Дальше. Боргу здесь явно ждали. Именно Боргу. Потому что внушить такое невероятное стремление в определенное место невозможно. Борга сам хотел сюда попасть – страстно, изо всех сил. Именно поэтому ему удалось заразить своим желанием неопытного стажера.
Что может влечь мага-чародея? Ну, во-первых, материальная выгода. Но подобное желание вряд ли подчинило бы Романа. Слишком уж разные представления о материальном благополучии у солдата звездной империи и затурканного колдуна с феодальной планеты. Роман просто не понял бы Боргу иди речь только о золоте или других каких побрякушках.
Другое дело – знание. За знанием, за информацией стажер, пожалуй, пошел бы. Собственно, информация и есть его цель на текущем задании. А если это одна и та же информация? Цель одичавшего вместе с другими потомками колонистов колдуна и цель выпускника-стажера? Именно в этом случае фиксация психоматрицы и временное вытеснение личности имеют наибольшие шансы на успех.
А это значит, что местные чародеи также домогаются знания. Почти наверняка – знания о тайне, издавна кроющейся под королевским замком Раймы. Косвенно это подтверждается тем, что король Барнегат и сам охотится на колдунов, причем отнюдь не из желания загнать их на костер. Сначала он с ними ведет долгие беседы. Вероятно, все с той же целью: собрать слухи о подземельях. Вот и начала более-менее вырисовываться общая картина…»
Конечно, у этих построений имелись слабые места, но ничего более правдоподобного пока не удавалось придумать. Юрий еще раз окинул мысленным взором свои логические конструкции, и нашел их достаточно правдоподобными.
Осталось только понять – почему медлят Валентин с Семой? Не от усталости же! Что-то они, определенно, знают такое, что пока неведомо Юрию.
Но что? Можно гадать хоть до утра…
«Ладно, – вздохнул Юрий. – Будем действовать. Есть два пути. Сначала отыскать сержанта с Семой, потом сообща соваться к Роману. Второй путь, соответственно, в обратном порядке».
Каждый из путей имел свои плюсы и свои минусы. Совместная операция предполагает подстраховку, а потому имеет больше шансов на конечный успех, даже при условии повышенного риска – троих обнаружить немного легче, чем одиночку. Но покинув это мрачное место Юрий оставит Романа без наблюдения, а это крайне нежелательно. Так что, придется действовать все же в одиночку.
Пеломенец грустно покосился на зону управления связью, вздохнул, и поднялся с корточек.
«Нет. Раз решил не пользоваться переговорником, значит не буду».
Через забор он перепрыгнул. Даже не разбегаясь. И, разумеется, ни на что не опираясь руками.
Менеджер экипировки сигнализировал о полной защите. Защите от всего – кроме, разве что, магии, о которой король Данкартена никак не мог внятно решить, существует она или нет.
Юрий в магию не верил. Но на всякий случай вел себя так, будто она существует. Потому что был опытным разведчиком.
Он обратился в слух, зрение и внимание. Стал неудержим, как молния, и целеустремлен, как перелетная птица, которая возвращается с зимовки. Лишь легкий осадок какой-то недавно зафиксированной, но не осознанной неправильности остался в душе у разведчика. Что-то такое, похоже, Юрий заметил за последние минуты. Но пока не распознал.
А раз не распознал – значит, вперед! Вперед, а там по обстановке! Правило, которым руководствовались еще далекие предки пеломенцев, гусары, воевавшие совсем как обитатели Данкартена: на лошадях и с отточенными клинками в руках.
Никем не замеченный Юрий переместился к самому дому. Ломиться в дверь ему не то что расхотелось – и мысли подобной никогда не возникало. Окно! И лучше – верхнего этажа.
Осталось только взобраться на крышу и решить – лучше лезть прямо в то окно, в которое сейчас, может быть, с тоской глядит Роман Матвеев, или же сначала проникнуть в соседнюю комнату?
С опаской опробовав на прочность перила и столбики, поддерживающие навес над входом, Юрий все же счел их достаточно крепкими. Правой ногой на перила, руками за резной карниз, подтянуться… Все, он уже над крыльцом. Пригнувшись, миновал окно, выходящее, не иначе, на лестницу, потому что это окно было единственным расположенным между первым и вторым этажом. Дальше: за наличник, ногу вполне можно поставить вот в это углубление – вентиляционное окошко, что ли? Вот и край крыши. Несколько секунд, и Юрий уже лежит на пахнущей сыростью дранке.
«Худая крыша, – подумал Юрий недовольно. – Как бы не провалиться…»
Рядом с печной трубой амурничала кошачья пара. На Юрия зверюги не обращали ни малейшего внимания, а заодно создавали неплохую звуковую завесу. И хождение по крыше худо-бедно прикрывали – хоть и малые это создания, а шуму от них порой больше, чем от людских детей.
Юрий подобрался к дальнему углу, сполз на животе по несущему брусу, нащупал ногой стену и отрастил силовую присоску. Потом вторую. Чуть спустился и застыл на стене, как паук.
Так, вон какая-то планка горизонтально к стене приколочена. Крепко держится? Крепко. Значит, можно встать на нее и присоски убрать.
Сделано. До окна метра три. Прижимаясь к стене, Юрий преодолел эти три метра и осторожно заглянул в окно, предварительно до отказа выкрутив усиление ночного глаза.
Зеленоватый сумрак таится в комнате. Она почти пуста, никакой мебели, только грубо сколоченная лежанка в дальнем углу. Со стен свисают какие-то пегие лохмотья. Погашенная свеча в грубом подсвечнике на полу у лежанки. На лежанке спят двое, мужчина и женщина, обнялись и спят. Укрыться им, надо понимать, нечем. У двери свернулся клубком лохматый пес. Этого нужно устранить в первую очередь, а то почует чего ненароком…
Вообще-то Юрий любил собак. Но сейчас он стоял перед выбором: или жизнь напарника и подчиненного, или жизнь инопланетного пса. Выбор при всем желании трудно назвать богатым.
Единственный импульс из лучемета; в стекле остается аккуратная круглая дырочка, мертвый уже пес с просверленной лучом башкой точно так же лежит у дверей. Бедняга даже не дернулся.
В эту же дырочку Юрий запустил гранату с шоковым зарядом. Через глушитель, разумеется – звук получился не громче, чем обычный глубокий вдох.
Следующее: стекло. Удобнее было бы вырезать его шпагой, но оранжевый плазменный шнур при соприкосновении с воздухом довольно громко шипит. Поэтому Юрий вновь воспользовался лучеметом, в минимальном энергетическом режиме, как при бое внутри космического корабля, когда есть риск неосторожным выстрелом повредить обшивку.
Стекло он аккуратно пристроил рядом с собой, на той же планке, на которой стоял сам.
Люди крепко спят; немудрено после шоковой-то гранаты… Юрий мягко перенес себя через подоконник и осторожно, чтоб ни единая половица не скрипнула, ступил на пол.
Все. Он в доме.
Машинально Юрий коснулся кончиками пальцев рукояти лучевой шпаги, и это его спасло.
Пес, которого разведчик уже не брал в расчет, неожиданно атаковал. Стремительно и бесшумно. Распрямился, как пружина, и обрушился Юрию на грудь.
Юрий даже изумиться не успел – больно ударился поясницей о подоконник, одной рукой слегка заслонился, а секундой позже выпущенный лучевой шнур отсек псу голову и часть груди. Странно, но на Юрия не попало ни капельки крови – по крайней мере на лицо.
Произведенный шум был негромким, но если в доме бдят – Юрию несдобровать. Поэтому он еще раз полоснул шпагой по звериной голове и скользнул к двери. Вжался в стену за косяком и только теперь позволил себе поглядеть на поверженного врага.
Пес походил на пса только снаружи. Внутри он оказался начинен металлом, керамикой и пластиками.
«Киборг! – похолодел Юрий. – Вот это номер!»
Понятно, что киборг не мог быть продуктом местной отсталой культуры. Выходит, в Райме действуют резиденты извне. О коллегах Юрию, скорее всего, сообщили бы. Значит, здесь орудуют хобарты. Давние враги. И получается, что вывод разведки о неосведомленности Хобарта – заведомо ложен, а коллег-разведчиков ловко ввели в заблуждение.
Сей факт уже сам по себе являлся информацией исключительной важности.
А в доме тем временем ничто не нарушало тишину.
Юрий все также вжимался в стену у входной двери.
«Постой-постой! – дошло вдруг до него. – Как же так? Биосканер не должен был засечь киборга! Потому что тот не живой! А значит, в доме есть и настоящая собака!»
Потом он, похолодев пуще прежнего, уставился на неподвижную парочку. В конце-концов, эти двое тоже могут оказаться киборгами.
Выждав еще немного и до предела напрягши слух, Юрий убедился, что в доме все по-прежнему тихо и сонно.
Он метнулся к парочке на лежанке. Поглядел, коснулся. Нет, эти живые. Как и положено – пребывают в полнейшем ступоре. Но дышат. Следующее перемещение – к останкам пса.
И вот тут у Юрия захватило дух по-настоящему.
Пес не был произведен ни на заводах Хобарта, ни на заводах Пеломена. Юрий не мог назвать себя крупным специалистом по искусственным организмам, но и начальной квалификации офицера-разведчика вполне хватало чтобы понять: он столкнулся с чем-то совершенно чужим.
