Ленивое прибрежное течение медленно развернуло свой неожиданный трофей, а затем уверенно потащило его за собой.
Неожиданно рядом с плывущим трупом вздыбилась вода, и над вспененной поверхностью появилась огромная распахнутая пасть с частоколом кривых зубов.
Спустя мгновение челюсти сомкнулись на добыче, и чудовище ушло на глубину, шлепнув по воде длинным плоским хвостом.
Высокие волны разошлись по сторонам и докатились до плота, слегка покачав его и заставив пассажиров сдвинуться к самой середине.
– Вот это рыба! – произнес Тони и, обратившись к Хосмару, спросил: – Как называется?
– Не знаю, – признался перепуганный проводник и поправил свою вышитую шапочку. – Я об этом существе ничего не знаю.
В этот момент в бревна плота что-то слабо ткнулось. То ли речной монстр, то ли поднявшийся со дна водоворот.
Это едва заметное касание заставило всех вздрогнуть и на мгновение представить, как страшный хищник кружит где-то рядом, ожидая от людей малейшей оплошности.
– Так он теперь... наверное, сыт, – не то спрашивая, не то утверждая, произнес Лутц.
– Это как сказать, – покачав головой, возразил Шапиро. – Ты же не знаешь, сколько он жрет. И вообще, их здесь может быть целая сотня.
Мысль о сотне подобных хищников не прибавила никому оптимизма, и дальнейшее путешествие продолжалось в тишине.
Вскоре закипела вода, и Ральф приготовил для всех чай.
Это несколько разрядило обстановку, а непривычный к кофеину Хосмар вообще стал излишне болтлив. Он рассказывал про свое детство, про обычаи своего народа и заявлял, что "братья Василия" – его друзья и он пойдет с ними до самого моря.
– Море... – произнес Жак, ни к кому не обращаясь – Неизвестно, сколько нам еще плыть до него
Ночной стук в дверь поначалу не тронул спящего сознания Фредди Чингиса. Стук был настолько тихим и робким, что Фредди принял его за последствия этих ужасных таблеток Дневная неуемная сила сменилась вечерней слабостью и сильным поносом. К счастью, все закончилось еще до полуночи, и Фредди спокойно уснул, впервые за много недель.
Между тем человек за дверью не унимался и был настойчив, так что его стук все же стал осмысливаться Чингисом как явление реальное и объективное.
"Кто бы это мог быть?" – подумал Фредди, совершенно не желая просыпаться окончательно. Он никого не ждал, а хозяин квартиры – Михель, был на суточном дежурстве. Несмотря на все приключения, он вовремя успел на смену и был этому безмерно рад.
Фредди помнил, как, проводив Царика, он еще какое-то время гулял по улицам и переворачивал одинокие автомобили. Эта буря молодой жизни и безудержной силы была прервана лишь приступом диареи. В результате он моментально вернулся в квартиру. Фредди бежал так быстро, что даже не запомнил подробностей. Мгновения, мелькание огней, ветер в лицо – и вот он уже в туалете.
Стук повторился.
Чингис спустил ноги на холодный пол и, пошатываясь, двинулся к входной двери. Подойдя к ней, он приложил ухо к поверхности с облупленной краской, отчего дверь казалась колючей на ощупь и уху было очень неудобно.
И тут снова стали стучать. Однако едва началась серия этих надоевших звуков, Фредди глухо спросил:
– Кто?
Стук прекратился.
– Кто там? – снова спросил Фредди, чтобы тот, кто стоял за дверью, понял, что ему не показалось.
Сам Чингис прекрасно знал, как это бывает. Вроде скажешь слово, а никто не слышит. Или кто-то что-то слышит, а ты ничего не говорил. С того времени, как перестал работать на радио, он повидал много всякого и много чего узнал. Например, что нормальных людей в мире уже практически нет.
– Мистер Цари-ик! Мистер Чинги-ис! – пропел кто-то замогильным голосом. На лестничной клетке было сильное эхо, и Фредди показалось, что там, – за дверью, его поджидает целый хор.
– Уходите, или вызову полицию! – предупредил он.
– Не нужно полицию. Я пришел говорить о деле, простонал хор голосов за дверью.
– Кто вы?
– Это я – Бертран Филсберг. Я пришел, чтобы все вам объяснить. Дело в том, что меня пытали, мне угрожали и, наконец, меня опоили...
– Постойте, – прервал его Фредди. – Кто еще с вами?
– Никого, я один. Честное благородное! Если не верите, посмотрите в глазок – я встану, чтобы вам хорошо было видно.
Фредди отвел пальцем крышечку оптического устройства и посмотрел. Он ничего не увидел – в глазке была абсолютная темнота.
– Вообще-то здесь мало света, – кстати сообщил человек, выдававший себя за Филсберга.
– Насколько мало? – поинтересовался Фредди.
– Да практически он здесь отсутствует. Наверное, разбили лампочку.
– Наверное, – согласился Фредди. Голос за дверью по-прежнему звучал как целый хор, а иметь дело с множеством людей, похожих на Берти Филсберга, ему совсем не хотелось.
– Хорошо, – сказал Чингис. – Подождите, я что-нибудь придумаю.
И он ушел в комнату, чтобы поискать коврик или старое пальто. Пол возле двери был очень холодный, и Фредди совсем замерз.
Вернувшись с одеялом Михеля, он постелил его перед дверью и встал на него босыми ногами. Стоять на такой подстилке было приятнее.
– Я придумал, – сказал Фредди. – Посветите себе в лицо фонариком. Я хорошо помню, как выглядит мистер Филсберг.
На самом деле Чингис говорил неправду. Он напрочь забыл, как выглядел их с Михелем бывший партнер, однако был уверен, что вспомнит его, если увидит.
– Но у меня нет с собой фонаря, – растерянно произнес хор голосов.
– Что, действительно?
– Да, я не вру.
– Тогда подождите, я принесу вам фонарь Михеля и просуну его в щель для почты. Вы посветите себе в лицо, а потом бросите его мне обратно. Договорились?
– Да, договорились.
Фредди снова побежал в комнату и вскоре вернулся с тоненьким фонарем-авторучкой.
– Эй, вы еще там? – спросил он.
– Конечно, я жду.
– Держите фонарь, я его уже поймал. Нащупали?
– Еще нет.
– А так?
– Да, теперь я его уже взял – отпускайте.
"Сейчас отпущу, он пустится бежать, и прощай тогда фонарик, – подумал вдруг Фредди. – А Михель им очень дорожит. Не отдам!"
Чингис потянул фонарь обратно, однако пальцы его соскользнули, а человек за дверью сказал:
– Спасибо... Мне начинать светить?
– Светите! – согласился Фредди, поскольку опасался, что незнакомец, получив фонарь, сразу убежит.
"Ох, как же в голове все мутно! Как же все непривычно!" – жаловался сам себе Чингис.
Раньше он хорошо отличал, когда у него бред, а когда реальное восприятие, а теперь все перепуталось. Эти таблетки совершенно смазали все границы реального и нереального.
– Так хорошо? – прогудел хор голосов с лестничной площадки.
– Сейчас посмотрю, – пообещал Фредди. Он приник к глазку и увидел какую-то страшную маску. Если бы он сам не попросил незнакомца осветить лицо, то подумал бы, что его пугают.
– Ну что, вы меня узнали?
– Нет, – честно признался Чингис. – Посветите в глаза. У мистера Филсберга они были цвета... В общем, посветите в глаза.
Отвратительный на вид незнакомец приблизил лицо к самому глазку и зачем-то оттянул веки. От этого его физиономия стала выглядеть настолько ужасно, что Фредди решил, что бредит, и громко закричал:
– А-а-а-а!!!
– Почему вы кричите?!
– А зачем вы оттянули веки?
– Чтобы вам было лучше видно. Дело в том, что после аварии у меня несколько припухли глаза.
– Ну хорошо, – сдался Фредди. – Я вас впущу, если вы поклянетесь, что с вами никого нет.
– Клянусь! – торжественно произнес незнакомец.
– Чем клянетесь?
– Чтоб я сдох!
"Что же делать? – пронеслось в голове у Чингиса. – Он поклялся, теперь мне нужно его впустить".
Оглядевшись, Фредди поискал глазами хоть какое-то оружие, но увидел только толстую книгу под названием "Стряпаем сами", которая лежала на полке рядом с обувью.
Фредди где-то читал, как спецагенты-изуверы убивали своих врагов книгами.
"Сгодится", – подумал Чингис, взвесив на руке тяжелый фолиант.
Затем он отпер оба замка, один из которых совсем не работал, и распахнул дверь.
– Такой книгой можно убить, – сразу предупредил Фредди, показывая незнакомцу "Стряпаем сами".
– Я могу войти?
– Входите, только ноги вытирайте.
– Хорошо, – согласился Филсберг: теперь Фредди его узнал. Гость ступил в прихожую и тщательно вытер подошвы ботинок об одеяло Михеля.
"Михель меня убьет", – подумал Чингис, а вслух сказал:
– Проходите.
Филсберг прикрыл дверь и прошел в комнату.
– Так, значит, вы с мистером Цариком здесь и живете?
– Чаю хотите? – вопросом на вопрос ответил Фредди. Он надел штаны, майку и теперь чувствовал себя намного увереннее.
– С удовольствием выпью чаю, – через силу улыбнулся Филсберг и дотронулся до своей головы. В некоторых местах она была выбрита и проклеена медицинским пластырем. – Тот еще видок, да? – сказал он, ища сочувствия.
– Проходите на кухню – чай там.
