как она пришла в себя.
Юля поднялась с кресла. По затекшим от долгого сидения в одной позе ногам побежали неприятные мурашки, почти мгновенно превратившиеся в покалывания.
Стук повторился.
Воровато оглянувшись, она засунула распечатанные протоколы под матрац и крикнула:
- Иду-иду, - накидывая на плечи первую попавшуюся под руку толстовку.
Разрушение реальности – разрушением реальности, а щеголять неизвестно перед кем в любимой растянутой домашней футболке не входило в ее планы.
Юля открыла дверь и замерла на месте, неверящими глазами уставившись на позднего гостя.
- Йоханн?! – сорвалось с губ, - Какими путями?
На удивление бодрый в столь поздний час Йоханн ответил:
- Я думал мы друзья. Почему бы другу не зайти к тебе в гости?
Острый укол стыда заставил Юлю потупить взгляд:
- Ну да. Извини. Ты просто так давно ко мне не заходил, я совсем не ожидала.
Губы Йоханна растянулись в виноватой улыбке:
- Нет, это ты меня извини. Совсем заработался с этой реконфигурацией, вообще обо всем и всех забыл.
- Да ладно, я все понимаю, - обрадованно отозвалась Юля.
Нагрузка на Совет в эти дни действительно была сумасшедшей – Айзек тоже постоянно жаловался на это, - а на Йоханна, так и вовсе, должно быть, свалилось в несколько раз больше, чем на всех остальных.
Любые подозрения растворились, словно их и не было вовсе.
Юля открыла дверь пошире, пропуская Йоханна вовнутрь – и, разумеется, он не отказался.
- Извини, у меня почти не осталось снэков, - она виновато развела руками, кивнув на остатки своего собственного позднего ужина, - Устроила себе вечер фильмов и…
- Зато у меня есть кое-что для тебя, - Йоханн загадочно улыбнулся и на манер фокусника достал из-за пазухи бутылку вина, - Та-дам!
- Пить и говорить про работу? – Юля хмыкнула, - Попахивает корпоративом.
Йоханн хохотнул, хотя в шутке практически не было, собственно, шутки.
Все разговоры в Фонде после реконфигурации крутились только вокруг работы. Раньше все было иначе. Раньше у них была и другая жизнь – и пусть на нее оставалось куда меньше времени, чем хотелось бы, она все-таки была и это было прекрасно.
Как жаль, что она поняла это только сейчас, потеряв все.
Ловким движением руки Йоханн открыл бутылку и, как заправский бармен, разлил вино по бокалам.
- Знаешь, я даже не знаю, за что бы выпить, - он неловко почесал за ухом.
- А ни за что, - пожала плечами Юля, устроившись на барном стуле, - Просто так.
Они чокнулись бокалами, и она сразу отпила немного вина. Запасов не могло хватить надолго – и оно должно было скоро превратиться в дефицит.
Если только реальность не развалится окончательно еще раньше.
Ко второму бокалу молчание стало слишком неловким. К середине бутылки они добрались до обсуждения нюансов работы мобильных опергрупп с учетом текущей ситуации, а когда, разливая очередной бокал, Юля увидела в бутылке дно, Йоханн неожиданно спросил:
- Слушай, Юлия, а что у тебя с де Ройтером? – Юлина рука дрогнула, и она пролила немного вина на барную стойку. Та тотчас же окрасилась в красный.
- А что такое? – она напрягла все свои актерские способности в попытке сделать так, чтобы голос звучал непринужденно, но этого не хватило.
- Я что-то слишком часто вижу вас вместе в последнее время, - прозвучало то ли как упрек, то ли как восхищение.
Так вот для чего он на самом деле пришел…
А ведь так заморочился, что она уж было подумала, что наутро они проснутся в одной постели.
- А тебе какое дело? – пошла в атаку Юля, - Может, он мой любовник?
От неожиданности Йоханн поперхнулся вином и уставился на нее осоловелыми глазами:
- Любовник?!
- Любовник, - пусть Юля и соврала первое, что пришло в голову, выражение лица Йоханна стоило того, чтобы не изменять этой легенде больше никогда, - А ты что, ревнуешь? – кокетливо подмигнула она.
Йоханн с трудом прокашлялся, и выдавил:
- Но… Но… Но он же старше тебя лет на двадцать!
Наслаждаясь моментом, Юля допила вино, и поправила его:
- На двадцать три года, если быть точнее. Йоханн, ну ты что, еще не понял, что мне нравятся мужчины постарше?
- Но…! – Йоханн выглядел так растерянно, что ему хотелось помочь найти маму.
Не удержавшись, Юля рассмеялась:
- Извини, Йоханн, но видел бы ты сейчас себя со стороны!
Но это было не более, чем игрой. Изображая пьяное веселье, она исподтишка разглядывала Йоханна, и с каждой секундой все отчетливее понимала.
Дело было не в ревности.
Может быть, с тех пор как они расстались, и прошло без малого двадцать лет. Может быть, люди и имели свойство меняться. Но она видела, как ревнует Йоханн.
И это ни капли не было похоже на дурацкое представление, что он устроил сейчас.
А, если не ревность, то тогда…
Пора было признать. Йоханна было слишком много в этой истории. Он возникал из ниоткуда, как чертик из табакерки. Он мешал Айзеку. Он делал вид, что не помнит Джека. Он постоянно пытался впихнуть в нее хоть кусочек еды в то же самое время, когда весь Фонд неожиданно выборочно потерял память.
Он организовал переворот и сместил предыдущий Совет.
Он подписал приказ о запуске реконфигурации.
По отдельности каждую из этих странностей можно было объяснить, вместе – все эти объяснения выглядели слишком удивительным стечением обстоятельств для того, чтобы за ними не стояло совсем ничего.
Оставался только один способ узнать – но Юля не могла ответить себе на вопрос, хочет ли она этого.
Если кто-то делал запрос на амнезиаки, информация об этом должна была сохраниться в логах.
И не дай бог этим кем-то окажется Йоханн.
И что она будет делать, если этим кем-то окажется Йоханн?
Гай гнал лошадь вперед, в темноту.
Фонарик висящего на шее телефона едва выхватывал из плотной черноты куски мощенной дороги под ее копытами, молодая луна то и дело скрывалась за тучами и ехать приходилось разве что не наощупь.
Огни Неаполя остались позади. Дул соленый влажный ветер с моря.
До Геркуланума оставалось всего ничего.
Лошадь в очередной раз взбрыкнула и фыркнула. Он отпустил поводья, позволяя ей замедлить шаг. Почти выдохлась. Нужно было сменить ее еще в Путеолах. Хорошая мысль, только на пару часов запоздалая.
В наушниках играла музыка,
