— Как это? —
— В загробном мире спросишь. Да — да — да! — вновь подпрыгнула на месте Василиса, захлопав в ладоши. Нарамакил на этот раз даже умудрился потерять основной меч и приземлиться на задницу, на лбу у него после знакомства с одним из мечей спарринг — партнерши вспухла стремительно наливающаяся шишка, и вид был очень недовольный, во многом даже не из‑за поражения, а из‑за реакции его подружки.
— И как часто это происходит? —
— Что? А — а, да по — разному: бывает неделями ничего, а бывает каждый день, и так целый месяц. — Тут Василиса подалась вперед и затаила дыхание — Лауриндиэ и Нарамакил вошли в жесткий обмен, и зал наполнился треском соприкасающихся на огромной скорости деревяшек. Эленандар тоже перевел взгляд на поединок — там творилось что‑то совсем невероятное: воины все наращивали и наращивали темп и амплитуду, Нарамакил выкладывался по полной, пытаясь хотя бы третий поединок закончить в ничью и не слиться всухую, но не получилось — под совершенно бешеный визг Василисы Лауриндиэ совершила сальто назад, и клинок разогнавшегося эльфа лишь скользнул по ее волосам, а вот один из ее клинков легонько ткнул его в нос — на такой бешеной скорости и этого хватило, чтобы из носа Нарамакила как из колонки брызнула кровь.
Храванон и Эленандар сразу же бросились к побежденному и разъяренному поведением своей девушки воину, а Василиса подскочила и вцепившись в руки растерявшейся от такой неадекватной реакции победительницы, закружила ее в неком подобии танца. Совершенно озверевший и едва ликвидировавший кровавый фонтан Нарамакил закусил удила и предложил Лауриндиэ поединок на настоящем оружии, при чем в таких выражениях, что девушка обиделась и решила наказать нахала. Как ни отговаривали будущих дуэлянтов Эленандар и Храванон, те были непреклонны и не слушали никаких доводов друзей, пытавшихся отговорить их от такой несусветной глупости. Ситуацию усугубляла Василиса, подзуживавшая обоих и продолжавшая демонстративно восхищаться Лауриндиэ, что невероятно бесило Нарамакила, аж побелевшего от злости. Взяв настоящее оружие, поединщики дождались пока их друзья освободят круг, а затем поприветствовав друг друга поднятой сталью, сошлись…
На этот раз бой закончился быстро — секунда и Нарамакил падает с разрубленной головой, кисть его руки, все еще сжимающая меч, еще кувыркалась в воздухе, когда тело рухнуло на землю, а в туловище с левого плеча и почти до пояса зияла страшная рана, но на этот раз он все же сумел нанести удар, всего один, но зато какой(!) — рукоять его короткого меча торчала прямо под левой грудью Лауриндиэ, а лезвие вышло из ее спины — оба отправились на респаун. Василиса, возбужденно повизгивая, сразу умчалась к точке возрождения, а у идущего следом Эленандара мелькнула мысль, что она добилась именно того, чего и хотела, спровоцировав конфликт, и что стоит держаться с ней поосторожней — сегодня он увидел ее с совсем другой, лично ему неприятной, стороны, и сколько таких сторон у питомца главы клана неизвестно.
К счастью для всех, долгоиграющих последствий эта история не имела — ни Лауриндиэ, ни Нарамакил не затаили зла. Нарамакил даже извинился за свои слова, а когда через неделю Василиса расставшись с ним стала встречаться с Галивартаном, именно Лариндиэ его и утешала, и вообще несмотря на то что она была девушкой и между ними никогда ничего не было (по крайней мере Эленандар об этом не слышал), стала его лучшим другом.
Цитадель Клана Красного Дракона. Обеденная зона(''столовка'' в интерпретации Храванона).
Случайно услышанный Эленандаром обрывок разговора между Халлоном и Робокопом.
— Удачно тогда получилось с боссом — пока эта змеюка пыталась сбросить камни, мы ей пол — туловища отпилили, а когда все же сбросила…, сколько там той жизни осталось — слезы! — Робокоп повертел перед глазами собеседника вилку с наколотым на ней соленым грибом, словно этот гриб и был теми самыми слезами, упоминаемыми в разговоре, и отправил его в рот, с удовольствием захрустев лакомством.
— Да Дримму опять повезло, — согласился с собеседником Халлон, уже покончивший со своим блюдом и ждущий следующего.
— Да ты шо! — Робокоп подавился, потом некоторое время прочищал горло, выпил пива и наконец сказал то что хотел: — Какое везение?! Он точно знал, с чем мы столкнемся и какие у этой змейки слабые места. Я это знаю, потому как он за неделю до похода дал нашей группе задание подготовить ту ловушку, которую ты называешь везением — вот так‑то! —
— А что тогда он всем не сообщил? Я вот, например, до конца не знал, что там за босс. — с нотками растерянности и обиды произнес Халлон и обиженно отставил взятую было кружку с пивом, впрочем секунд через десять он передумал и отхлебнул щедрый глоток примерно в четверть кружки.
— Нада жи! — усмехнулся Робокоп, продолжая истреблять поголовье грибов. — Тебя самолично не проинформировали — ай — ай — ай! — и уже более серьезно: — Чем ты недоволен? Добычу взяли — взяли, и хорошую добычу, ты, например, три уровня поднял и гардеробчик обновил, — тут Робокоп указал вилкой с очередным грибом на виднеющиеся из‑под стола сапоги зеленого цвета, даже сейчас одетые на маге. — Или ты Дримму завидуешь, что он те доспехи получил, а у тебя всего лишь сапоги? — вопросительно прищурился друид.
— Нет, — отрицательно покачал головой Халлон, — тут все справедливо — без него не видать бы нам фейрийских закромов, да и доспехи те только на фейри рассчитаны. —
— А шо же ты тогда маешься? — недоуменно спросил приятеля Робокоп. — Смотри тебе несут, — перед столом действительно появился разносчик и сгрузил перед магом тарелку с печеным кабаньим боком и квашенной капустой, затем добавил к ней несколько пиал с соусами и удалился, а маг принялся ломать ребра и делиться своими опасениями:
— Что‑то мы слишком стали напоминать армию или даже контору: дисциплина, особисты, тесты эти странные, курс, который придумали вояки во главе с Дриммом и всех заставили пройти — прямо курс молодого бойца в армии. Мы ведь все‑таки в компьютерной игре или где!? Зачем эти сложности? —
— А шо тебе плохо было? По — моему этот курс — мировая вещь. Кстати, а с чего ты Дримма воякой назвал? Я ведь тоже в реале срочную оттрубил, на границе с финнами — получается я тоже вояка?
— Конечно получается, ну а про Дримма… Кто еще как не вояка и не какой‑нибудь срочник и даже сверхсрочник мог все так организовать? Говорю же прямо полк у нас, а не игровой клан. —
— Угу, и все остальные тоже вояки и Ледяные подружки, и Куэ, и Ниэллон, и Таурохтар, и Вар, и все остальные…? Что Дримм один все это организовывал что ли? Куда‑то тебя не туда занесло. —
— Таурохтар тоже вояка — я его сразу понял как и Дримма, остальные названные тобой — нет, хотя про Вара ничего не скажу — странный он, а вот Альдарон или Муллкорх — не вояки, а хуже — гебье. И скажи мне, что ты со мной несогласен? —
— Может и так, но это гебье — наше гебье — пользу приносят! Ты ведь знаешь, что сейчас в мире твориться, какие страсти кипят и подставы устраивают? Уж лучше пусть у нас будет это, как ты выразился, гебье, чем закончить как Паладины Круглого Стола — десятитысячный клан развалили и перессорили между собой несколько засланных уродцев! —
— Может ты и прав, — задумчиво произнес проникшийся аргументом Халлон. — не хотелось бы. — Тут ему в голову пришла мысль, которой он незамедлительно поделился с собеседником: — Так вот почему так медленно набирают новобранцев и мурыжат их чуть не полгода прежде чем взять в клан? —
— А ты шо думал?! Конечно — каждого проверяют и прежде чем принять смотрят, как он себя ведет, с кем контачит и вообще шо за перец — все серьезно, и твое гебье в этом первую скрипку играет. —
— Оно не мое! — возмутился Халлон, а потом подумав неуверенно сказал: — Может так и нужно, пусть будут, — и вовсю заработал челюстями, обмакивая очищенное от ребер мясо в соусницы.
— Спасибо за разрешение, — иронично поднял бровь Робокоп и потянувшись за пивным кувшином, спросил: — Новости о клане Ольхи слышал? —
— Там где одни друиды собрались? —
— Ага, они самые — любители природы, блин! — Робокоп огорченно потряс пустой кувшин, сумевший напоследок наполнить его кружку лишь чуть побольше чем наполовину и повысив голос, позвал: — Бельчонок, ходи сюда! — тут же к столику устремилась одна из работавших в столовой девушек из племени Белки. — Такой же полный и орешков! — девушка поклонившись кивнула, забрала из рук эльфа пустой кувшин и удалилась в сторону кухни.
— Ну что там про Ольху? — напомнил о себе Халлон.
— А, чего? — встрепенулся засмотревшийся на уходящую разносчицу Робокоп. — Да смешно получилось. Помнишь Шутник давича ныл, что почему мол у фейри такие замечательные вещички встречаются, а пользоваться нельзя — расовая привязка и что вот бы такие же, но для эльфов.
