Он смотрел на меня, как на шкодливого пацана. Я помотал головой.
— Ничего, я его обведу вокруг пальца.
Но тренер погрозил мне пальцем.
— Смотри, Рубцов! Не шали, давай. На тебя сейчас вся страна смотрит. Этот немец как ЭВМ, все ходы просчитывает. Он уже наверняка придумал противоядие против твоих финтов. Осторожно!
Я потер грудь. Место, куда угодил Баумгартен, до сих пор побаливало.
Звякнул гонг. Второй раунд. Я встал и направился в центр ринга. Худяков похлопал вдогонку по плечу.
— Вышиби из него дух, Рубцов.
Легко сказать. Баумгартен выглядел свежим и уверенным. Словно во время перерыва у него заменили поврежденные части и отремонтировали все неполадки. Он снова сузил холодные глаза, выцеливая бреши в моей обороне.
— Бокс, — сказал арбитр и отошел назад.
Ну ладно. Раз ты такой крепкий орешек, придется обрабатывать тебя по всем правилам. Я снова подобрался на среднюю дистанцию.
Чтобы попасть в верхнюю или нижнюю часть противника, нужно атаковать сперва противоположность. Если, например, истинной целью выбрана голова, то сначала надо хорошенько обработать корпус. Серия ударов, самых разнообразных. Вроде бы просто. Но есть одна фишка.
Чтобы успешно атаковать корпус, надо пристально глядеть в глаза сопернику. Это помогает отвлечь его.
Это нечто вроде гипноза. Как будто ты удав, а он кролик. Обычно в глаза неотрывно смотрят во время атаки по верху.
Пусть думает, что сейчас ты атакуешь голову. Ведь ты прожигаешь его огненным взором. А в это время последует удар в живот или в печень. Причем не один, а целая серия.
Так я и сделал. И Баумгартен отлично попался. Он с удовольствием начал играть в гляделки. Холодный взгляд старался проникнуть внутрь моей черепной коробки.
В это время я атаковал его длинным джебом с левой руки. Теперь правая, точно также, продолжая держать противника на привязи своего взгляда.
Отлично, Баумгартен чуть опустил руки, ожидая нового удара в корпус. Я заметил на какую-то долю секунды, что он дернул глазом вниз, ожидая моего удара. И тут я нанес мощный правый кросс ему в голову.
Удар получился что надо. Вот что значит, хорошенько привязать глаза противника. Баумгартен упал назад, резко и неожиданно.
Неужели нокаут? Я и думать не смел о такой удаче.
— Молодец, Витюха! — заорал Мишка Закопов сзади.
Арбитр отсчитывал секунды, а я отошел назад.
— Вот видишь, Рубцов, вот видишь? — лихорадочно повторял Худяков. — Подрубил такого великана! Лишь бы наверняка, лишь бы наверняка!
Но нет, уже на седьмой секунде Баумгартен встал, потряс головой и сказал рефери, что все в порядке. Какой там в порядке, сейчас ты у меня допрыгаешься. Еще один нокдаун и противник, как пробка вылетит из поединка.
Мы снова сошлись и я опять впился глазами в соперника. Баумгартен снова ответил пристальным взглядом. Странно, я думал, он извлек урок из предыдущего удара.
Ну, раз так, теперь ты получишь кросс в корпус. Я приблизился на среднюю дистанцию. Еще шаг, подшаг. Это почти ближняя дистанция. Баумгартен пристально смотрел на меня. Вдруг я подумал, что на самом деле это он завлекает меня взглядом. И это я угодил в ловушку.
В то же мгновение Баумгартен нанес прямой удар левой. Я уклонился, не отводя взгляда. И тут же заметил, как глаза противника вдруг вспыхнули торжествующим огнем.
Удар левой оказался финтом. Он не дошел до цели. Не успел я отвести голову, как соперник нанес новый удар. Чертовски сильный джеб правой. Мне в голову. Так быстро, что я даже не заметил, как он ударил.
Ощущение было такое, будто Баумгартен проткнул мне череп копьем. Кончик копья вошел в глаз и выскочил из затылка.
В голове как будто взорвался снаряд. Я раньше всегда думал, что выражение «искры из глаз» фигуральное.
Но, оказывается, это вполне себе бывает по-настоящему. Я увидел, как из глаз на настил посыпались искры. Голова будто бы оторвалась от тела и покатилась по залу. Я свалился лицом вперед и едва успел выставить руки перед собой.
Несмотря на страшную боль, я не потерял сознания. Лежал на настиле и смотрел в сторону. Канаты и зрители находились вертикально, так как я видел их, лежа на настиле.
Потом рядом появились ноги арбитра. Я услышал его голос, отсчитывающий секунды, далеко-далеко.
Надо встать, надо встать, во что бы то ни стало. Я напрягся, но не ощутил тела. И внезапно я почувствовал полное равнодушие к исходу.
Я слишком напрягся в последнее время. Хватит. Пора отдохнуть. Не встану, так не встану.
— Два! Три! — арбитр отсчитывал секунды, как метроном.
Мне стало плевать на результаты. Я решил расслабиться и остаться на настиле. К черту все. К чертям собачьим. Это оказалось выше меня.
— Витя, вставай! — я увидел Худякова и Мишку, отчаянно зовущих меня и размахивающих руками под канатами. — Вставай, ты должен встать!
— Четыре!
Пофиг. Идите нахрен. Я же говорю, что не смогу.
— Витенька, вставай! — это другой, знакомый голос.
Женский, вернее, девичий. Против воли я вытаращил глаза и увидел Лену. Она выбежала из рядов и тоже очутилась возле канатов. Махала руками и звала меня по имени.
— Пять!
Лена очутилась напротив, наклонила голову и прошептала:
— Вставай, милый! Вставай! Не отступать и не сдаваться!
Не знаю, кричала она это или сказала шепотом, но я угадал слова по движению губ.
Тогда какого черта я лежу? Почему я готов проиграть?
— Шесть!
Преодолевая огромную боль и щемящую пустоту в теле, я пошевелился и заставил себя поднять голову. Вытащил руки из-под себя и поднялся на них. Каждое движение давалось с огромным усилием.
— Семь!
Я поднялся на колени, чуть не упал назад, но удержался. Теперь надо встать. Надо встать, чтоб вас всех! Надо сделать это.
— Восемь!
Я снова оперся о перчатки и попытался подняться. Ничего не получалось.
К счастью, рядом вдруг я оказались канаты. Я ухватился за них и поднялся на ноги единым рывком, сделав над собой отчаянное усилие.
Арбитр прекратил счет и подошел ко мне вплотную. В моей голове гудел огромный соборный колокол.
— Как тебя зовут? — спросил арбитр. — Ты меня слышишь? Понимаешь?
— Меня зовут Топорник… — тьфу, я чуть было не сказал фамилию из прошлой жизни. — Виктор. Виктор Рубцов!
— Ты можешь продолжать бой? — спросил арбитр. — Или сдаешься?
Ты охерел что ли, задавать мне такие вопросы? От одного этого предложения сдаться я мгновенно пришел в себя.
— Нет, все отлично! — закричал я. — Все в порядке! Я буду драться!
Арбитр кивнул.
— Хорошо.
Он подозвал Баумгартена из угла и его неподвижные глаза снова очутились передо мной. Только сначала я, быстро обернувшись, глянул в сторону зала. Мне показалось или там и вправду была Лена?
Девушка была на трибунах. Она помахала мне, улыбаясь. Ну слава богу, она пришла! Лена пришла!
Я поглядел на Баумгартена и заставил тело слушаться себя. Ну что, ты же не думал, что покончил со мной? Звон в голове умолк, пришла яростная решимость добиться победы.
И одновременно я понял, как мне порвать противника в клочья.
Опустив плечи и чуточку пошатываясь, я прекратил гипнотизировать взглядом Баумгартена. Он оказался невероятно сильным противником.
Мне осталось только использовать свою слабость. Иногда мышка может залезть в хобот слона и задушить гиганта. Главное, пусть Баумгартен поверит, что я уже ослаб победа уже у него в кармане.
— Бокс, — сказал арбитр.
Впервые за весь бой я отступил назад. Будто бы стараюсь сохранить дистанцию с противником. Дождаться гонга.
Но нет, мой нокдаун был в самом начале раунда. До конца еще уйма времени. Правда, Баумгартен хотел добить меня и устремился вперед, как бурный поток, прорвавший плотину.
Мне не осталось ничего другого, кроме как отступать.
Это было жалкое зрелище. Противник атаковал меня длинными прямыми. В голову и корпус. Сильные беспощадные удары, выбивающие дух.
