– Ты – зырянин, пришедший с христианами, – сказал человек в повозке.
– Верно, – тихо ответил пермяк, с трудом поднимаясь на ноги. – А ты кто?
– А я – Куль-отыр, творец и повелитель этих земель.
Зырянин прищурился и усмехнулся. Демон насупился.
– Я вижу, тебя не очень-то испугала эта встреча, – заметил он.
– Мне уже всё равно. Я и так почти мёртв.
– В моей власти сделать твою смерть мучительной или лёгкой.
– Чего же ты хочешь от меня?
Куль-отыр перегнулся через подлокотник, пронзил его страшным взглядом.
– Служить мне хочешь? С Крестосом биться пойдёшь? Награжу богато!
– Не пойду. Он мне ничего плохого не сделал. А югорцы твои немало бед нашей земле принесли.
– Глупец ты, Арнас. Помогаешь руси, думая, что творишь благо для своего народа. Ты погряз в мелких расчётах, а главного-то не видишь: Крестос – вот кто твой злейший враг. Сейчас он пришёл к нам, но скоро придёт и к вам. Разве не слышал ты, что русские монахи крушат зырянские капища? Пермь-то ближе к Руси, чем Югра. Твоя земля скорее под новгородским ярмом окажется.
Арнас побледнел, услыхав знакомые речи. Нечто подобное говорил ему и отец-шаман. Неужто он был прав? Зырянин нахмурился, стиснул зубы.
– От Крестоса не видал я зла, а от твоих чад – сколько угодно. Не быть нам вместе, Куль-отыр. Слишком глубокую яму ты вырыл между нами, чтобы засыпать её ныне. Не стану я помогать тебе против Крестоса.
– Подумай, Арнас, крепко подумай, – настаивал демон. – В сей час решается будущее твоё и моё. Если не примешь ты сторону правды, себя и народ свой погубишь…
– Нечего с ним нянчиться, – заявила вдруг женщина, сидевшая рядом. – Видишь же – не желает он нам помогать. Душу вон – и дело с концом.
– Цыц, баба! – рявкнул на неё бог смерти. – Молчи, не то с повозки скину. Лучше за брюхом своим следи, чтоб ещё одним ублюдком не разродиться…
– Ладно уж попрекать-то, – надулась женщина. – Говорила я – не моя вина это…
– Всё едино – срамотища. Вместо девки парня родить – такого ещё не бывало. Как весну-то зазывать будем? Мальчишку с русалками плясать отправим?
– Постыдился бы!
– А мне-то чего стыдиться? Это ты стыдиться должна…
Арнас, не веря своим глазам, наблюдал за препирательством богов. Для него, простого смертного, такая стычка была чем-то необыкновенным. Будто скинули покров таинственности со сладкой грёзы и обнажили её непритязательную сущность. Он вдруг понял, что это за женщина.
– Тебя звать Сорни-Най, высокородная госпожа? – спросил он.
– Именно так, смертный, – надменно ответила та.
– Для меня честь встретить тебя.
Богиня не ответила. Куль-отыр обратил на зырянина взгляд.
– Я убью тебя прямо на глазах у Крестоса, – сообщил он. – Пусть демон позеленеет от злости. Ты понял меня, пермяк?
– Понял, властитель смерти. Но как я оказался в твоём мире, не будучи мёртвым? Неужто это ты заманил меня?
– Не твоё дело. Скоро я порву в клочки твою душу и развею её по ветру. Думай об этом.
– Я умолкаю, грозный бог, – произнёс Арнас.
– Ты пойдёшь за моей повозкой. Привяжи его! – велел Куль-отыр мохнатому провожатому.
Тот обхватил огромными пальцами запястья пермяка, связал их невесть откуда взявшейся верёвкой и затянул конец вокруг задней оси повозки. Измождённый и ослабевший от голода, Арнас обречённо уронил голову. Теперь придётся тащиться за этой повозкой невесть куда. Хотя бы накормили, сволочи! Хотя где здесь найти простую человеческую пищу?
Идти ему, однако, пришлось недолго. Уже спустя полсотни шагов в голове его начало мутиться, ноги подкосились, и зырянин, обеспамятев, рухнул на землю. Очнулся он от сильного удара в скулу.
– А ну вставай! Хватит валяться. Хозяин ждёт.
Арнас застонал и перевернулся на спину. Передняя часть его тела горела от боли, плечи казались вывернутыми из суставов. Измученный, шатающийся, он поднялся на колени и с хрустом уронил затекшие руки. Кто-то развязал ему запястья, толкнул в спину.
– Вставай.
Зырянин обернулся и вздрогнул. На него смотрел один из тех бельмастых карликов, что путались под ногами у волосатых великанов.
– Ты кто? – спросил Арнас.
– Это тебя не касается. Вставай и иди.
Пермяк с трудом поднялся на ноги, огляделся. Вокруг строились войска. Впереди колыхалась шеренга карликов со щитами и копьями, чуть поодаль неровным частоколом тянулись ряды когтистых страшилищ. За ними виднелись скелеты в побитых доспехах, лёгкой дымкой пролетали унылые привидения. В небе слышался лай собакоголовых птиц. Над ними нарезали круги огромные крылатые твари с телами львов и мордами орлов. А впереди, за обширной каменистой пустошью, бурлило что-то неясное, зыбкое, в ярких всполохах молний выползали лица, окружённые трепещущими крылами, мелькали кадуцеи и белые одежды, слышались хоровые распевы.
– Да у вас тут война? – мрачно удивился Арнас.
Карлик ничего не ответил ему, только легонько уколол копьём в зад.
Пермяка снова повели к Куль-отыру. Тот, сидя в повозке, придирчиво оглядел его и сплюнул.
– Падаль, а не вой. Рвань и дрянь. Такой мне и даром не нужен.
Арнас промолчал. Что ему было отвечать? Куль-отыр поднял глаза к небу и осведомился у кого-то:
– Ты уверен, что Крестоса опечалит его смерть?
Сверху прошелестел вкрадчивый голос:
– Этот боец принёс ему много пользы.
– Как знаешь, – пожал плечами Куль-отыр. Он посмотрел на Арнаса. – Сейчас ты умрёшь, а душа твоя отправится на вечные муки.
Пермяк поводил пересохшим языком по нёбу.
– За всё тебе воздастся, демон зла, – прохрипел он, сглотнув.
Бог смерти легонько двинул пальцем, и локти Арнаса перехватили за спиной чьи-то крепкие руки.
– Выведите его в поле и убейте. А душу принесите мне.
Арнаса поволокли на пустошь. Он спотыкался, падал, его подхватывали и тащили дальше.
– Крестос! – прогремел сверху тот же голос. – Ты видишь этого человека? Он сейчас умрёт.
Из красно-бурых клубов дыма по ту сторону поля вышел некто длинноволосый, с острой бородкой, одетый в рубаху до пят.
– Чем провинился он пред тобою, Нум-Торум? – прокричал человек.
– Он служил тебе и должен умереть.
– Я не знаю его. Он никогда не служил мне.
– Как же он попал в войско твоих прихвостней? Из-за него погибли три вождя моей земли.
Человек окинул пермяка быстрым взором.
– Что ты хочешь за его жизнь? – спросил он.
– Она не продаётся.
– Освободи его, и я уйду из твоей земли.
Повисло молчание. Затем голос грозно осведомился:
– Ты смеёшься надо мной?
– Отнюдь. Я готов покинуть твои владения, если ты отдашь мне этого человека.
– Значит, он дорог тебе, и ты лгал, говоря, что не знаешь его?
– Это – твои слова, владыка Югры. Не мои.
– Презренный божок, ты смеешь издеваться надо мной?
– Я отношусь к тебе с почтением, Нум-Торум. И ещё раз говорю: отдай мне этого человека, и я покину твой мир.
– Зачем же тогда он нужен тебе, если ты его не знаешь?
– Всякая душа ценна, а тем паче душа невинного.
Вновь повисла тишина. Наконец, Нум-Торум промолвил:
– Поклянись страшной клятвой, что уйдёшь из моей страны, если я отдам тебе этого человека.
– Я не клянусь, бог неба. Я просто говорю правду.
И тут словно вихрь вырвал измученного зырянина из лап исчадий нижнего мира, поднял его над землёй и, перенеся через каменную плешь, швырнул к ногам русского бога.
– Он твой. Забирай и иди прочь.
Крестос наклонился к полумёртвому Арнасу, ладонью убрал ему волосы со лба.
– Ты можешь идти, незнакомец?
Пермяк выругался сквозь зубы, тяжело поднялся, посмотрел на демона больным взором. Перед глазами у него стоял туман, всё плыло, как у пьяного.
– Мне бы воды. И пожрать что-нибудь, – промолвил он.
– Пойдём со мной, – ответил Крестос.
Он взял Арнаса за руку и нырнул вместе с ним в красно-сизую мглу. Пермяк испугался, растерявшись, но мгла скоро закончилась, и они оказались на заснеженной поляне, посреди которой стояла избушка.
– Мис-нэ! – позвал демон. – Я привёл к тебе человека. Отогрей и накорми его, добрая душа!
Из избушки показалась югорская девушка в кумыше и наспех накинутом платке.
– Это кто ж такой? – весело спросила она, приближаясь к ним.
– Твои родичи хотели убить его, но я уговорил их отдать его мне.
Девушка внимательно поглядела на зырянина. Её глаза чёрными жемчужинами блестели в полумраке, окутывая Арнаса давно не испытанным теплом.
– Как зовут тебя? – спросила она.
– Арнас.
– Ты – пермяк?
– Да.
– Пойдём.
Арнас задержался, посмотрел на русского бога.
– Я не буду служить тебе, – предупредил он.
– Мне и не надо. Ты свободен в своём выборе. Делай, что пожелаешь.
– И ты не станешь требовать, чтобы я влился в твоё войско?
– Нет.
– И не придёшь за платой?
– Нет.
– Тогда почему ты спас меня?
– Потому что ты мог пострадать из-за меня. А мне невыносима эта мысль. Лучше спасти одного невинного, чем покарать сто виноватых.
