– Ну вот, через полчаса развернемся и пойдем обратно, – подал наконец голос полковник. В его словах звучало разочарование.
"Наверное, он изменил планы, – отметил Жак. – Решил сократить эту безрадостную прогулку".
Лейтенант потянулся и стал считать пирамиды справа. Через минуту ему это надоело, и он стал смотреть, как идущие параллельным курсом "скауты" и их сопровождение исчезали за пирамидами и снова появлялись в небольших промежутках. А связист неустанно поддерживал с ними связь. Он все время болтал.
Монро снова взглянул на часы. Затем постукал по ним пальцем.
– Ничего не понимаю, – произнес он вслух. – Наверное, сломались. Хотя...
Вспомнив, что полковник сказал: "Через полчаса возвращаемся", лейтенант невольно обернулся к Вильямсу. Тот дремал. Жак опять посмотрел на часы. Выходило, что это не часы сломались, а он сам то ли незаметно уснул, то ли сошел с ума.
Лейтенант недоумевал: у него потерялось почти полтора часа.
"Это от жары", – подумал он.
Позади него зашевелился связист. Он недовольно бурчал и шлепал ладонью по одному из своих приборов.
– В чем дело, Сайман? – спросил полковник.
– Навигатор сломался, сэр. Вышел из строя, и все тут. Теперь мы не можем связаться ни с лагерем, ни с орбитой.
– Ерунда, – махнул рукой полковник. – Теперь уже не заблудимся...
Над колонной снова пронеслись штурмовики. Жак машинально взглянул на них и... ничего не понял. "Наверное, я заболел", – подумал он и осторожно дотронулся до своей головы.
– Должно быть, новая техника, – заметил шофер. – Я таких еще не видел. А вы, сэр?
– Что? Ты тоже понял, что это не "Хэнт-300"?! – испуганно воскликнул Жак.
– В чем дело, лейтенант? – спросил Вильямс. Лейтенант Монро не успел ответить – личная рация полковника заговорила голосом Фэйт:
– Сэр, говорит лейтенант Линсдоттер. Может, это ошибка, но мой компьютер не опознал две воздушные цели. Пишет, что "враг"...
– Мой тоже, сэр, – вмешался в переговоры Грэй.
– И у меня та же картина, – добавила Саломея.
– Окей, ребята, разворачиваемся в боевой порядок! Кажется, мы их нашли! – скомандовал полковник.
"Ну все – началось!" – подумал Жак.
Где-то внизу опоры "скаута" тяжело ударялись о камни и, наверное, высекали искры, а здесь, в кабине у Саломеи, было тихо и спокойно. Амортизаторы почти полностью уравновешивали качку, и, если бы не постоянная необходимость "смотреть под ноги", Саломея ощущала бы себя как на прогулке. Полковник был человеком беспокойным, и его джип мог остановиться в любую минуту, поэтому требовалась известная осторожность. Раздавить свое командование в начале операции было бы некрасиво.
С левой стороны колонны двигался "скаут" Грэя. Когда они были в паре, Саломея чувствовала себя увереннее. Совсем другое дело Бонн и Фэйт: одна постоянно треплется и замусоривает эфир, а другая ну достала со своей однополой любовью.
У них с Фэйт уже был разговор, и Саломея все расставила по местам. С тех пор девушка просто молча смотрела на нее влюбленными глазами и Саломее приходилось с этим мириться.
Сейчас обе – и Фэйт и Бонн – двигались отдельно с группой легких танков. Девушки были при деле и выходили в эфир только по необходимости.
– Салли, что-то у меня дым на радаре. Это лейтенант Линсдоттер. Ее радар, как всегда, не в порядке.
– Все нормально, Фэйт. Небо чистое, за исключением двух "чижиков".
"Чижиками" они называли воздушные цели. Свои аппараты называли "правильный чижик", а чужие – "злобный чиж" или просто "злобный".
В бою, при появлении авиации, требовалось держать ухо востро, поскольку летчики считали за высшую доблесть сразиться именно с шагающей машиной. Понятное дело, что связываться с "дефендерами" им было не с руки, а вот атаковать четверкой один "скаут" – тут они были мастера.
Во время одной такой неравной дуэли Саломея получила ранение. Здоровенным осколком от бомбы. Он пробил кабину навылет и мог запросто разрубить пилота пополам, но тогда ей повезло. Добить ее и машину не дали свои ребята из воздушного прикрытия. Они завязали бой прямо над дымящимся "скаутом" Салли, и она наблюдала эту жаркую схватку, пока не лишилась сознания от потери крови
Теперь все это было в далеком прошлом. К тому же среди пятидесятиметровых пирамид никакая авиация ей была не страшна. Да и "Хэнт-300" парами проносились с завидной регулярностью – каждые двадцать минут. Один из них даже сделал напоказ "бочку" Возможно, это был кто-то из обманутых поклонников Саломеи. На базе летчики не давали ей проходу.
А может, это были дружки Вони, ведь она не знала слова "нет", и этим многие пользовались. И вообще, лейтенант Клейст была на удивление противоречивым человеком. С одной стороны, она любила рассуждать о семье и чистоте отношений между мужчиной и женщиной. А с другой – не пропускала ни одного мужика, а если напивалась, то обязательно ввязывалась в драку с военной полицией. Другие после подобных приключений оказывались в тюрьме, но только не Бонн. И даже в бою трудно было представить человека более непредсказуемого. Когда все шли в атаку, она искала укрытие, а когда звучала команда "организованный отход", она вдруг гнала свой "скаут" в атаку и зачастую в одиночку обращала врага в бегство. Если ее машину притаскивали в бокс с разбитой вдребезги кабиной, механики, посмотрев на номер "скаута", даже не спрашивали, что с пилотом. Все знали – пилот жив.
Между тем в прошлом Бонн мечтала стать учительницей начальных классов, а в армию пошла только потому, что ей понравился рекрутер, расписавший прелести военной службы. Но в самый ответственный момент после ночи любви рекрутер смылся, а Бонн осталась один на один с "верным ящиком", как назывался договор, не имеющий обратной силы. Чтобы не попасть под суд, Бонн пошла на службу. "На годик", – как она любила повторять
– Эй, подружка, – прозвучал в эфире голос Грэя Слайдера. – Посмотри, кажется, у меня левая опора "гребет".
Саломея оценила походку машины Грэя и ответила:
– Ничего подобного. Все в порядке. Просто у тебя датчик замыкает и мигает лампочка.
– Скорее всего, – согласился Грэй и разразился гневной тирадой в адрес механиков, которые если что-то и починят, то другое обязательно сломают.
Радар снова захватил воздушные цели и пискнул. Саломея ждала продолжения его "песни", но ничего не происходило. Бортовой компьютер срочно сверял базы данных, а на экране светилось: "Цели не определены".
– Ну чего тут определять, железка? – удивилась Саломея.
Все и так ясно – очередная пара "Хэнт-300". Но система опознавания не спешила с ответом и в конце концов обвела метки оранжевым цветом.
Раз цели не опознаны, значит, враги.
Два штурмовика пронеслись мимо, но радар так и не исправился, продолжая считать их "злобными чижами".
– Сэр, говорит лейтенант Линсдоттер, – зазвучал на открытой волне голос Фэйт. – Может, это ошибка, но мой компьютер не опознал две воздушные цели. Пишет, что "враг"...
– Мой тоже, сэр, – неожиданно заявил Грэй.
– И у меня та же картина, – призналась Саломея.
– Окей, ребята, разворачиваемся в боевой порядок! Кажется, мы их нашли! – Голос полковника прозвучал радостно, словно он успел на веселый праздник. Затем его тональность изменилась и послышалась скороговорка заученных команд, предназначенных пехотным командирам и танковой поддержке.
Саломея ждала, что полковник вызовет и авиацию, но ничего подобного она не услышала, а командир лишь добавил:
– Предупреждаю сразу, чтобы вы не надеялись, связи с лагерем и судами на орбите у нас нет. Так что обходитесь своими средствами!
"Ну спасибо, полковник Вильямс!" – подумала лейтенант Хафин, глядя на экран радара.
– Внимание – пеленг, – монотонно произнес синтезированный голос компьютера.
– Да уж сама вижу... – ответила Саломея.
Прямо на них с большой скоростью двигались четыре воздушные цели. Они очень странно подергивались, и лейтенант Хафин гадала: то ли они настолько маневренны, то ли опять подводит аппаратура.
– Салли! "Злобных" видишь? – крикнул Грэг.
– Конечно, – отозвалась та. – Фэйт, идут на тебя! Встань в укрытие!
– Поняла.
– Эти твари жмутся к самым пирамидам! – нервно крикнула Бонн. Она имела в виду, что стрелять в таких условиях было невозможно.
Тем временем танки и пехота уже рассредоточились между пирамидами и ожидали появления воздушных сил противника.
– Мы в полной готовности, Салли! – предупредил полковник.
– Спасибо, сэр, – отозвалась та. Ее руки замерли на джойстиках, чтобы в любой момент заставить "скаут" сделать обманное движение; цели приближались слишком быстро, и надежд на прицельную стрельбу не было.
"... Пять, четыре, три..." – начала отсчет Саломея. Это помогало ей собраться.
На счет "два" робот Саломеи резко присел, и, как оказалось, вовремя. Какой-то предмет с треском врезался в стену пирамиды, а вслед за этим мимо пронеслись темные силуэты.
