Я колебался под напором, как кустик под нашествием смерча. Но устоял. И даже отходил, довольно грамотно. Назад, по кругу влево, мелкими шажками.
И одновременно зорко следил за защитой противника. Ну, когда же ты раскроешься, тварь? Сколько можно так безукоризненно выполнять технику и все время оборонять голову? Давай, бей уже, теряй голову от возбуждения и азарта.
Зрители вокруг кричали и бесновались. Мои болельщики, а их было большинство, требовали остановить бой. Я опасался, как бы Худяков не выкинул полотенце, но нет, тренер должен знать, что я что-то задумал. Другие зрители, сторонники Баумгартена, ликовали от счастья.
Наконец, в это самое мгновение, я заметил, что противник ослабил защиту. Я внезапно остановился.
Хватит бегать с поджатым хвостом. Отличное положение для встречной атаки. Теперь смотри, малыш, что будет.
В бою с Баумгартеном финты являются обязательными элементами. Взмах левой перчаткой. В сторону корпуса. Удар, уход от джеба противника.
И теперь, на развороте, удар правой. Бамс! Апперкот, в челюсть соперника.
Оглушенный Баумгартен ослабил руки и упал рядом со мной. Неподвижные глаза закрыты. Отдыхай, малыш. Ты славно поработал сегодня.
Среди криков счастья, раздавшихся вслед за тем, отчетливей всего я слышал голос Лены, выкрикивающий мое имя.
Том 2. Глава 22. После бала
Ну да, я сделал это. Призовых мест на товарищеском матче не было, учитывался общекомандный зачет. А он складывался из общего числа побед.
В итоге, когда судьи объявили результаты, оказалось, что команда социалистического блока порвала соперников со счетом 17:13. Зрители приветствовали объявление победителей громкими аплодисментами.
От нашей команды поздравления принимал капитан нашей сборной солянки, Дмитрий Панов, тяжеловес, тоже одолевший всех противников. Мы выстроились сзади в шеренгу на ринге.
Боксеры из соперничающих стран стояли напротив нас. Я видел всех своих противников.
Сначала речь сказал председатель судейской коллегии, потом секретарь горкома. Насколько я понял, высокий гость из ЦК так и не пожаловал. Видимо, других дел по горло.
Среди начальствующих лиц имелся и Козловский. Он пока что избегал разговора со мной.
Затем ответно выступили главы иностранных делегаций. Тренер сборной противников, арбитры, судьи.
Мне, впрочем, это было все равно. Я уже давно поглядывал в толпу зрителей, где сидела Лена. Хотелось выскочить из шеренги и броситься к ней. Удивительно, как эта бесхитростная девушка-студентка вдруг запала мне в сердце.
Когда судьи поздравляли нас и пожали каждому руку при вручении медали, один из них наклонился и приглушенно сказал мне:
— Привет Егору Дмитриевичу.
Я посмотрел на него расширенными глазами. Судья лукаво улыбнулся и хлопнул меня по плечу.
Когда я наконец, освободился, Лена подлетела ко мне и поцеловала в губы. Чуть покраснела, что делало ее восхитительно желанной.
— Поздравляю, милый!
Я крепко обнял ее.
— Спасибо. Если бы не ты, я бы не выиграл.
Девушка удивленно посмотрела на меня.
— Серьезно? Да неужели? А у меня столько дел сегодня было, я думала, что опоздаю.
Я переоделся в раздевалке, собрал вещи, договорился с тренером и парнями позже встретиться с «Орленке» и ушел с Леной. Нам хотелось побыть в обществе друг друга.
Весна уже бурно вступила в свои права. Солнце грело тепло, совсем не по-зимнему. Дорожки растопило от снега, по асфальту бежали черные ручьи.
В небе носились стаи воробьев и грачей. Сугробы осели и покрылись грязью. С крыш домов повсюду грохались сосульки.
— Я думала, что ты уже не поднимешься, когда он так сильно ударил тебя, — сказала Лена и коснулась моей опухшей щеки. — Больно?
— Нет, — я мотнул головой, как непокорный мустанг. — Спасибо, что ты попросила меня не отступать и не сдаваться. Без этого я бы не встал.
Лена снова внимательно посмотрела на меня.
— Послушай, Витя, я ничего такого не просила. О чем это ты?
Я остановился и взял девушку за руку.
— То есть как это? Ты же подбежала к канатам и кричала это. Или шептала, я так и не понял.
Лена немного отстранилась, качая головой.
— Наверное, тебе это показалось. Я все время сидела на месте. От страха за тебя не могла и пошевелиться. Правда, я мысленно просила тебя подняться. Но ничего такого не кричала.
Я испытующе посмотрел на нее. Не похоже, что она врет. Да и смысл ей отрицать правду? Что же получается, у меня был глюк? Там, на ринге? Теперь и не докопаешься до правды.
Вздохнув, я повел девушку дальше и спросил:
— Ладно, проехали.
Девушка с заботой посмотрела на меня.
— Слушай, Витя, я знаю, что это тебе не понравится, но может, ты подумаешь о том, чтобы сделать перерыв в занятиях? Просто я боюсь за тебя. Что, если ты получишь сильную травму в одном из таких боев?
Да, это мне очень не понравилось. Не надо упрашивать меня покончить с карьерой боксера. Только не сегодня, когда я так хорошо выступил на состязаниях.
Я сжал челюсти, чтобы изо рта не вылетел обидный ответ. Лена увидела, что происходит и замолчала. Мы прошли с квартал, неловко помалкивая.
— Ты что сегодня делаешь? — спросил я наконец. — Давай погуляем вечером.
Лена шла рядом в задумчивости. Затем покачала головой.
— Сегодня вечером я с подружками иду в библиотеку. Будем готовиться к экзамену.
Ну, понятно. Тоже на меня нет времени. Как у высокого гостя из Кремля.
— Но… — продолжила лукаво девушка, поглядывая на мою насупленную физиономию. — Сейчас я иду домой. Где у меня никого нет. Родители на работе. Дедушка уехал по делам в министерство.
Вот это другое дело. Я тут же прекратил хмуриться. Мы зашли в магазин и купили пирожных с заварным кремом, чтобы отпраздновать нашу победу. А затем отправились домой к Лене.
От девушки я вышел уже во второй половине дня, в шестнадцать часов. Нам удалось отпраздновать мою победу во всех смыслах, в том числе и в ее спальне. Сначала девушка отнекивалась, но я видел, что она согласна заняться любовью, просто стесняется. Уговорить ее оказалось нетрудно.
Сразу от Лены я отправился в секцию бокса «Орленок». Пожинать сладкие плоды побед.
Добрался быстро, благо автобус подошел вовремя. Учеников в «Орленке» мало. В основном, начинающие. Закопов и Паровоз еще не появились.
Зато меня увидел Квасницын. Он обрабатывал самую тяжелую грушу в зале и был похож на разъяренного индийского буйвола.
— Эй! — загремел он, остановившись на мгновение и тяжело дыша. — Ну-ка, иди сюда, молокосос!
Другие боксеры оглянулись на меня и замерли в ожидании драки. Но когда я подошел, Квасницын улыбнулся и пожал мне руку, стащив со своей ладони перчатку.
— Да ты прямо зверь, — сказал он, легонько стукнув меня в грудь. — Говорят, двоих в нокаут отправил. А американец полотенце на ринг выкинул.
Я кивнул.
— Все так и было.
Квасницын восхищенно покачал головой.
— Что-то ты раньше тихий был, не особо высовывался. А теперь взлетел орлом. Ну давай, дальше к высотам.
— Лишь бы не свалиться оттуда, — ответил я и отправился к смежным помещениям, где находились тренера и директор.
Худяков блистательно отсутствовал. Зато директор, Лебедь Юрий Борисович, был на месте. Он тоже пожал мне руку.
— Молодец, Рубцов. Честно говоря, когда ты с Козловским ругался, я думал, что все, пропал парень. Но нет, смотри-ка. Показал всем, почем фунт лиха. Утер нос и комитету, и противникам. Если форму сохранишь, тебя уже на чемпионат выпускать можно.
Вот оно. То, к чему я так стремился. Осторожно, стараясь не спугнуть удачу, я спросил:
— А такое возможно? Минуя зональные соревнования?
Директор пожал плечами.
— Честно говоря, не знаю. Такого на моей памяти не было. Но по каждой заявке комитет будет принимать отдельное решение. А у тебя одиннадцать побед подряд. Состязания между учащимися, городское первенство… Теперь вот и товарищеские матчи взял. Интересный ты тип, Рубцов.
