я же, инстинктивно отступив, оттолкнул его ногой от себя, рывком вынул из холодной плоти меч и быстро отстранился. После этого монстр уже только и смог, что рухнуть назад, прямо на сорняки.
Тяжело дыша, я снова осмотрелся. Время близилось к вечеру, но все же сейчас монстры еще должны были походить на людей. То, что они почти постоянно выглядели так, говорило о последней стадии монстрофикации. Стадии, при которой они больше не мыслят рационально, не обращаются обратно в людей, и уже навсегда остаются в этой своей ужасающей форме.
К моему удивлению, неподалеку прозвучало шипение. Услышав его, я снова повернулся в сторону убитой мною твари и заметил подергивание ее конечностей.
В первые секунды я инстинктивно отступил. Мне казалось, что монстр все еще не был добит окончательно, но затем до моего носа дошел неприятный едкий запах.
Это было впервые, когда я видел подобное, и осознать причины происходящего я смог еще лишь спустя некоторое время. Уже чуть внимательнее присматриваясь к происходящему, я присел и увидел, что тело монстра постепенно растворялось, словно в кислоте. Нет, оно не превращалось в жидкость за считанные секунды, но исходивший от него запах, а также подергивание конечностей, явно говорил о том, что с его плотью что-то происходило. Постепенно с усилением запаха до меня стал доноситься аромат Манегрии. Этот сорняк, обычно растертый или растопленный в котле, имел особенно сильный аромат, и теперь, когда кровь монстра с глубокой открытой раны попадала на него, между мертвым телом, пропитанным ядом насекомых, и северным сорняком, также представлявшим из себя ядовитое растение, происходила какая-то реакция.
«Интересное наблюдение, — подумал я, поднимаясь на ноги, — но ситуацию оно сильно не меняет. Мне нужен либо Освальдский корень, либо чей-то труп для выживания севера. Я бы все еще спокойно выбрал на эту роль Рудриггера, но только Алгар этого не допустит».
Тяжело вздохнув, я снова начал осматриваться. Конечно, у меня больше было надежды на то, что мне удастся найти корень, но, по крайней мере, я хотел сделать все, что было в моих силах. Продолжая искать уже буквально повсюду, я добрался до самого выхода из пещеры, и лишь тогда, от отчаяния запрокинув голову, посмотрел вверх. Только в этот миг моим глазам и открылась правда: Освальдский корень, ранее росший в глубинах пещеры на земле, теперь перебрался к самому выходу наружу и, более того, начал расти на потолке.
Лучи закатного солнца проникали сюда, ко входу в пещеру, и позволяли мне лучше видеть обстановку, а сужавшееся в этом месте пространство приближало ко мне стебли самого растения. Сощурившись и довольно улыбнувшись, я спустил сумку со своего плеча и подумал, что сегодня мне предстояло собрать целых два вида растений: Освальдский корень и Манегрию.
* * *
Когда я вернулся в туннель, скрытый под стенами Бригир, уже успела наступить ночь. Монстры еще не атаковали город, но все же они уже стягивались вокруг него в целые армии. Я же, быстро пробираясь по узкому темному пути, волочил на своей спине сумку с огромным количеством растений.
Впереди показался свет. Фересия, стоявшая с факелом в руке, при виде моей фигуры облегченно выдохнула, а я, быстро добежав до нее, передал ей сумку и напряженно сказал:
— Времени мало. В коробе есть Освальдский корень и Манегрия. Тебе нужно за час приготовить одно лекарство и передать его мне. Я буду ждать здесь.
Фересия подняла на меня полный удивления и непонимания взгляд.
— А сорняк ты зачем собрал?
— Кажется, его можно использовать для создания яда против монстров. Это только предположение, и его мы проверим потом.
Девушка недоверчиво нахмурилась. Я знал, как выглядели мои действия со стороны. Да, я был слишком прямолинейным и от этого подозрительным, но все же времени на хитроумные ходы и скрытность у меня не было. Его ни у кого не было.
Выдохнув, девушка повесила сумку на свое плечо и спокойно ответила:
— У нас и в стенах Варнона много сорняков. Мог не собирать.
— Лучше бы поблагодарила.
Фересия отвернулась. Оказавшись ко мне спиной, она явно усмехнулась.
— Поблагодарю, когда ты найдешь способ убить всех монстров.
— Говоришь так, будто я заварил эту кашу.
— Удивительно, но иногда мне кажется, что так и есть.
Девушка быстро побежала дальше, в то время как я, оставшись на прежнем месте, с натянутой улыбкой почесал затылок.
«А ведь так и есть».
Я ждал в этом коридоре, в полной темноте, около часа. Все, что у меня было с собой, это оружие, висевшее на поясе. И так как без света я находился довольно долго, ориентироваться на слух с каждым мигом становилось все легче. Я слышал тихое капание воды где-то в дали, слышал доносившиеся с поверхности крики и вой, сообщавшие о начале сражения, а также слышал приближавшиеся ко мне быстрые шаги.
По тяжести этих шагов, а также по стуку доспехов я сразу понял, что бегущим мне навстречу была не девушка-лекарь. Вскоре стала заметна и фигура с факелом в руках, а следом стало четко различимо и мужественное лицо Тесара.
— Где Фересия? — спокойно спросил я.
Тесар, остановившись рядом, передал мне в руки небольшой бутылек с готовым лекарством.
— Она осталась в лагере с ранеными. Ее помощь была необходима.
— Понятно.
Я старался быть как никогда внимательным. Все-таки мне нельзя было пропустить момент появления монстров.
— Что ты собрался делать? — прозвучал настороженный голос Тесара.
— Нужно завалить проход. Через него скоро проберутся монстры.
— Тогда чего мы ждем?
— Пока несколько монстров не проберутся в город. — Снова повернув голову к стражнику, я спокойно посмотрел
