Вскоре, когда это стало возможным, на ринг вылезли мои болельщики. Меня обнимали, жали руки в перчатках и трепали по вихрам и плечам.
— Молодец, Рубцов, отличный бой! — завопил Худяков мне в ухо. — Вот это нокаут!
Я был склонен с ним согласиться, но постойте, ребята, это ведь всего лишь первое выступление, потом будут и другие. Там, наоборот, это я могу упасть в нокаут, тут уж как повезет. Поэтому не надо так сильно ликовать, как будто я выиграл чемпионат мира.
— Витя, ты просто великан! — закричал Мишка, тоже ворвавшись на ринг. — Ты завалил гангстера, как ребенка! Молодец!
До боя он переживал за меня больше всех, а теперь и вовсе чуть не сошел с ума от восторга.
На состязаниях соблюдался строгий хронометраж, поэтому не дали долго красоваться перед публикой. Оно и понятно, сегодня должны выступить много боксеров. Конечно же, своей быстрой победой я сдвинул графики выступлений, но это ничего не значило, вскоре организаторы согнали меня с ринга.
Когда я спустился, меня окружили зрители и журналисты. Еще я заметил ребят из «Орленка» и директора нашего клуба, Лебедь Юрия Борисовича. Паровоз прорвался сквозь толпу и крепко обнял меня, так что кости затрещали. Хватит ребята, я же еще не олимпийский чемпион.
Вместе с толпой приятелей и даже поклонников я вернулся в раздевалку. По дороге мне встретился Козловский, сидящий в первом ряду. Я помахал ему, а чиновник от спорта кивнул в ответ, тонко улыбнувшись. Как видите, я выполняю свои обещания, Андрей Владимирович.
В раздевалку посторонних лиц не пускали, со мной остались только Худяков и Закопов.
— Ну, Витька, ты даешь, — снова и снова повторял Мишка. — Когда у вас началась адская рубка, я думал, что он тебя сейчас перемолет, из зерна в муку. А ты смотри-ка, так быстро переиграл его.
Я улыбался, а в голове завертелась мысль: «Где Лена?». Девушка обещала прийти. Но так и не соизволила появиться. Где она ходит? Она же знала, как это важно для меня. Ладно, сегодня днем накажу ее. В ее же собственной квартире, в ее же собственной постели. Мы там обычно встречались в последнее время. Прямо туда поеду после просмотра других выступлений.
Худяков потрепал меня по плечу.
— Эй, парень, ты о чем задумался?
Я пожал плечами и поглядел в сторону. О своих пошлых мыслях сейчас рассказывать явно не стоило. Худяков бы не понял. Он, также, как и Касдаманов, увлекался только боксом, но в отличие от старика, у него не хватило немного упорства, чтобы пробиться на самую вершину. Интересно, не помешает ли он впоследствии мне, когда дела у нас пойдут куда более серьезные, чем просто товарищеские матчи с иностранцами? Вот о чем мне тоже следовало бы задуматься в самом ближайшем будущем.
— Закопов уже узнал, кто будет твоим новым противником, — сказал Худяков.
Если бы он умел читать мои мысли, то наверняка сильно обиделся бы. По сравнению с первыми днями моего вселения в тело Виктора, теперь Олег Николаевич стал меньше пить и взялся за ум. Кроме меня, у него появились еще и другие ученики, хотя раньше от него все убегали.
Помимо этого, я видел, что он тоже поверил в мою звезду, также, как и Касдаманов. Ну, а тот проницательный и ужасный старик, конечно же, мгновенно понял, что из меня будет толк, сразу и безоговорочно. Хотя что же это я, кажется, я слишком сильно оторвался в своих мечтах от реальности. У меня ведь еще два боя на носу. Сведения, которые раздобыл вездесущий Мишка, могли оказаться весьма ценными.
— И кто же это? — спросил я. — Дайте угадаю с трех раз.
Мишка ухмыльнулся. Все выражение его веснушчатого лица предвещало для меня огромный сюрприз. Что же это за соперник такой, раз он так хищно улыбается?
— Откуда я знаю? — пожал я плечами. — Испанец? Немец? Японец? Или американец?
С каждой моей догадкой Мишка улыбался все шире и шире. Я думал, что никогда не угадаю, но после четвертой попытки мой приятель изумленно вытянул лицо.
— Эй, как ты догадался? Да, ты будешь драться с американцем. Его зовут Джерри Уорд, ему девятнадцать лет и он из Милуоки. Между прочим, чемпион США прошлого года. Из двадцати двух боев одержал девятнадцать побед. Говорят, он очень техничный. И еще чернокожий. И чертовски опасный малый.
Ну, то, что американский боксер будет грозным соперником, мне и так понятно. Вот только сведений о нем что-то маловато. Надо же, всего на год старше меня, а уже чемпион Штатов. Есть над чем подумать и чему позавидовать. И понятно теперь, что я двигаюсь в правильном направлении, раз даже такие мои ровесники уже смогли пробиться за океаном в чемпионы. Вот только надо бы выудить о нем больше информации.
Я быстро переоделся и снова отправился в зал для выступлений. Хотел посмотреть, как будут выступать другие боксеры. И если получится, то увижу, как дерется мой будущий соперник.
Последующие три часа я провел в зале, среди зрителей и воочию ощутил, что они испытывают во время поединка боксеров. Оказывается, Джерри Уорд уже успел выступить. Он победил боксера из Польши и именно поэтому стал моим соперником.
Зато мне удалось посмотреть выступления других бойцов. Особенно зрелищно в моей весовой категории выступал представитель ФРГ, высокий немец, великолепно сложенный и владеющий всеми техниками ближнего боя. Его звали Райнер Баумгартен. Соперника, венгра Йожефа Пешти он буквально разорвал на части. Я чувствовал, что этот парень может причинить массу неприятностей в будущем. Возможно, что и мне самому. Если только мне удастся завтра одолеть американца.
Во время перерыва на обед я позвонил домой и Касдаманову. У них все было по-прежнему. Егор Дмитриевич позвал меня обратно на тренировку, хотя сегодня он должен был опять уехать по делам.
— Приезжай немедленно, — сказал он. — Обсудим, что делать с этим твоим американцем.
Дома все в порядке, тетя Галя ухаживала за бабушкой, а Светка ушла гулять с подружками.
— Да, кстати, Витя, — сказала тетя Галя напоследок. — Тебе тут звонили из техникума. Я не знаю, что у тебя там за история, но сказали, что подают твои документы на отчисление. Я не стала говорить твоим родителям, заедь туда пожалуйста, разберись. Что это за недоразумение?
Эта ее информация была для меня, как хороший свинг поддых. Что это там такое творится в этом чертовом техникуме? Я нутром чуял, что это козни Ольги. А может, опять чего-то там не понравилось директору техникума. Он тоже тот еще тип.
Мне ничего не оставалось, кроме как поскорее мчаться в техникум. С этим шутить нельзя, иначе отчислят за милую душу и даже пикнуть не успеешь.
— Ты что же, не останешься смотреть другие матчи? — удивленно спросил Мишка.
Я помотал головой.
— В техникуме какие-то непонятки возникли. Надо бежать туда.
— Непонятки… — пробормотал Мишка. — Слово-то какое выдумал.
Когда я приехал в техникум, там было тихо и спокойно. Как раз занятие идет. Первым делом я отправился к методистам. Надо узнать у Ольги, чего она там устроила. И когда от меня отстанет.
Распахнув дверь, я вошел в кабинет. Небольшое помещение, заставленное столами и шкафами. На подоконнике алоэ и фикусы. Кстати, окна заклеены газетами, чтобы заштопать щели.
Ольга сидела за одним из столов. Склонилась над бумагами.
Кроме нее, в кабинете сидели еще две девушки. Вернее, только одна худенькая темноволосая девушка в очках. Она печатала на машинке. Вторая — монументальная тетка в темно-синем платье.
Когда я вошел, они уставились на меня, как на диковинное существо. Будто я инопланетянин. Только Ольга не подняла головы. Будто у нее там увлекательнейший детектив.
— Что случилось? — спросил я, остановившись перед ее столом. — За что меня на отчисление?
Только теперь Ольга подняла голову и посмотрела на меня. Глаза удивленно распахнулись. Зрачки расширились.
Я и забыл, какой у нее глубокий и красивый взгляд. Кажется, что ее обладатель высокоинтеллектуальное создание.
— Ах, это ты? — спросила девушка в ответ. Глянула на полную тетку, но та уже опустила голову, тоже углубившись в чтение бумаг. — Примчался сразу? А что же ты хотел? У тебя сколько «хвостов» висит, знаешь? Ты бы хоть один попробовал закрыть.
