последними деньгами студентов. После этого у него кончились все вопросы. — Сейчас, сейчас…
Из небрежно разбросанных бумажек на столе, он выудил список, оформленный кривым подчерком и замаранный кляксами.
— Вот. Здесь все ямщики, которые ездят по ночам.
Константин быстрым движением сунул список за пазуху.
— Благодарим, — приподнял он треуголку.
— И помните, — добавил Алексей. — Вы обещали нам молчание.
Он угрожающе надвинулся на начальника ямской службы, заставляя того вжать голову в плечи.
— Разумеется, господа, — нервно закивал начальник. — Я своё слово держу.
Правда, он забыл обозначить, что держит он своё слово до тех пор, пока в руки ему не попадет кошель потяжелее.
Когда Олег позвал братьев к себе, те поначалу недоумевали, а затем сбылись их худшие предположения — он всё узнал.
— Я просил вас быть осторожнее, а вы обрушились, словно дождь в кузнеце, — отчитывал их Олег, когда братья пришли к нему одним октябрьским вечером.
— Но мы смогли выяснить, что один из ямщиков пропал, как раз месяц назад, — стоял на своем Алексей.
— Мне это известно, — осадил его Олег. — И личность извозчика мне тоже известна, — добавил он, видя, что Алексей хочет ему возразить.
— Ты солгал нам, — возмутился Алексей. — Ты обещал не оставлять нас в стороне.
— Я и не оставлял, — заметил Олег, — просто выяснил всё чуть раньше вас. В данный момент, я не могу сам найти и допросить его…
Глаза Алексея вспыхнули от негодования.
— Дождитесь праздничных выходных, — осадил Олег братьев. — Ямщик сейчас в имении Кириваткиных, навестите его, когда все вокруг будут заняты и суетливы. Доберетесь туда на перекладных. Если он действительно тот, кто нам нужен, не марайте руки сами, шепните пару слов Кириваткиным.
— Так бы сразу и сказал, — фыркнул Алексей.
— Я говорю для тех, кто умеет слушать, — последнее слово осталось за Олегом.
Весть о свадьбе Веры пришла неожиданно и подействовала на братьев отрезвляюще, словно в их комнату, наполненную постоянными думами и предположениями, постучался мир, который они оставили. В первые мгновения они даже не могли понять, кто взял в жёны их сестру, и только затем догадались, что это мог быть только один мужчина — Герман Золотарёв.
Было решено провести свадьбу в конце декабря, до праздника освобождения, чтобы не омрачать память предков, что было очень удобно, потому что выходных, которые давались студентам университета на эти выходные, братья ждали с нетерпением.
На свадьбе Веры и Германа, Алексей не танцевал, в отличии от Константина, которого вдохновила Надежда. В бальной зале дома Золотарёвых было ужасно шумно, и вообще, он зря тратил время. Юноша думал так до тех пор, пока его внимание не привлекла одна из парочек, притаившаяся в нише за шёлковыми портьерами с завязями из золотой нити. И не было бы ему никакого дело до этих, слившихся в одно целое людей, если бы он не узнал в женщине тётушку Алёну.
Её глаза сверкали россыпью огней, а щёки так пылали, что вряд ли всё дело было в румянах. Алексею странно было видеть обычно, чем — то удручённую тётушку Алёну столь пышущей жизнью.
— Погляди-ка, — выцепил Алексей Константина. — Кто там рядом с тётушкой?
На лице Константина отразилось удивление, которое возможно ранее было на лице самого Алексея.
— Персона мне не знакома, — нахмурился Константин.
— Стоит сказать Олегу, — решил Алексей.
— Подожди. Это её дело. Постыдно в чужую жизнь лезть.
Константин убедился, что брат ничего не собирается предпринимать и вновь пригласил одну из многих здесь присутствующих румяных девиц на танец. Атмосфера праздника благотворно на него влияла.
То ли в насмешку, то ли наоборот чувствуя, что Алексей наконец — то переходит к решительным действиям, солнце выглянуло из — за облаков. По случаю дня освобождения от тирании колдунов занятие в университете отменили. На улицах гулял и веселился народ. Ярмарка в праздничный день — раздолье для ремесленников.
Из — за снующих на улице людей, экипаж двигался медленно, особенно, когда проезжала мимо площади Свободы. Алексей хорошо рассмотрел эшафот, ранними цветами и лентами. Насмешка — считали просвещённые. Символ мира — благоговейно говорили люди.
Долго Алексей смотреть на это не мог и предпочёл отвернуться к другому окну, где один из ремесленников настойчиво предлагал купить расписные плошки.
В деревне, которая находилась в имении Кириваткиных были свои гулянья, и никто не обратил внимания на двух пришлых юношей в мужицких платьях. Темноты дожидаться не стали, разбогатевший ямщик и так гулял не просыхая, словно стремясь поскорее растратить накопленное. К вечеру гулянье бы приняло обороты и от напившегося до поросячьего визга ямщика, братья ничего бы не добились.
Они дождались, когда уже подвыпивший ямщик по нужде покинет собутыльников, и пока Константин наблюдал за остальными, Алексей последовал за ним. Затолкать нетвёрдо стоящего на ногах мужика в, пустующей на время дня, коровник было не трудно. Гораздо труднее было от него чего — то добиться. Только после того, как Алексей окунул его головой в чан с водой дело двинулась с места.
Ямщик годами наблюдал за благородными господами, и пусть Алексей был в простой рубахе, а не в расшитом золотой нитью камзоле, но сила и стать его выдали.
— Припоминаю, припоминаю, — тараторил ямщик, спешно пятясь назад. — Но я не причастен. Крест даю, не причастен. Смилуйтесь сударь. Не губил никого. Это они. Всё они…
— Кто? — Алексей щёлкнул хлыстом, сорванным со стены коровника.
— Молодые господа. Я только правил повозкой, — любезно заговорил ямщик, наткнувшись на стену.
— Назови мне имена!
Полу мрак загона вновь вспорол хлыст.
— Рябцов. Молодой Рябцов. Смилуйтесь, Ваша светлость, больше имен не ведаю…
Вдруг за дверью загона послышались голоса. Алексей затих, и не успел предупредить ямщика, чтобы он молчал, как тот вскочил, оттолкнул его в сторону, и бросился к двери, вопя о помощи.
Но стоило двери открыться, пропуская свежий апрельский воздух и солнечные лучи, как вой мужика прервался. Огромный чёрный пёс навалился на него сверху, зажав человеческое горло в горячей пасти.
Алексей увидел Дмитрия Кириваткина и Константина.
— Он что — нибудь сказал? — спросил брат.
— Достаточно, — ответил Алексей.
Повинуясь кивку хозяина, зверь сомкнул челюсти. Мужик попытался оттолкнуть пса, но тот был сильнее. Он выпучил глаза и открыл рот в крике, но из горла вышли только бульканья и кровавые пузыри.
— К чему подобное? — скривился Константин.
— Отвести душу, — блаженно вздохнул Дмитрий, наблюдая, как его любимый питомец разрывает жертву. — Все эти поздравления, которые я успел раздать крестьянам в честь этого варварского праздника ужасно сказались на моём душевном здоровье.
Константин отвернулся, его лицо стремительно теряло краски.
— Не забудьте сказать в деревне, что видели,
