— Светлого утра, — вежливо произнесла я, разглядывая мужчин, многих из которых уже, как оказалось, встречала в академии на кафедре криминалистики.
Мне ответил неровный хор голосов, после чего Годард указал на одно из ближайших свободных мест и предложил: — Устраивайся. Надеюсь, ты не имеешь ничего против белковой пищи? Мясо хорошо насыщает и придает сил.
Конечно, если ты привыкла по утрам есть кашу, то я поищу…
— Нет, нет, спасибо! — мигом отказалась я. — Никакой каши!
И, сопровождаемая одобрительным взглядом своего «няня», утащила к себе в тарелку ближайшую копченую колбаску. А едва вгрызлась в нее зубами, окончательно поняла — вот правильно я здесь ночевать осталась, а не у Себастьяна Брока!
Хаоса с два я бы у него такой завтрак получила, даже если бы долго выпрашивала!
Папа появился где-то на половине третьей колбаски, так что ее пришлось оставить. Не без сожаления, конечно, но многозначительный взгляд родителя недвусмысленно намекал, что лучше поторопиться.
— А где Андре? — спохватилась я, сообразив, что до сих пор не вижу своего главного защитника. — С ним все в порядке?
— Не волнуйся. Он отбыл в клан по делам. Будет позже, — провожая нас с отцом в холл, ответил Годард.
Но волноваться я не перестала, теперь дернув за рукав отца.
— А прислуга? Няня? Они как?
— Целы и невредимы, — заверил тот. — Никто не пострадал.
Сейчас сама все увидишь.
После чего поблагодарил Годарда за заботу обо мне, активировал портал, и вскоре мы оказались прямо перед входом в поместье.
Бегло осмотревшись, я с облегчением заметила, что практически все следы недавнего боя уже устранили.
Защитный купол восстановили, а пробитую стену дома заделали так, что только более насыщенный цвет краски выдавал место недавней пробоины.
Войдя внутрь, я увидела привычную величественность парадного холла. Все сверкало чистотой и порядком. Да только перед глазами живо встала совсем другая картина: залитые кровью полы и развороченная пробоина в стене, сквозь которую прорывались подергивающиеся, занятые хаоситами тела.
Счастье, что все эти ужасы позади!
И счастье, что никто из слуг не пострадал. Нападающие действительно ушли, как только меня переместили из поместья.
— Как сегодня дела у моей дорогой девочки? — возвращая меня в реальность, раздался полный заботы голос госпожи Травесси. Она вместе с Андре уже восседала на стоявшем неподалеку диванчике.
— Все… все хорошо, — с запинкой ответила я и быстро взглянула на господина Старшего следователя. Тот выглядел гораздо лучше, чем вчера: не бледным и болезненным, а просто сильно уставшим.
— Сейчас доктор подтвердит нам очевидное и станет еще лучше, — пропела матушка Андре. — Поверь, дорогая, под моей опекой всем и всегда хорошо, а с тебя я вообще глаз не спущу.
Представив масштабы такого бедствия, как излишне заботливая госпожа Травесси, я непроизвольно вздрогнула.
Судя по страдальческому выражению лица Андре, которому с этой самой заботой приходилось сталкиваться не раз, бояться было чего.
— Для начала дождемся результатов обследования, — разумно осадил госпожу Травесси мой папа.
— Конечно, Ваша честь, — с притворным смирением согласилась та.
Диалог прервало появление господина Мервуда — нашего семейного доктора. Этого пожилого сухощавого мужчину я знала с рождения, а отец и того дольше. Господин Мервуд был одним из немногих, кому он доверял полностью. Папа рассказывал, что когда-то давно спас его от хаоситов, а потом по дружбе сделал личный охранный амулет из аландорского металла. С той поры за здоровьем нашей семьи следил только господин Мервуд.
— Рад видеть тебя, юная госпожа, — с улыбкой поприветствовал он меня. — Как себя чувствуешь?
— Хорошо…
— Хорошо, что вы, наконец, пришли! — вмешалась госпожа Травесси. — И давайте поторопимся, у нас еще вечером свадьба и ритуал принятия силы клана. Если бы судья Торн снял защиту родовой магии или допустил до Кары другого доктора, результат мы бы получили уже давно.
О, Создатель, и почему главой ордена Нивергатов не стала госпожа Травесси? С ее настойчивостью и целеустремленностью, у Хаоса со всеми его монстрами шансы на победу были бы равны нулю. Уверена, узнай госпожа Травесси о том, кто истинный виновник безбрачия ее сына, уже через час весь клан слаженно штурмовал бы мир за Щитом.
— С подготовкой к свадьбе ты поторопилась, мама, — в который уже раз попытался возразить Андре. — И еще раз тебе напоминаю: у меня не было близких отношений с Карой и даже если она в положении, то явно не я тому причина.
— Не ты?! — ожидаемо возмутилась та. — Я застала ее в твоей постели! «Элитар» и прочие издания разрываются от очередных новостей, в которых вы двое беседуете наедине! Ты чуть не подрался из-за нее на балу с Верховным судьей, и конечно, это опять не близкие отношения! Да только куда уж ближе, мой мальчик?!
Разговор матери и сына прервало появление Себастьяна, шагнувшего в холл из вихря портала. Улыбка на лице отца, с которой он наблюдал семейные перипетии Травесси, мигом увяла. И хотя папа и раньше не жаловал Яна, сейчас встреча была более чем прохладной.
— Думаю, пора провести осмотр, а выяснение отношений отложим на потом, — решил отец.
Мы вдвоем с доктором, оставив остальных в холле, проследовали в мои комнаты.
Осмотр продлился недолго, и вскоре господин Мервуд вынес однозначный вердикт: не беременна.
Я облегченно вздохнула. Выходить замуж по особым обстоятельствам мне уж точно не хотелось. А учитывая наши непростые отношения с Яном, быть с ним только ради ребенка не хотелось вдвойне.
Когда мы спустились обратно в холл, нетерпеливые взгляды ожидающих тотчас устремились на доктора.
— Не беременна, — повторил тот свой вывод.
— Хвала Создателю! — Реакция отца была схожа с моей.
— Этого не может быть! Я настаиваю на осмотре Кары врачевателями клана! — гневно воскликнула госпожа Травесси, которую результат, ожидаемо, не устроил.
— Никаких повторных осмотров, — твердо заявил отец. — Вопрос исчерпан, так что прошу вас, госпожа, покинуть мой дом. Вашего сына я тоже надолго не задержу.
Кипящая от возмущения госпожа Травесси активировала портал, пообещав напоследок, что так просто она не сдастся и все равно будет за мной наблюдать.
Андре промолчал, но судя по выражению лица, так же был доволен вердиктом, снимавшим сразу множество вопросов и проблем. А вот Себастьян по-прежнему выглядел ледяной статуей, и привычная маска на лице не позволяла понять, доволен Верховный судья таким исходом или же нет.
— Если Кара не беременна, то в чем причина таких недомоганий? — бесцветно уточнил он.
— Крайняя степень нервного и магического истощения, — господин Мервуд развел руками. — Слишком много переживает и часто опустошает резерв, не давая организму должного отдыха. Я не знаю, с чем это связано, но это надо прекратить, иначе последствия будут еще весомее.
На минуту в помещении установилась тишина, а на лицах мужчин промелькнуло виноватое выражение.
— Прекратит. — Твердо заявил отец. — Я за этим лично прослежу.
И так на Яна покосился, будто мой резерв все это время лично Верховный судья выкачивал.
Нет, все-таки реакция отца слишком странная. Например, даже при всей неприязни к роду Аттертоунов, он не настолько сильно реагировал на наши близкие отношения с Вальтаном.
Да, был против помолвки, но не пытался обвинять его во всех возможных грехах.
Пока я удивлялась, господин Мервуд еще раз посоветовал окружающим следить за тем, чтобы я избегала стрессов, хорошо питалась, и откланялся.
— Что ж, — проводив рассеявшийся портал взглядом, папа посмотрел на Андре. — Надеюсь, господин Старший следователь, впредь вы будете вести себя осторожнее. Я не желаю больше выслушивать притязания вашей матушки.
— Разумеется, Ваша честь, — заверил Андре. — Я продолжу защищать Карину, как мы с вами и договаривались.
— Вас же, господин Брок, около своей дочери я видеть не желаю ни в каком качестве. С ее защитой мы справимся самостоятельно.
Если с Андре отец говорил сдержанно и по-деловому, то к Себастьяну обратился весьма категоричным тоном. И реакция последовала незамедлительно.
— Сильно в этом сомневаюсь, — столь же «тепло» ответил Ян. — И в вопросах безопасности Кары менее всего собираюсь прислушиваться к чьему бы то ни было мнению, кроме своего.
Я буду предпринимать все меры по ее защите.
— Меня ваши «меры» не устраивают! Я говорю это как отец, который имеет право решать, кто будет рядом с его дочерью, а кто должен держаться подальше!
— Ваша дочь — единственная Видящая и достояние Латгардийской республики, — отчеканил Себастьян. — Поэтому ваше право я…
