С одной стороны изменилось все, с другой не изменилось ничего, – исцеленный Великий Магистр, как и прежде, казался отцом Шэфа. Единственное, но кардинальное отличие было в том, что если раньше он выглядел старым отцом немолодого человека, то теперь он предстал в облике молодого отца молодого человека, коим на данный момент безусловно и являлся Шэф. Исцеленный ш’Иртан явился взору Дениса в облике светловолосого стройного мужчины неопределенного, но явно нестарого возраста. Лицо Магистра практически не изменилось, – лишь помолодело: исчезли глубокие морщины, делавшие его похожим на индейского вождя, пропали мешки под глазами, кожа сделалась молодой и упругой, но вот глаза «старого» и «нового» ш’Иртана отличались разительно. Сейчас в них не бушевало пламя, порожденное беспощадной схваткой двух Сил: Жизни и Смерти, теперь это были обычные светло-голубые глаза, очень напоминавшие глаза Шэфа цветом и выражением ничем непоколебимой уверенности в себе.
Великий Магистр, как и в прошлый раз, встретил компаньонов сидя в одиночестве за богато накрытым столом. При виде их, он широко улыбнулся, встал, поздоровался с Шэфом и Денисом за руку, после чего прижал палец к губам, призывая к молчанию.
Никаких фонтанов на этот раз ш’Иртан запускать не стал, вместо этого он поджег небольшую красную пирамидку, стоящую в центре стола, – Денис еще принял ее за декоративную свечу. Может это и была свеча, но ни разу не декоративная, – из нее сразу повалил густой красный дым, который не стал как обычный, нормальный дым, беспорядочными клубами подниматься к потолку. Этот странный дым, в нарушение всех законов термо и аэродинамики, поднялся на высоту трех метров, а затем растекся по сторонам, образовав шатер с прозрачными, красноватыми стенами.
– Все, – улыбнулся Магистр, – можно разговаривать.
– А почему не фонтаны? – сразу же поинтересовался Денис.
– А потому что в прошлый раз было нужно, чтобы нас слышали, – объяснил Шэф, – а в этот раз, – нет.
– По-о-о-нятно!
Заинтригованный Денис уже набрал воздуха чтобы задать следующий вопрос касаемо создания защитных пологов, но несостоявшаяся лекция была прервана в самом зародыше стандартным тостом Магистра:
– За встречу!
После чего присутствующие махом осушили небольшие стаканчики с высокоградусным изделием местных виноделов и приступили к трапезе – всего было много и все было вкусное. Поглядывая по сторонам, Денис обратил внимание, что в некоторых местах прозрачный полог выглядел так, будто его пытаются проткнуть извне, причем сила давления в разных точках была явно разной – от почти незаметной до вполне себе впечатляющей.
– Слушают? – он кивнул на самый большой прогиб.
– Пытаются, – подтвердил Великий Магистр. Любимый же руководитель ни на попытки подслушать, ни на что другое внимания не обращал, он был сильно занят – увлеченно выковыривал остатки мяса из птички сильно смахивающей на цыпленка-табака, – по крайней мере ни вкусом, ни размерами она от него не отличалась. Насытившись, мудрый руководитель налил себе какого-то красного, тягучего ликера, отхлебнул маленький глоток и обратился к ш’Иртану:
– Что-нибудь по Дэну выяснили?
Великий Магистр, не отрываясь от жаренной рыбы, которую в этот момент с аппетитом ел, только покачал головой, а Шэф продолжил наседать:
– То есть, кто-то проникает на тщательно охраняемую территорию обители, усыпляет дежурную смену охраны, – причем неизвестно чем и непонятно как, потом выходит на контакт с Дэном, а до этого проводит каким-то образом мокреца через обитель, – тут Магистр молча поднял на него удивленные глаза. – А чему ты собственно удивляешься? – в свою очередь удивился командор, – как мокрец оказался за обителью? – может скажешь перелетел? – так я тебе открою страшную тайну – мокрецы не летают, а попасть на ту сторону можно только через обитель! – Великий Магистр недовольно поджал губы, но промолчал, а Шэфу на все эти признаки недовольства, выказанного высоким начальством было, судя по всему, наплевать и он продолжил с прежним энтузиазмом: – С той стороны ночных никогда не бывало. Или я ошибаюсь?
– Не ошибаешься, – буркнул ш’Иртан.
– Так какого х… хрена молчит твоя служба безопасности? Они что! – вообще мышей не ловят!? Ну, ладно – один раз не Фабрегас, – Магистр бросил на любимого руководителя удивленный взгляд, но тот не обращая внимания продолжал, – допускаю… проворонили. – может кто-то половчее их оказался, – предположим, все в жизни бывает, но как они допустили, чтобы его, – Шэф кивнул на молча жующего Дениса, – чуть не утопили уже после того, как они взяли его под колпак?! И никаких зацепок! Ни малейших! Ты уверен что это разгильдяйство, тупость, или еще что-то в этом роде, а не предательство!?
– Ш’Эф, я ни в чем не уверен. Слишком много появилось изменников пока я болел. Буду наводить порядок…
… фигасе! Такое ощущение…
… что Великий Магистр перед ним оправдывается!..
… крут верховный главнокомандующий!..
… хотя… он же его от смерти спас, – имеет право… наверное…
С крысами я как-нибудь разберусь… – Магистр так нехорошо прищурился, что Денис сразу же поверил, что – да: разберется, и что мало, этим самым крысам, не покажется. – Теперь можно не спешить, Конклав через десятидневку, а ядовитые зубы у Гроссмейстера ты вырвал…
За столом воцарилось тишина, – Шэф и Магистр не сговариваясь и без тоста выпили по рюмке «крепкого» и принялись молча закусывать.
– Прошу прощения, – встрял в образовавшуюся паузу Денис, – а почему просто не воспользоваться тем мячом… в смысле, – прибором, которым нас проверяли… ну тогда… перед входом?
В ответ оба синхронно улыбнулись, а Шэф спросил:
– Ты имеешь в виду терий?
– Ну-у… такой мячик серебристый.
– Терий. – Шэф на секунду задумался, а потом продолжил. – Дэн… терий ничем не лучше обычного детектора лжи, – любой человек с повышенным самоконтролем может его обмануть.
– То есть…
– То есть любая Пчела, начиная… ну скажем, – … с голубой, любой маг, ему не по зубам.
– А зачем…
– А затем, что порядок такой, – приперся к Ночным Вратам – будь добр пройти проверочку… да и смысл в этом некоторый есть: любая нечисть… ночные там… и вообще… проверку не пройдут. Так что это, все же, не дурацкая формальность…
– Понятно…
– Ну слава Богу! – Закончив эту небольшую лекцию, Шэф разлил по рюмкам горлодер и провозгласил тост: – За удачу! – мужики!
Отдышавшись и закусив каким-то фруктом, видом напоминавшим яблоко, а вкусом, как ранее убедился Денис, – виноград, ш’Иртан поинтересовался:
– Ну, а вы что?
– Да уйдем наверно завтра утром. А что, нужен еще?
– Вроде бы нет, но…
– Что «но»?
– Да нет, – отмахнулся Магистр, – сам не знаю, чего вдруг вырвалось… дурная кровь взыграла, наверное! – Оба, и Шэф и ш’Иртан при этом довольно заржали, словно мальчишки, вспомнившие совместную шкоду.
«Весельчаки, блин! – усмехнулся про себя Денис, – осушили колдуна и довольны! Хотя… и правильно сделали!»
– Короче, думай Склифасофский, – сказал Шэф поднимаясь из-за стола, – утром я еще загляну перед уходом.
*****
«Если хочешь рассмешить Бога – расскажи ему о своих планах!». На своей шкуре оценить эту истину Денис смог утром, когда Шэф изложил ему их ближайшие перспективы:
– Сразу после завтрака собираемся и уходим на Равал.
Первым чувством, которое посетило Дениса после этого заявления главкома, была досада. Хотя еще вчера вечером он знал, что утром они уходят, но это было холодное, отстраненное знание, – знание ума, а вот сейчас он почувствовал, что они уходят из Ордена, и быть может, на-всег-да! – как пелось в какой-то старинной песне. В голове Дениса крутилось огромное количество таких обрывков из услышанных когда-то песен, увиденных фильмов и прочитанных книг, всплывавших время от времени, иногда невпопад, но чаще, – к месту. Нет, ну надо же! – только он вошел во вкус своей новой жизни, когда каждый день приносит новые знания, почерпнутые у Мастера войны ш’Тартака, новый боевой опыт извлеченный из схваток с «мальчиками» Хадуда и краснопоясниками, приносит неизвестное ранее ощущение внутренней силы, – не той которая мускулы и угрюмая рожа, а той которая спрятана глубоко, в недрах души, но которая ощущается всеми и сразу, привлекая женщин и отбивая желание меряться письками у мужчин, а самое главное, – каждый новый день дарит чувство уверенности в себе! – и здрасьте! – надо все бросать к чертовой матери!
Только теперь он до конца осознал, насколько тоскливой была его первая, – «довоенная жизнь» на Земле. Унижение и чувство собственной неполноценности, которое впиталось во все поры его маленькой души в том далеком сентябре, в первом классе, казалось бы навсегда отравило всю его дальнейшую жизнь, и если бы не поганец Настар, – чтоб он был здоров и счастлив! – осталось бы с Денисом навсегда, заставив его прожить серую, скучную жизнь, омраченную множеством страхов от опасностей, как реальных, так и выдуманных, существующих только в его воображении, но от этого не менее изматывающих душу. И он бы никогда не узнал, что жизнь на самом деле цветная, опасная, яростная, но… – ужасно интересная и захватывающая штука.
