– Конечно, сэр.
Жак вскочил с кровати, но полковник его остановил:
– Сиди, это ведь я у тебя в гостях. К тому же ты меня вовсе не приглашал.
Вильямс присел к маленькому столику и включил настольную лампу.
– О, смотри, дырка от осколка, – указал он на небольшое отверстие в стене.
– Я видел... – отозвался Монро. Он: сидел на кровати и все еще пребывал в каком-то полусонном состоянии.
– Как тебе служба?
– Наверное, это не самое спокойное место, сэр, но... по крайней мере не скучно.
– Это ты точно заметил, – согласился Вильямс и, сменив тему, спросил: – С лейтенантом Хафин вы поладили?
– Мы разговаривали... – осторожно ответил Жак.
– Понятно. – Полковник вздохнул. – Я, собственно, пришел не за этим. Любовные интрижки меня совсем не занимают, если, конечно, это не вредит работе. Что думаешь о нападении?
– О нападении? – Монро пожал плечами. – Не очень понятно, сэр, откуда они взялись. Да еще так много и с такой техникой. Если бы они развернулись должным образом, то разделали бы нас под орех...
– Вот! – воскликнул обрадованный Вильямс. – Значит, ты считаешь, что они шли колонной?
– Думаю, да, сэр. Они начали разворачиваться уже после первого огневого контакта.
– А стало быть, никак не ожидали напороться на наш лагерь. Согласен?
– Так точно, сэр. Неувязка получается.
– Вот и я думаю... – со вздохом произнес Вильямс и задумчиво потер щеку. – При их-то возможностях они должны были заметить нас издалека, а они, получается, споткнулись о нас, как о камень... Ну ладно, – полковник поднялся. – Ты отдыхай. Завтра у нас еще много дел. Как только починим "скауты", совершим небольшой рейд в глубь этого кладбища. Не боишься?
– Нет, сэр, не боюсь. Выходит, вы не доверяете разведке адмирала Локарта?
– Не доверяю, Монро. Адмирал Локарт далеко, а мы с тобой здесь, и это чудо, что мы уцелели после той ночи.
– Да, – согласился лейтенант. – Чудо...
Возле десантного корабля стояло два "скаута". Утреннее солнце играло на свежей краске их новых узлов и в линзах оптических окуляров.
Пилотов в кабинах шагающих машин не было.
Жак Монро, поднявшись по широкому трапу, вошел в грузовое отделение корабля. Прежде бывать здесь ему не приходилось. Широкие проходы, запах смазки и громкое гудение мощных вентиляционных систем – все это сильно отличалось от тех отсеков, в которых перевозили десант.
Ориентируясь на стук пневматических молотков и визг электроотверток, лейтенант Монро вышел в ремонтный бокс.
Еще два робота лежали на стапелях, и вокруг них суетились механики, восстанавливая покрытие и смотровые люки с тестовыми разъемами.
Поначалу Монро немного растерялся. Пилотов, которых он искал, нигде не было, хотя он ожидал найти их именно здесь.
– Вы кого-нибудь ищете, сэр? – спросил Жака невысокий парень, с головы до ног облитый машинным маслом. – Вот, смазочный штуцер не выдержал, – пожаловался он.
– А где пилоты?
– В дежурке, – Механик указал на небольшую будку в углу бокса.
Лейтенант поблагодарил и направился к будке. Подойдя ближе, он услышал голоса и смех. Ему даже показалось, что он узнал голос Саломеи.
Встав к полуоткрытой двери вплотную, Жак стал свидетелем вольного пересказа событий той страшной ночи,
– И что, ты сразу решила его облагодетельствовать? – говорила Бонн, по крайней мере этот голос не мог принадлежать ни Фэйт, ни Саломее.
– Не знаю. Желать и сделать – это разные вещи, вы же знаете, как тесно в кабине... – серьезно сказала Саломея, но было ясно, что она дурачится.
– Хватит этих идиотских вопросов, – потребовала Фэйт. В ее голосе сквозила обида и ревность, – Оставь ее в покое, Бони.
– Что ты прицепилась к Бони, Фэйт? Мне тоже интересно послушать, – вступил в разговор Грэй, – Как-никак я пожертвовал ей свой запасной комбинезон...
– Ага, – продолжала Бонн, – он просто офонарел, когда увидел тебя в этом мешке. Ну так что, вы хотя бы начали?
– Ну... я даже не помню. Наверное, все же нет, потому что бедняга выскочил из кабины, как только стало припекать. Да еще зацепил ногой все мои шмотки. Можете себе представить?
Бонн зашлась хриплым смехом, ей вторил Грэй, и даже Фэйт не выдержала, представив себе Саломею абсолютно голой перед лицом атакующего противника.
Жак смутился и обиделся. Теперь он понял, почему тогда, после боя, Саломея оказалась в том дурацком огромном комбинезоне. Оказывается, он в спешке выволок наружу всю ее одежду.
Решив не слушать дальше, Монро постучал в дверь.
Разговоры сразу стихли.
– Входите! – развязно крикнула Бонн.
Жак шагнул в будку и убедился, что его здесь не ждали. У Бонн округлились глаза, Фэйт криво усмехнулась, а Грэй закашлялся.
Одна лишь только Саломея повела себя так, будто ничуть не удивлена появлением Жака.
– Здравствуйте, лейтенант Монро. Садитесь, составьте нам компанию, – и девушка подвинулась на скамье, предоставляя ему возможность сесть рядом.
– Да я, собственно, по поручению полковника, – сказал Жак, однако на скамью все же сел. – Я видел, что ваши машины почти готовы...
– Готовы, – кивнула Саломея. – Теперь я снова могу ходить в ночные дозоры.
– Хватит дурачиться, Салли, – вмешался Грэй. – Весь ремонт уже завершен, сэр. Сегодня до вечера закончим боевую загрузку и будем в полной готовности...
– Что нам предстоит? – догадалась спросить Бонн.
– Полковник задумал разведывательный рейд. Разведке адмирала он не доверяет.
– Правильно делает, – подала голос Фэйт. – На Шлосс-Тайфинге нас подвела именно разведка этих самых адмиралов.
– Когда он намеревается тронуться в путь? – уточнил Грэй.
– В полдень.
– Почему не с утра?
– Полковник не доверяет даже здешнему утру. Говорит, что тени от пирамид должны быть как можно короче.
– На сколько уходим?
– На один день. Будем двигаться вперед в течение четырех часов, а затем вернемся обратно.
На этом разговор закончился. Жак поднялся, попрощался со всеми сразу и, сдерживаясь, чтобы не оглянуться на Саломею, вышел из будки.
В ремонтном боксе больше не стучали молотки, и только погрузочные кары сновали возле двух лежащих великанов, пичкая их длинными лентами патронов и черными блестящими ракетами.
Когда Жак выбрался из душного трюма на воздух, возле корабля все так же неподвижно стояли "скауты". Они были похожи на грозных часовых.
Несмотря на протест охраны, полковник сел в джип и приказал шоферу ехать во главе колонны. В свою машину он взял только связиста и лейтенанта Монро.
Бойцы коммандос ехали в двух машинах позади, а следом за ними вышагивали два робота.
Это были машины Грэя и Саломеи. Бонн и Фэйт двигались параллельным курсом, и к ним было приставлено еще восемь танков.
Пехота на броне своих машин тянулась длинным хвостом, и оттого вся процессия была похожа на кобру с развернутым капюшоном.
Поначалу колонна двигалась медленно – сказывалась несогласованность при общем передвижении, однако спустя час марш стал ровным, и больше не приходилось останавливаться, чтобы подождать отставшую часть колонны.
Ряды пирамид уходили к самому горизонту, создавая впечатление движения по длинному коридору. Это вызывало ощущение монотонности и скуки.
По мере продвижения в глубь "кладбища", как назвал долину полковник, пыли на дороге становилось все меньше и все меньше встречалось на ней следов.
Позади Жака сидел офицер-связист, и его однообразная скороговорка действовала на лейтенанта словно колыбельная песня. Если бы не грохот опор идущих позади "скаутов", Жак давно бы стукнулся лбом о стекло.
Время от времени поперек движения колонны проносились штурмовики. Поначалу Жак радовался их появлению, но позже, удостоверившись в собственной безопасности, стал относиться к ним равнодушно. Решив немного встряхнуться, он достал фляжку и попил воды. Шофер бросил на него короткий взгляд, и Жак протянул флягу водителю, но тот отказался:
– Не нужно, сэр, спасибо. Я буду терпеть...
– Терпеть? – не понял лейтенант.
– Да. Мне в жару пить нельзя. Сразу начну потеть...
Жак кивнул и убрал флягу. Вода не принесла ему желанной бодрости, и сонное настроение не ушло. "Хоть бы полковник затеял какой-нибудь разговор", – подумал он. Самому обращаться к Вильямсу с какой-либо ерундой не хотелось.
А позади продолжали громыхать "скауты".
Иногда Жаку казалось, что он чувствует на своем затылке взгляд Саломеи. И хотя это было невозможно – ведь он находился в закрытом салоне машины, – ему казалось, что Саломея непостижимым образом следит за ним.
Монро взглянул на часы. Они показывали четырнадцать двадцать. "Колонну построили в двенадцать десять, – подсчитывал он, – значит, в пути мы уже два часа десять минут".
В небе снова пронеслись штурмовики. Жак проводил их взглядом. Сейчас он испытывал зависть к летчикам. За одну минуту они могли унестись так далеко, а тут – плетешься еле-еле.
