на сидящего на полу незнакомца, прижимающего пальцы к носу. Тот махнул рукой на предложение мужчины помочь встать.
— Все в порядке. Мой новый друг показывал мне прием самообороны.
— Да? — в один голос спросили Хейн и мужчина, и первый тут же добавил. — Да, очень эфф… крутая штука.
Нахмурившись и пробормотав что-то про тупых подростков, занимающихся членовредительством в стенах его заведения, мужчина ушел. Неловко покачавшись на пятках и решив послушать не вовремя заговорившую совесть, Хейн осторожно наклонился к сидящему на полу парню и протянул руку.
— Вставай уже, не так сильно я тебе и врезал.
Тот поднял голову, продолжая зажимать нос. На Хейна уставились два разноцветных глаза, голубой и желтый, а их хозяин тут же опустил голову, натягивая на лоб капюшон.
— Все в порядке, — пробурчал тот, поднимаясь и шаря свободной рукой в сумке. Вытащив круглые очки с бирюзовыми, в цвет волосам, линзами, он нацепил их на нос и добродушно улыбнулся. — Меня зовут Лука.
— Скорее Лягушонок, — не удержался от подкола Хейн. — Впрочем, мы все равно не увидимся больше. Пошли в туалет, умоешься.
— Почему не увидимся? — удивленно переспросил Лука, торопливо следуя за новым знакомым. — Ты же тут тоже учиться будешь. Какая специальность?
Толкнув плохо отодвигающуюся дверь, Хейн приказал холодной воде включиться и набрал ее в ладони. Приятная мерзлота пощипывала ранки и бодрила.
— Ты что, не видел? Я завалился.
— Я и не смотрел на тебя, — пожал плечом Лука, сполоснул лицо и задорно фыркнул. — Зачем ты мне нужен?
«Действительно, разве я кому-то нужен?» — горько пронеслось в голове Хейн, заново затягивающего хвост. Стоящий перед ним Лука неожиданно замолчал и удивленно нагнулся, заглядывая в глаза собеседнику.
— Чего? — удивился тот, и парень смущенно покраснел.
— У тебя глаза необычные, — деланно равнодушно произнес он. — Запоминаются.
— У тебя тоже ничего такие, — попытался ответить любезностью Хейн, но собеседник замотал головой и отвернулся. — Чего еще?
Новый знакомый не ответил, с преувеличенным вниманием разглядывая стену рядом с зеркалом. Только через год парню удалось узнать причину такого странного поведения.
— У тебя из губы кровь идет, — быстро сменил тему Лука, лихорадочно поправляя очки на носу. — Есть что-то заживляющее?
— Конечно, всегда ношу в кармане пачку таблеток и шприцы, — не удержался от ехидства Хейн.
— Игла не помешала бы.
— Зачем?
— Язык тебе проткнуть. Пошли ко мне, обработаешь все.
Отказываться было неудобно, и Хейн молча пошел за новым знакомым, непрерывно болтающим о чем-то. Задумавшийся парень в пол-уха слушал про планшеты, вирусы, игры и программы, но не вслушивался. Все мысли были сосредоточены на неудаче с учебой. Вернулась запоздалая зависть к более умному и явно богатому студенту, с видимой легкостью поступившему на его место.
Внезапно Хейн посмотрел по сторонам и остановился. Лука, не замечая, сделал несколько шагов и, замолчав, обернулся.
— Куда ты меня тащишь?
— К себе домой.
— А где твой дом?
— Через несколько улиц отсюда. Знаешь район «Женнере-Гри»?
Хейн кивнул. Конечно, он знал один из самых дорогих районов круга. Жилье там стоило почти столько же, сколько в Бэллум Рубрум, а местная школа давала такую хорошую базу знаний, что ее выпускники легко поступали в неплохие университеты вышестоящих кругов.
То есть этот Лягушонок вполне мог поступить в более престижное заведение, но предпочел не напрягаться и выбрал университет попроще. А если бы он не выбрал его, то, возможно, списки бы поднялись, и у Хейна хватило баллов для поступления…
Лука выразительно выгнул бровь.
— Так ты идешь? Мы почти дошли.
Хейн поправил на плече рюкзак с большей частью вещей. В то время он жил в коморке с не запирающейся дверью и предпочитал носить большую часть вещей с собой.
Не дожидаясь ответа, Лука пошел вперед, продолжая прерванный рассказ о какой-то осаде какого-то замка на какой-то неведомой планете. Казалось, что ему и не нужны слушатели.
«Женнере-Гри» выглядел как типичный район в Бэллум Рубрум. Широкие тихие улицы, вдоль которых выстроились деревья, опрятные дома не выше шести этажей, детские площадки с обилием горок, качелей и городков. Проходившие люди оказались прилично одетыми, не горбились и не шарили глазами вокруг, вынюхивая добычу или ожидая подвоха. Они выглядели намного увереннее в себе, некоторые с неприязнью поглядывали на хмурого Хейна, будто чуяли в нем чужака. Не удержавшись, тот показал какой-то любопытной старушке язык, насмешив спутника.
Они прошли мимо школы, и Хейн округлил глаза: сперва от огромного количества самокатов, скейтбордов, монобордов, велобордов и других транспортных средств на стоянке, а потом от подслушанного разговора. Мальчишка лет двенадцати увлеченно рассказывал подруге о новых имплантах для мозга, способных значительно увеличить объем памяти.
— Ты слышал? — Хейн догнал ушедшего вперед Луку, прервав его на полуслове. — Я в этом возрасте думал, у кого из преподов стащить сигарету на перерыве и как незаметно пронести воппи на вечеринку.
— Да, странный парень, — кивнул Лука. — Я в его возрасте больше интересовался математическими задачами Галуа.
Они остановились возле трехэтажного дома, к каждому этажу поднималась отдельная лестница. Соседи практически не видели друг друга, не пересекались в коридорах. Интерьер гостиной явно намекал на то, что ее хозяева были кем-то вроде хиппи. На светлых стенах висели галлюциногенные рисунки и бисерные поделки, в углу пылились сложенные коврики, висела верхняя одежда и даже соломенная шляпа. Тут же стояла потрескавшаяся гитара с несколькими длинными лентами, запутавшимися в струнах, высокий кальян с трещиной на боку, валялись пустые зажигалки и пачка сигарет. Над дверью болталась музыка ветра, собранная из жестяных трубочек, такое же украшение было прикреплено над кухней и дверью, ведущей в комнату.
Это выглядело довольно необычно и мило, и Хейн невольно задержался на пороге, не решаясь войти. Он впервые видел семейную жизнь так близко, и ему казалось, что он зашел в очень личное пространство.
Сбросив кеды, Лука поставил сумку на пол и прошел к двери, на которой криво висел плакат с треугольником и знаком радиоактивной опасности. На пороге, переступив через протирающего пол робота-пылесоса, парень подошел к зеркалу на стене и коснулся его поверхности, сканируя ладонь. Внутри пикнуло, и на поверхности отразилось лицо миловидной темнокожей девушки с сотней тонких косичек, уложенных огромным клубком на затылке. Она улыбнулась и кивнула хозяину, затем перевела миндалевидные глаза на ошарашенного гостя.
«Приветствую, Лука. За время отсутствия ничего не произошло. Хочешь есть?»
— Потом, Юта, — небрежно отмахнулся тот. — Хотя погоди. Эй, будешь есть?
Что-то пробурчав в ответ, Хейн лишь низко наклонил голову, надеясь, что новый приятель не заметит выступившие на щеках пятна. Ему было немного стыдно своего внешнего вида, потрепанных кед и дешевой
