учебную программу и выкладывались на максимум. Их дуэли были самыми продолжительными и красочными. Несколько раз даже выходила ничья и оппоненты начинали второй раунд. На Дуэльный Клуб я возлагал большие надежды и даже надеялся выбить из Локхарта знаний о щитовых чарах.
Оставшийся воскресный день я решил провести на улице, пока погода позволяла. Собравшиеся после клуба парни и Гермиона так же были не против и оперативно подготовились к наметившемуся пикнику. Несколько недель дождей сменились ярким осенним солнцем, и пока снова не ударили дожди, я хотел провести подальше от школьной суеты.
На берегу чёрного озера дул холодный ветерок и приходилось плотнее укутываться в мантии, но солнце на удивлении ластилось теплом. Я лежал на покрывале и наблюдал за облаками, плывущими по лазурному небу Шотландии. Большие и громоздкие, мне казалось, что они готовы упасть на землю и покрыть собой всё.
Дадли, Винсент и Грегори перекидывались картами в очередной партии в обычного Дурака, которому я научил их на одной из наших посиделок. Драко отказался, ясно выразив своё отношения к «простецким азартным играм», а вот парням она понравилась. Звали и меня, но сейчас я просто хотел отдохнуть.
Гермиона и Драко, как это оыбчно бывает, спорили по поводу всякой мелочи. Она принесла с собой книгу по истории и что-то упорно доказывала слизеринцу, но тот категорично отвергал все её доводы. Я не слышал, о чём именно они спорили, но там часто звучали названия разных магических рас, вроде гоблинов и домовиков.
Астория и Дафна сидели рядом. Мы встретили их случайно по пути и сёстры с радостью согласились присоединиться к нам. Ну, Астория так точно обрадовалась моему приглашению. Сейчас младшая Гринграсс напевала успокаивающий мотив и заплетала сестре косы. Дафна ловкими движениями плела пышный венок из цветов, в изобилии растущих рядом. Она ещё не привыкла к такой компании, но в присутствии сестры вела себя достаточно оживлённо. Не морозила всех своим ледяным взглядом и на удивление легко вступала в разговор, если её о чём-то спрашивали.
Остальные на наших собраниях в библиотеки сначала отнеслись к старшей Гринграсс со смешанными чувствами, но быстро привыкли к её присутствию. Астория удивительно легко сглаживала все острые углы в нашем общении и сейчас даже без неё Дафна наедине со мной вела себя нормально. Она всё ещё оставалась немногословной и закрытой, но на общие темы мы могли беседовать спокойно.
— Гарри, — позвала меня Дафна.
Я повернулся к ней и с удивлением принял венок, пестрящий разными цветами. Ромашки, одуванчики, толокнянки, колокольчики и другие цветы, названий которых я уже не помнил. Всё то, что росло рядом, умелые пальцы сплели в единую композицию. Я надел подарок на голову, чувствуя разливающееся внутри тепло. Сейчас мне было так спокойно и я бы хотел, чтобы этот момент никогда не кончался.
— Спасибо, Дафна, — улыбнулся я.
Сладко потянувшись, я поднялся и подошёл к самой кромке воды. Небольшие волны накатывали на обувь, но качественная кожа не пропускала ни капли влаги. Подняв с берега камень, я запустил его в озеро и зажмурился, подставляя лицо ветру и отсчитывая всплески.
— Я смотрю, вы поладили, — подошедший Драко так же запустил камень по водной глади.
— Можно и так сказать, — согласился я. — Как и вы с Гермионой.
— Ох, — он тяжело вздохнул, прикрыв глаза рукой. — Её мысли порой вводят в меня в ступор. Мне пришлось ей доказывать, что домовики жить не могут без работы, представляешь?
Домовики действительно не могли прожить жизнь без работы. Сначала мне тоже стало их жалко, но разобравшись в теме получше, я понял что к чему. Этот подвид фейри был создан искусственно и всё их существование завязано на служение. В ином случае они просто чахли и сходили с ума, зачастую умирая в мучениях. Мне нравилось это доброта в Гермионе и то, что она научилась принимать чужое мнение. Училась сама формулировать свои мысли, а не просто заучивать учебники.
— Раньше не выдавалось подходящего момента, но что ты можешь сказать о Гринграссах? — спросил я.
Конечно, я уже давно прочёл об этой семье в книгах, но мне была нужна информация от того человека, который разбирается в этой сфере. Должен, по крайней мере.
— Я понял, о чём ты, — Драко обернулся, окинув взглядом сестёр. — Они древнее моего рода и, кажется, древнее даже Блэков. Упоминания о них встречаются ещё во времена Рима. Род истинно кельтской традиции. Один из немногих оставшихся, на самом деле. По легенде, основателем была женщина, понёсшая ребёнка от сида… Ну, эльфа, если говорить проще. Но это ты, наверное, и так знаешь.
— Да, я читал это в справочнике, — согласился я, запуская новый камень.
— Она такая столько, сколько я себя знаю. Наши семьи… Да, девять! — воскликнул он, побив мой рекорд. — Так о чём я. Да, наши семьи раньше тесно сотрудничали и вели общие дела, поэтому мы часто гостили друг у друга. Стыдно признаться, но я боялся оставаться с ней наедине. С Асторией мы втроём весело играли, но стоило ей отойти, как Дафна на глазах превращалась… В Мертвеца? Я не могу подобрать сравнения лучше.
— Интересно, какой бы она была, если бы Астории не было? — задумался я.
= Не хочу даже представлять, — Драко поёжился и тряхнул головой, отгоняя мысли. — Знаешь, она не одна такая. Не знаю, читал ли ты хроники того времени, но в шестнадцатом веке жил Арвис Гринграсс. Её прямой предок. Полная отчуждённость от мира и промораживающая до костей аура, как писали современники. Он в одиночку уничтожил целый род Вайтвудов, достаточно влиятельных в то время, устроив настоящую зиму в середине лета. А в Испании во время войны после него оставались только ледяные статуи вражеских воинов. И умер он, замёрзнув от собственной силы.
— Это… Страшно, — я поёжился, представляя этого человека.
— Согласен. Но Дафна не такая. Знаешь, иногда мне кажется, что Астория была рождена только для того, чтобы сдерживать её.
На самом деле это предположение звучало даже правдоподобно и от того казалось мне грустным.
— Чем занимаетесь? — прозвучал звонкий голос Астории.
— Да так, о квиддиче болтаем, — соврал я.
= Мальчишки как всегда о глупом спорте. Может лучше покидаем камни? Спорим, мой отскочит больше всех!
— Конечно, давай, — с мягкой улыбкой согласился я. — У меня уже семь.
— А у
