свободны, – они кивнули, как будто имели выбор. – Самый важный сегодня вопрос: выйдите те, кто любит себя?
О таком Элина не могла врать. Нога не поднималась. Ответ ведь очевиден. Для любого, кто её знал очевиден.
Сколько не бейся, не ломайся – выхода нет. Невозможно убежать от себя. Невозможно ничего изменить.
Урок всем однозначно запомнился. На выходе из класса ребята, не смолкая, обсуждали неожиданно вскрывшиеся подробности биографий друг друга. Одна Элина не чувствовала ни радости, ни воодушевления – наоборот, только злость. Злость на себя. Так страшно сделать шаг? Даже говорить ничего не надо.
У сцены её перехватила Агния Гурьевна. Мысли тут же разбежались в панике: заметила, не могла не заметить! Сейчас точно отругает, а может ещё хуже даст красную карточку за нарушение правил! Ведь не была до конца честной!
– Элина, верно?
Зная, что голос подведёт, лишь кивнула.
– Замечательно. Знаешь, у меня есть к тебе маленькое предложение. Я заметила, что сегодняшнее задание вызвало небольшое затруднение…
Вот и оно. Очередной антирекорд: первое занятие, а уже выволочка. И не по какому-то сложному предмету с кучей формул или дат, нет – просто опять сыграла её неуверенность, этот страх показать себя и опозориться, не оправдать ожиданий.
Может, что-то отразилось на лице, но Агния на мгновение запнулась.
– Яна и Фёдор Васильевич упоминали, что во втором классе есть те, кому будет сложно открываться у всех на глазах, – она стала излишне тщательно подбирать слова. – И я подумала, нам не помешало бы поговорить, узнать друг друга получше, ты так не думаешь? После обеда я всегда свободна, к тому же месячный отчёт уже сдан – всё так и располагает в тишине и спокойствии выпить чаю.
Элина глупо уставилась, часто моргая.
– Я не настаиваю. Но говорю, что если понадобится совет или помощь, тебе всегда есть куда обратиться. Хорошо?
– Да.
– Тогда не задерживаю больше. Кажется, тебя ждут.
Нахмурившись, Элина обернулась. Одноклассники давно ушли. Но в дверях и правда остался стоять и подпирать косяк Измагард. Что удивительно без друзей или затесавшихся поклонниц – совершенно один. Опять намечалась буря?
Попрощавшись с преподавательницей, Элина накинула платок и попыталась состроить абсолютно безэмоциональное отрешённое лицо, словно её здесь и сейчас не существовало. Получалось с трудом, но деваться некуда. Она уже догадывалась, о чём пойдёт разговор.
– Уже секретничаете с Агнией?
– Конечно. Всем косточки перемывали, а в особенности тебе.
Он широко улыбнулся и одобрительно взглянул поверх очков.
– Неужели я свидетель как принцесса начала язвить?
Элина вздрогнула, не ожидая услышать опять это прозвище. Теперь оно веяло лишь горечью и упущенными возможностями.
– В который раз скажу – ты слишком много общаешься с Каллистом. Никаких принцесс! И да, я не пай-девочка. Запомни уже.
Они пошли на улицу. По пятницам даже старшие классы жалели, и не ставили им по пятому и шестому уроку.
– Чем докажешь?
– Зачем мне что-то доказывать? Тем более тебе? – устало махнула рукой. – Так о чём хотел поговорить? Даже не пытайся начинать своё: «Я что просто подойти не могу?», потому что нет, не можешь, и это правда.
– Я бы поспорил, – он достал сигарету и закурил, неуклюже зажимая ту варежкой. – Но радуйся, что занят по горло, и времени совсем нет. Хотя что-то подсказывает мне, всё-то ты поняла. Осталась неделя до моего праздника…
– Петь «happy birthday» не буду, не надейся даже.
– Не зарекайся, ещё успеется! Всё в силе, ты приглашена. Если что Аделина в курсе и поможет, где надо. У нас будет блескучий дресс-код! Но да, это не то, о чём я хотел поговорить. Вы с Севером так и ходите вокруг да около! Шугаетесь друг друга, и я знаю, что ни ты, ни он первый шаг сделать не хотите!
Так и было. Даже возможная «награда» не могла придать решительности. Стоило только пересечься взглядами с Северианом, и внутри всё горело от ненависти, от обиды и гнева. Она боялась не совладать с собой, боялась показать слишком многое: то уязвимое и никому не важное.
– Я обещал, да? Первого никуда не сбежите, даже не думайте. Надо будет – к батарее привяжу! Вам самим не надоело?
– Ничего ведь не изменится. Мы вполне спокойно существуем и так…
– Нет, нет, и ещё раз нет, принцесса. Даже не думай, – схватил за руку и заставил остановиться лишь для того, чтобы сказать, глядя прямо в глаза. – Ты пообещала.
– И что, я могу просто…
– Пообещала, – легонько хлопнул её по губам. – Что такого сложного, не пойму? Просто покричите там друг на друга, выскажите всё как есть. А надо будет – разойдётесь и забудете навсегда. В чём я, конечно, сомневаюсь. И года не прошло, а между вами уже такие страсти кипят.
Элина недовольно выдохнула. Бесполезно ему что-то доказывать пока не выключил этот свой режим «добейся или умри».
– Зачем оно тебе? До этого вроде всё устраивало, а сейчас и проходу не даёшь.
Общежития уже маячили перед носом, а вместе с тем и гурьба учеников, обкидывавшихся снежками и горячими кристаллами, будто только в этом и заключалось счастье. Среди них легко оказалось заметить неполный квартет. Те стояли в стороне, ближе к лесной опушке, и о чём-то важно шептались. Не сложно догадаться, что касалась тема отсутствующего именинника. Сюрприз готовят?
– Потому что чувствую свою вину, это раз. Да, да, можешь сколько угодно говорить, что причина в другом, но мне плевать. Я просто знаю, и это уже не даёт спокойно спать. Считай, пунктик такой: не исправлю, не успокоюсь, – ответ не убедил. Элина сложила руки на груди. – А два: ради Севериана. Он молчит, как всегда, но меня-то не обманешь, я-то вижу, как его гложут сомнения. И так многое свалилось, я должен помочь хотя бы в чём-то.
– Ага, и помощь эта – неприятнейший разговор со мной.
– Именно. Устрой взбучку, растормоши! Надоели заунывные ваши лица!
До того Измагард сам выглядел взбудораженным и растрепанным, готовым на отчаянные меры, что Элина невольно поддалась живой энергии, таящейся в одном крошечном человеке. Даже в преддверии самого важного дня в году он, не переставая, думал о друзьях и о близких. Это не могло не вызывать уважения, а ещё – чувство родства. Она хотела бы делать так же, хотела бы не думать и не бояться лишний раз, когда на кону стоит счастье дорогих и любимых.
– Хорошо, но, – добавила поспешно, видя спичкой вспыхнувшую радость в чужих глазах, – только в честь дня рождения. Нельзя расстраивать именинника.
Глава 25. «»
Казалось, неведомым образом все девять классов вызнали о предстоящем празднестве – вот что значило душа компании, в каждой бочке затычка. Непонятно, как новость не добралась до учителей, а может и добралась, да те были подкуплены самым нечестным способом и великодушно закрывали на всё глаза. Иначе говоря, вечеринку ждали не меньше,
