— Это какая-то… небольшая невинная ложь, Синди.
— Хватит сбегать от проблем, девочка. Убери свою недовольную гримасу и вернись в игру.
— Что ты говоришь?
Чудачка Синди вздохнула.
— Есть Логан, и его поведение не идеально, но разве ты хочешь остаться в этом мире одна? Исключая присутствующую компанию, конечно.
Это заставило Макс улыбнуться.
— За исключением всречи с тобой — да. Логан, конечно лучший. Во всяком случае… был.
— Так. Значит ты позволишь одной маленькой ошибке разрушить свою жизнь?
— Эта ошибка не была маленькой, — сказала Макс с остротой в голосе.
— Логан был причиной смерти моего брата — а потом еще и лгал мне об этом.
Нормал появился в конце прохода и сказал:
— Не хочу прирывать эту троготельную встречу, но у меня есть доставка, так что…
— Уйди, — оборвала Макс и — одновременно — Чудачка Синди прокричала:
— Не сейчас, плоскоголовый! Не видишь, мы заняты?
Глаза Нормала раскрылись от удивления. Но вместо того, чтобы нахмуриться и выругаться в ответ, Нормал просиял.
— Прямо как в старые добрые времена.
И Нормал повернулся и пошел прочь.
— Ты знаешь, — сказала Чудачка Синди с усмешкой, породившей ямочки на щеках, — я думаю, что любила его больше, когда он был сволочью. А теперь это на половину сволочь, на половину хороший парень… совсем запутано.
Это вызвало улыбку у Макс… …но только на мгновение.
— Синди, есть вещи… последствия от которых нельзя изменить. Достаточно лишь… пересечь черту.
— Он ни в коей мере не обманывал тебя.
— Хуже. Он сделал гораздо хуже.
— Извини? Сейчас говорит Макс, которую использовали для кражи всякого дерьма у людей и торговли товарами под забором? Ты помнишь ее, верно?.. Совершенную, безупречную Макс?
— Синди, он лгал мне. Если нет доверия…
— Он не лгал.
— Черт возьми, он делал это!
— Это один из тех пороков, который позволяет скрыть грехи.
— Я не вижу разницы.
— Этот человек не лгал. Он просто… своего рода удерживал правду.
— Для обозначения этого есть специальное слово, Синди. — …Ерунда?
— Нет… софистика (прим. софистика — сознательное применение в споре или в доказательствах неправильных доводов, так называемых софизмов — всякого рода уловок, замаскированных внешней, формальной правильностью. Характерными приемами софистики являются вырывание событий из их связи с другими, применение закономерностей одной группы явлений к явлениям другой группы, одной исторической эпохи к событиям другой эпохи и т. д.).
Ее научил этому наставник Муди.
— Запутанная история, тяжелая история… Но это должно остаться историей, понимаешь?
— Некоторые вещи нельзя простить.
Чудачка Синди отклонилась назад, подняла голову и уставилась на Макс так, как будто хотела получше ее разглядеть.
— Ты выглядишь как Макс и говоришь как Макс… но ты не можешь быть Макс.
Макс была не в настроении слушать шутки и отвернулась от подруги.
— Потому что если бы ты была настоящей Макс, ты бы не была такой дурой.
— Большое тебе спасибо.
— Как давно ты знаешь Логана?
— Больше двух лет.
— И сколько всего вы преодолели вместе?
— Многое…
— И кто всегда был рядом с тобой вне зависимости от того, как плохи твои дела?
— Ты.
Ч.С. усмехнулась.
— Ну это не обсуждается. А кто еще?
— Джошуа.
Чудачка Синди легонько ударила ее по плечу.
— Спасибо, что подтверждаешь мое мнение о том, что ты полная дура.
Макс выдавила слабую ухмылку.
— Логан всегда был рядом. Со мной.
— Ага. И это что-то значит в этом дерьмовом постимпульсном мире… Кого я убедила?
— Хорошо, ты убедила меня.
— Да, и еще, подружка, это много значит, но не пойми меня не правильно, это еще не все. Понимаешь? Дружба это здорово, но нам обеим, тебе и мне, нужно еще и то, что друг другу мы дать не можем.
Крякнув, Макс согласилась:
— Да, ты права.
Чудачка Синди продолжила:
— У меня была Даймонд… только ее больше нет.
Даймонд Латрелл была настоящей любовью Чудачки Синди, или, во всяком случае, Макс так казалось. Латрелл подверглась биохимическим экспериментам в тюрьме. Макс помогла Логану устранить Синтедин, корпорацию, ответственную за эксперименты, и Даймонд успела заразить вирусом главу Синтедина Сидни Кроала перед смертью.
— Ты знаешь, Син, — сказала Макс. — Мне так жаль…
— Настоящая любовь сучка, не так ли? Я имею ввиду, что ее не так то просто отыскать в этом мире… и ты сделала это, подружка. И просто потому что твой любимый скрыл кое-что, потому что боялся, что это тебя ранит, и не хотел тебя потерять… потому что он несовершенен, ты готова разрушить это и отбросить его как обертку от конфеты?
— Син… Я не могу доверять ему.
— Конечно же не можешь, — сказала Ч.С., закатив глаза. — От же мужчина, не так ли?
— Он мужчина.
— Сказать, что ты не можешь доверять ему, это все равно что сказать, что вода мокрая. Вот почему у нас шестьдесят процентов разводов, верно?
— Думаю да.
— Но ты можешь положиться на него во многих вещах.
— Например?
Чудачка Синди взяла руку Макс в ладони.
— Поверь, что он будет любить тебя до самой смерти. — …Думаешь?
Она кивнула.
— Поверь, что он всегда прикроет твою спину и не позволит ничему плохому случиться с тобой, покуда это в его силах.
— Тогда почему он ничего не говорил мне про Сета все это время, и только сейчас опрокинул это на меня?
— Лучше было бы, если бы он никогда не рассказал? — …Может.
— Значит, что для тебя нормально врать самой себе, а другие люди врать тебе не могут. Подружка, парень попытался быть честным. Он знает, что облажался и попытался все исправить… а не сделать хуже.
— Но сделал.
— Девочка! Ты собираешься дуться до судного дня? Или ты хочешь, чтобы у тебя в жизни был человек, который не сможет потащить твою прекрасную задницу в постель, пока не признается в том, что прожигало в нем дыру долгое время? У парня есть совесть, а ты выкинула его из своей жизни не за то, что он был нечестен, а за честность.
Пораженная тем, как Синди видит эту ситуацию, Макс затихла и обдумывала слова подруги.
Наконец, она смогла увидеть проблему снаружи. Для Логана было бы гораздо проще хранить секрет — все, что ему надо было бы делать, это держать рот на замке. Она никогда бы не узнала о Сете, если бы он ей не сказал…
— Ты еще не устала от этого? — спросила Макс Чудачку Синди.
— Устала от чего?
— От своей правоты.
Ч.С. ухмыльнулась и сделала большой глоток кофе.
— О, это тяжкий груз, детка… И что теперь ты собираешься делать со всем этим?
На этот вопрос было не так-то просто ответить.
Скорчив гримасу, Чудачка Синди произнесла:
— Этот кофе остыл. Давай раздобудем свежий и поговорим с этим неудачником.
Макс покачала головой.
— Почему нет?
— Я правда думаю, что слышала все, что ты можешь мне сказать на эту тему.
Чудачка Синди возмутилась:
— Я все равно не перестану надоедать тебе. Лучше сдайся.
— Знаешь что? Я «лучше» пойду поговорю с Логаном.
Лицо Чудачки Синди просияло.
— Дело говоришь, подружка.
— Думаю, что должна ему по крайней мере это… попытаться все прояснить.
— Вот видишь девочка, ты больше не заражена вирусом стeрвозности! Может Келпи забрал и его.
Макс засмеялась и нежно взяла подругу за руку.
Ч.С. разбавила свою хмурость улыбкой.
— Ах, — сказала Макс. — Не хочу поразить тебя жестокостью или чем-то подобным.
— Как бы не так. Просто… если ты, наконец, решила увидеться с Логаном, то мы не пойдем вместе после свежего кофе… придется тебе разбираться со своей трагедией самой.
— В смысле?
— Это значит… Чудачке Синди нужно работать.
Они обе рассмеялись, а затем обнялись.
Макс почувствовала, как слеза прокладывает себе путь по ее щеке, и сразу вытерла ее, как только та начала сползать вниз.
Но Синди уловила это движение и с удивительной мягкостью для этой сильной женщины сказала:
— Не волнуйся. Это сработает. Вы оба слишком хороши, чтобы быть несчастными.
— Ах, ты, — сказала Макс, пытаясь улыбнуться, выражая доверие своей подруге, но правда была в том, что надежды было мало.
Опять это проклятое слово: надежда.
Может быть это было опасение, из-за которого — по пути к Логану — она сначала направилась в центр управления Терминал Сити. Она говорила себе, что делает это из чувства ответственности, но на самом деле понимала, что просто тянет время.
Тем не менее все это долгое время с начала осады она не оставляля других. Она была их лидером, и ее силино беспокоил тот факт, что она так мало думает о своих обязанностях, что она исчезла не предупредив друзей, которые — как Чудачка Синди — вероятно беспокоились о ней.
