— Отсутствие топлива не очень надёжное алиби отказаться от погони, — вдруг выдал свои мысли вслух адмирал.
— Сэр?.. — переспросил один из вахтенных офицеров, видимо смущённый формулировкой, — алиби?
— Это фигура речи, — отмахнулся Мур. Отвернувшись, испытав нереализованную неприязнь, только сейчас узнав в рабочем полумраке ходовой рубки лейтенанта, сына одного своего давнего ещё по Шерборну* приятеля, отказать которому в просьбе «пристроить отпрыска» не мог. Припомнил, как молодой человек был ему представлен, буквально перед самым выходом эскадры в море.
Он тогда спросил:
— Куда бы хотели быть назначенным?
Ответ прозвучал несколько развязно для надлежащей субординации:
— Это действующий флот, сэр, здесь выпивку на заказ не наливают.
Громко тренькнул телефон связи с радиорубкой, возвращая внимание адмирала к настоящему. Взявший трубку мичман взволнованно доложил:
— Перехватили выход в эфир, сэр.
— Радиограмма?
— Сэр, обрывок… помехи жуткие, ни координат, ни дистанции, ни пеленга.
— Кто? Кто адресат?
— Если бы не открытым текстом и не короткий кодовый номер корабля… сэр, похоже, что это HMS «Mauritfus», передал: «Нахожусь под обстрелом…», и всё.
Переглянулись. Ясней некуда: резкий выброс в эфир и тишина, обмануться в которой уже никто не помышлял.
— «Мауритиус», где его зона патрулирования? — очнулся Мур, перейдя к столу, склоняясь над картой. Найдя нужное, незамысловато обвёл пальцем определённый участок океана, — ну, вот теперь хотя бы знаем примерный ориентир, где они.
* Шерборнская школа — государственная школа-интернат для мальчиков в Дорсетшире.
Они
Точка поворота на границе Норвежского и Баренцева морей юго-восточнее острова Медвежий…
Сроки, уготованные погодой, вышли. Шторм начнёт терять свою убойную силу примерно спустя двенадцать часов. Ближе к «нулям» за уходящим 24 ноября метеобригада зафиксирует падение скорости ветра почти наполовину, отметив в журнале устойчивые 15 метров в секунду. К утру уляжется и волнение, хотя недовольный океан ещё будет тяжело «дышать», поднимая и опуская четырёхметровые волны. «Кондор» неохотно раздвигал их форштевнем, словно всё ещё брал препятствия, принуждённо взбираясь, пенным уханьем опускаясь.
Курсовая линия советского соединения пролегала всё далее к востоку, забирая выше к «норду», где сопливые послеисландские широты начнут подмерзать свисающими с лееров сосулькам. Эскадренный ход сменится на «особый экономический». Умотанный ненастьем личный состав, наконец, сможет немного снять напряжение, нормально принять горячую пищу, в условиях всё ещё сохраняющейся качки не без своих специфических условностей — на баках (столах)* расстилали мокрые газеты, чтобы не дать посуде «уехать» с содержимым на пол.
Боцман погонит людей наружу с послештормовым осмотром корабля. Сам вышагивая с неповторимой «грацией» развалочки привыкшего к качке старого морского волка.
Впрочем, каких-то сильно неприятных последствий выявлено не будет: сгорел один из моторов, вследствие заливания антенного поста станции и управления зенитной стрельбой, что было выявлено при контрольном тестировании систем. Заменили.
Ещё одна неприятность бытовая и тоже поправимая — из-за сорванного люка, оказались затоплены шкиперские продуктовые кладовые в ахтерпике — подмочили запасы картошки.
Другой недогляд выявился позже — почему-то сразу не обнаружили, что каким-то образом смыло один из контейнеров со спасательными плотом с левого шкафута.
Вот эта потеря могла стать проблемой с дальними последствиями.
— Вот гадство! — выругается на доклад боцмана Скопин, Добивая уже мысленно:
«Эта штуковина будет болтаться и кочевать по волнам сколько угодно долго, пока её не подберут с воды, что более всего вероятно. Или не выкинет на берег, рано или поздно. А внутри подарок — всё необходимое для выживания десяти человек, включая средства для навигации, сухой паёк и медикаменты. На которых стоят сертификаты и маркировка с датами. Попадёт к пытливым и заинтересованным структурам, возникнут ненужные вопросы».
— Чёрт, неужели наследили?..
* Бак — слово, имеющее на флоте много значений в зависимости от контекста. В данном случае — стол для приёма пищи.
* * *
С самого рассвета, ещё табличного, ещё затемно, с флагманского «Советского Союза» поступит сообщение… Левченко вознамерился провести общее совещание походного штаба эскадры. Скопин сразу понял, что командующий хочет видеть у себя на борту каких-то представителей от крейсера. Что, в общем-то, вытекало из текущей необходимости согласования дальнейших действий. Следующий этап противостояния в оперативных планах подробно не рассматривался.
Тогда, отталкиваясь от злободневного, перед прорывом через Датский пролив и далее, внимание всецело уделялось предстоящему артиллерийскому бою с линкорами Мура. И не говори: 'нам бы эту ночь выстоять, да день продержаться, а там поглядим…*.
Ныне же, когда небо начало проясняться, разумеется, следовало ожидать, что противник поднимет в воздух патрульную авиацию, всё, что можно: с исландского, ирландского, норвежского побережий. И, наверное, уже поднял. Плюс к тому палубные разведчики с «обещанных» авианосцев «Индефатигейбл» и «Формидэбл», которые должны были находиться где-то неподалёку.
— А наш адмирал деликатен, — заметит Геннадьич, прежде собрав своих на короткую планёрку с целью обсудить общие перспективы на ближайшие сутки, — хотя я понимаю его беспокойства — меж собой у них все тактические приёмы обговорены, а мы немного не вписываемся. Понятно, что при всех доступных к рассмотрению факторах, вести сражение с двумя ударными авианосцами британцев мы можем, отталкиваясь только от обороны. Думаю, с нашей стороны достаточно будет послать специалиста от группы РТС — увязать радиолокационное наведение и целеуказание, и кого-то от ракетно-артиллерийской боевой части: зама, а лучше сразу командира БЧ-2. Что?.. — вопрос был адресован к последнему, видя, что тот недовольно покачал головой.
— По одиночным разведчикам мы уже успешно отработали, когда навели перехватчики на «Каталину», — ответил капитан 2-го ранга, — а потом сбили «Либерейтор». Особых трудностей повторить не вижу. А вот в ожидании больших стычек в воздухе, сверх того, подразумевая групповой авианалёт с двух британских авианосцев, организация всей противовоздушной обороны потребует компетенции непосредственно командного состава и специалистов «Чапаева».
— Ив чём проблема?
— Не на линкор ехать надо, а на «Чапай». Лично говорить с командиром авиагруппы. Провести чёткую отработку и согласование с руководителем полётов — офицером-диспетчером, отвечающим за управление истребительного прикрытия в воздухе. Загодя скоординировать азимутальные и эшелонные сектора боевой работы: мы будем пулять ЗУРами по высотным пикировщикам в дальней зоне поражения, «Яки» станут работать по низам, срывая атаку торпедоносцев… именно так я вижу разумное распределение целей. Далее — каналы связи… я не говорю, о том, чтобы мы «сидели» на их рабочих частотах, но очень не хотелось бы завалить какой-нибудь «Як», который по горячке боя полезет в зону поражения., По уму следует довести все нюансы применения управляемых зенитных ракет до командиров эскадрилий. По моему мнению, надо собрать всех пилотов и дать полный и по возможности подробный ликбез.
— Вот об этом обо всём и скажете товарищу вице-адмиралу. В любом случае, и именно в нашем случае, субординация обязывает прямое согласование с командующим. Всёг собираемся, времени у нас в обрез.
Уже на выходе Геннадьич тормознул командира БЧ-2Г сунув ему вчетверо сложенные исписанные листки:
— Тут вот ещё. Лётчики там все почитай асы, но опыт в авианосных боях это другой опыт, которого у них нет. Я на досуге в вахту помучил, набросал, что помню ив хроники войны на Тихом океане: познавательные факты, разбор воздушных боёв, а точнее, дуэлей авианосцев. Первый опыт — сражение в Коралловом море. Некоторые выводы по тактике и ошибкам. Ну и конечно из самого известного, перемусоленные подробности, как япошки продули «битву за Мидуэй». Обратитесь к полковнику Покрышеву, он там главный у летунов. Может, чего и почерпнут полезного.
