Подпоручик Романова в течение получаса отбивала из своей двадцатимиллиметровой спаренной авиапушки Беккера – Дегтярева атаки превосходящих сил японцев, усиленных танками. Своим метким огнем великая княжна подбила вражеский танк и уничтожила до десяти противников, дав товарищам время подобрать всех раненых и тела убитых членов экипажа сбитого русского бомбардировщика. Несмотря на ранение и большую потерю крови, Анастасия Николаевна продолжала вести огонь, пока их бомбардировщик не взлетел и её не сменила авиатресса из спасенного экипажа.
За дерзновенный и беспримерный подвиг подпоручик великая княжна Анастасия Романова, вместе с членами её экипажа, представлена к Золотой звезде Героя Ордена Святого архистратига Михаила с досрочным производством в очередной воинский чин.
ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОМЕЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. КОНСТАНТИНОПОЛЬ. МАЛЫЙ ИМПЕРАТОРСКИЙ ДВОРЕЦ. 27 декабря 1921 года
Сэр Дональд Маклин не был бы министром иностранных дел, если бы не был в душе дипломатом. Он был вежлив и любезен, но твёрдо держался линии правительства, невзирая ни на что.
– Ваше императорское величество, нашему правительству крайне прискорбно знать, что некоторые обстоятельства, инспирированные врагами обеих наших держав, отрицательно сказываются на отношениях между нашими странами.
Интересуюсь:
– Вы же не впервые в Константинополе?
Степенный кивок.
– Да, мне приходилось бывать в этом городе.
– И как вам перемены?
Неопределённо:
– Весьма разительны.
– Так вот Лондон делал всё возможное, чтобы мы никогда здесь не оказались. Даже воевать пришлось, не так ли?
Неопределённый жест.
– Это мировая политика, не всегда всё подчиняется нашим желаниям. Но мы всячески стремимся к сотрудничеству и добрососедству между нашими народами. Уверен, что и правительство вашего всевеличия хочет поддерживать дух добрососедства между Россией и Соединенным Королевством.
– Я уверен, что город Мельбурн и округа станут прекрасным нашим форпостом в южном полушарии.
Глава 9. Война, которая будет?
ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОМЕЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. КОНСТАНТИНОПОЛЬ. МАЛЫЙ ИМПЕРАТОРСКИЙ ДВОРЕЦ. 27 декабря 1921 года
Появление генерала Качалова не сулило ничего хорошего. С чего бы мой адъютант появлялся на сцене во время моей аудиенции министру иностранных дел Великобритании? Значит, новость слишком уж горяча, чтобы её держать в руках, ожидая окончания встречи.
Руки обжечь можно.
Абсолютно невозмутимо, но и не извиняясь перед гостем (обойдётся, не царское это дело извиняться перед всякими паршивыми министрами), протягиваю руку к листу сообщения.
Пробегаю глазами текст. Дико и многоэтажно матерюсь. Про себя, разумеется. Совершенно спокойно, сохраняя покер-фейс, киваю Качалову, отпуская того, и вновь возвращаюсь к сэру Маклину.
– Мельбурн целиком в нашей власти, как и вся округа. И мы там можем находиться сколь угодно долго. Да, вы нас можете ограничить в ресурсах, но каждый лишний день нашего пребывания там будет дорого обходиться вашему правительству в плане общественного мнения и впечатления вашего бессилия, которое вы будете производить на другие державы. Упадок, закат империи, он, знаете ли, из таких вот мелочей и состоит. В принципе вроде ничего страшного по отдельности, но в системе… А, смею предположить, что у Великой Британии и так предостаточно проблем. Настолько предостаточно, что некоторые злые языки уже употребляют эпитет «некогда Великой Британии».
Министр вновь делает неопределённый жест.
– Досужие разговоры не являются предметом серьезных переговоров уважаемых сторон, не так ли?
Усмехаюсь.
– Сэр Дональд, русские очень любят посмеяться и у нас есть множество анекдотов. Хочу поделиться с вами одним из них. Один одессит говорит другому: «Сёма, после последнего вашего визита к нам у нас дома пропали серебряные ложки». Этот Сёма возмущенно отвечает, что они их не воровали, на что первый одессит кивает и вздыхает, что, мол, да, ложки потом нашлись, но неприятный осадочек остался.
Уловив вопросительный взгляд англичанина, поясняю:
– Ваша пресса и ваши официальные лица могут как угодно преподносить итоги двухдневного сражения у Мельбурна, но факт, что русско-итальянские войска оккупировали Мельбурн и округу, а по итогам второго дня британская эскадра потерпела поражение и с потерями была вынуждена оставить место битвы и удалиться в Сидней. Как минимум по очкам победили мы. И мы всё еще продолжаем оккупацию части Австралии, части доминиона Британской империи. Повторюсь, можно говорить что угодно, но осадочек останется. Мы в Мельбурне и пока уходить оттуда не собираемся. Да и чего ради, если британские корабли под британским флагом атаковали нашу эскадру? А это война, сэр. К чему тогда все эти пустые игры в слова? Война – значит война. Мы готовы к полномасштабной войне с Великобританией. Готовы ли вы?
Маклин, разумеется, был готов к моему напору, и его аппарат готовил его и к такому повороту, тем более что он был вполне очевиден. Потому ответ его был демонстративно спокойным.
– Насколько мне известно, ни со стороны Соединенного Королевства, ни со стороны России никто друг другу войны не объявлял. Поэтому спекуляции на эту тему правительство его величества считает излишними и вредящими традиционно добрососедским отношениям между нашими великими державами.
Демонстративно же хмыкаю:
– Вот как? А два дня сражений при Мельбурне, не считая прошлых сражений?
Официальный ответ:
– Участвовавшие в этих инцидентах корабли были переданы Австралии правительством Великобритании ещё до этих событий. Наши доминионы имеют самостоятельность во внешней политике, а также в вопросах войны и мира. Форин-офису прискорбен сам факт, что подобные инциденты вообще имели место, но Британия к этому не имеет никакого отношения.
Киваю.
– Да, конечно. А британские флаги на кораблях во время сражения?
Министр позволил себе пожать плечами.
– Инициатива на местах. Покойный адмирал Ричмонд был человеком своеобразным, но старых традиций. Так что, видимо, решил идти в последний бой под родным флагом Королевского флота. Но официальный Лондон к этой частной инициативе не имеет никакого отношения.
– Это просто смешно. Вы же понимаете, что скажут в столицах мира – Британия настолько слаба, что даже боится признать свое участие в боях против России. Настолько боится, что выставляет формально свои колонии, именуемые доминионами, в качестве жертвенных агнцев под русско-итальянский нож. Вы этого хотите? Лично нас устроит абсолютно любой вариант. Как говорится, в штате Виктория – поле нашей виктории.
Глава МИД Великобритании держал удар, но как-то не очень убедительно.
– Всё, что касается Австралии, находится в ведении и компетенции…
Я слушал, кивал, но думал в основном о том сообщении, которое мне принёс адъютант. Сообщение, которое могло поменять многое. Если не всё. Но переговоры здесь и сейчас. Аз есмь царь, как говорится. Нужно держать марку.
– Прекрасно. То есть вопрос Мельбурна нам нужно решать с правительством самой Австралии, не так ли?
Легкий поклон.
– Безусловно. Ведь наши доминионы имеют право проведения самостоятельной внешней политики. Хотя, вне всякого сомнения, Лондону отнюдь не безразлична судьба доминионов, и мы готовы участвовать в процессе урегулирования споров и конфликтов. Уверен, что уход русско-итальянского флота без боя стал бы прекрасной основой для дальнейших переговоров.
Ага, щас.
– Нам и в Мельбурне неплохо. С чего мы должны покидать гостеприимные берега Австралии? У правительства вашего доминиона нет сухопутных сил в достаточном количестве, чтобы выбить наши войска оттуда, флот и авиация Австралии перестали существовать. Флот же второго дня битвы, чей бы он ни был формально, понёс серьезные потери и ушёл в Сидней. И отставив пока в сторону дипломатические экивоки, давайте признаем, что вы ничего с этим фактом сделать пока не можете. А каждый день этой оккупации покрывает позором флаг Соединенного Королевства, которое фактически расписалось на международной арене в своей полной беспомощности.
