– Куда смотрел Орден? – переспросил Эсмаил нахмурясь, – погоди, не перебивай, дойдем и до Ордена. Так вот, пятнадцать лет назад, еще при прошлом Гроссмейстере, жабы сделали ошибку – они обратили Мастера войны ш’Рата… видимо и до этого они делали кукол из Пчел, но это проходило незамеченным, а вот Мастер войны, сделавшийся младшим жрецом… В общем, когда это всплыло, Орден потребовал объяснений, но Храм переоценил свои силы и послал Орден с его запросами в Мартузову задницу… В результате, в Главный Храм Морских Богов, а там целый комплекс, сам знаешь, вошел корпус «Справедливость» и… надо честно признать, что их «Звезды Смерти» тоже оказались вполне боеспособными подразделениями – на уровне фиолетовых Пчел, но… справедливость восторжествовала… – он хищно ухмыльнулся, – с тех пор с Пчелами жабы не связывались… так что странно все это…
– Но тут-то как раз ничего странного – мы были не в униформе Пчел, а в мундирах мушкетеров.
– В мундирах кого?
Шэф только отмахнулся:
– Ну-у… в одежде аристократов… с дальнего севера. – Он помолчал. – Не понимаю, чем их заинтересовал Дэн… не понимаю. Мы были под камнями, – я бы еще понял, если бы на нас напали в истинном обличии, – наверняка Гроссмейстер нас ищет, его люди смотрят на всех дорогах, а какое дело кукольникам до двух нищих аристократов с Севера… не понимаю.
За столом воцарилось молчание, которое через некоторое время прервал маг. Он бросил на Шэфа какой-то странный взгляд, – складывалось впечатление, что Эсмаил стесняется того, что собирается сказать:
– Сам я в это не верю, слышал как-то…
– Не тяни кота…
– Так вот… слышал я, что кукольники умеют видеть Истинный Облик даже под камнем слез… – сказав это, волшебник замолчал с очень сконфуженным видом.
И как тут было не смутиться, – в устах маргеландского мага такое заявление было одно и тоже, как если бы земной физик заявил, что, например… постоянная Планка не постоянна… или материальное тело может двигаться быстрее скорости света. Однако Шэф отнесся к заявлению Эсмаила более чем серьезно:
– Хорошо, а за каким хреном жабам помогать Гроссмейстеру?!
– Вот то-то и оно… сам понимаешь… доказательств нет и быть не может, но… некоторое время назад появились слухи, что у жаб и ш’Эссара появились какие-то общие дела…
– Вот оно чё Михалыч… – задумчиво пробормотал Шэф, чем еще раз подтвердил старую истину, что дурной пример заразителен и что даже такие сильные и не подверженные чужому влиянию личности как главком, склонны перенимать всякие дурацкие словечки и выражения если слышат их постоянно. Волшебник на странную идиому внимание обратил, но отклоняться от линии разговора для выяснения не стал, – видимо тема давно наболела, а поделиться особо было не с кем, если вообще было с кем…
– Странно другое – что они вообще рискнули с тобой связываться, если знали…
– Забыли, – ухмыльнулся Шэф.
– Или как обычно подвела самонадеянность… как они выглядели?
– Как обычно – противно, – пожал плечами Шэф, – один вообще – вылитая черепаха, а два других – просто козлы.
– Черепаха… черепаха! – так это же полевая тройка самого Кар-танга!
– Что за хрен? – лениво поинтересовался Шэф, подливая себе ликер.
– Командир Внешнего Круга Охраны Храма – им детей пугают!
– Пугали, – меланхолично отозвался Шэф.
– Да-а… я понимаю, что у тебя врагов, как блох на портовой крысе, но теперь к ним добавился еще и Храм Морских Богов.
– Ну-у… за разрушение храма! – в стиле генерала из «Особенностей национальной охоты» отозвался Шэф и не чокаясь выпил.
За столом воцарилось молчание, которое прервал бесшумно появившийся слуга:
– Больной очнулся и требует одежду!
– Шэф… а ведь я тебя сдал… – принятый на грудь местный продукт двойной перегонки наконец-то подействовал, и Дениса прорвало. Он долго крепился, казалось двери склепа, похоронившего эти слова в глубине души никогда не распахнутся и не дадут им вырваться наружу – ан нет! – наш традиционный метод осечек не дает – стакан беленькой (или ее высокоградусного аналога) внутрь без закуси, – и пожалуйста, духовные оковы рушатся и правда-матка рвется наружу. Хотя, надо честно признать, что пьяным, когда бесшабашная удаль захватывает власть над человеком, заставляя его совершать поступки, от которых протрезвев, он хватается за голову, Денис не был. Не было этого прекрасного состояния в котором совершается большинство хулиганств и проказ, и говорится большинство слов, которые в ином случае никогда не были бы сказаны. Выдавив из себя эту короткую фразу, Денис почувствовал, что он омерзительно трезв, а сознание кристально ясно. Он бросил хмурый взгляд в окно, в котором из-за сгустившихся сумерек ни черта не было видно и принялся с угрюмым видом отрезать копченое мясо от громадного шмата, лежащего на блюде посреди богато накрытого стола.
Компаньоны сидели за массивным обеденным столом гостиницы «Веселый паломник», где остановились по прибытии в Дарлан. Гостиница находилась неподалеку от центра города, была достаточно респектабельной и уютной, ну и, соответственно, не сильно дешевой, но так как финансовых проблем у разведывательно-диверсионной группы, возглавляемой верховным главнокомандующим, не было, то вопрос стоимости проживания, эту самую группу, и не волновал. Видя, что любимый руководитель никак не реагирует на его слова, Денис повторил:
– Шэф, я тебя предал… и себя тоже… – добавил он после некоторой паузы. – Я рассказал этому… этой… черепахе… все что знал. И про тебя и про себя. – Он замолчал, а главком продолжил кушать как ни в чем не бывало. – Ну, чего ты молчишь!? – не выдержал Денис. – Скажи хоть что-нибудь!
– А что я должен сказать? – невозмутимо поинтересовался командор. – Чего бы ты хотел от меня услышать?
– Ну-у… – Денис замялся.
– В том-то все и дело, что говорить-то нечего, – хвалить тебя? – сам понимаешь – не за что… предъявлять тебе какие-то претензии… а какие? – ты никакой присяги не давал, никаких обязательств по неразглашению не подписывал…
– Шэф, ну чего ты… мы же не в суде… ты сам прекрасно все понимаешь…
– А что я должен понимать? – пожал плечами верховный главнокомандующий, – в условиях обстоятельств непреодолимой силы, мягко говоря – форс-мажора, а проще выражаясь – под пыткой, ты выдал известные тебе сведения. Болевое воздействие превысило твой порог терпимости, и ты заговорил. – Главком сделал глоток красного вина из красивого хрустального бокала, и даже прикрыл глаза, деля вид, что наслаждается букетом, а может и правда наслаждался – иди знай… – Любой заговорит, когда превышен порог, – продолжил он, – если раньше не умрет, конечно. Умереть он тебе не позволял, – работал вполне профессионально. Какие к тебе претензии? Так можно и меня назначить виноватым: мол, зачем позволил мальчику гулять одному? – вот его и обидели плохие дяди! – Шэф ухмыльнулся, а Денис уже начал жалеть что вообще заговорил: «Но дело сделано, – угрюмо подумал он, – поздно пить боржоми… будем пить мартини!»
– Ну, хорошо… а скажи пожалуйста: что бы ты сделал на моем месте?
– А я бы никогда не очутился на твоем месте.
Денис изумленно вытаращил глаза:
– Как это? Любой бы мог… – но Шэф перебил его, не дав договорить:
– Кастанеду читал?
– Читал… – буркнул сбитый с толку Денис, – и чё?
– Ничё… – передразнил его мудрый руководитель, – там Карлос тоже достает дона Хуана: а если ты пойдешь по улице и тебе на голову свалится кирпич? – Что тогда?
– Не помню… ну и что тогда?
– А Хуан ему резонно отвечает: а зачем я пойду по той улице, где мне на голову свалится кирпич? – Я пойду по другой улице.
За столом снова воцарилось мрачное молчание, которое опять прервал Денис:
– Значит у тебя ко мне никаких претензий нет?
– Нет. – Шэф усмехнулся. – Претензий нет… Помнишь, ты обижался, что я тебе ничего лишнего не рассказываю?
– Помню…
– Меньше знаешь – меньше разболтаешь. Убедился?
– Да… – Денис скривился, будто раскусил перчинку. – Значит у тебя претензий нет… чего ж мне так хреново-то?..
– Ну-у… может к тебе есть претензии еще у кое-кого…
– У кого бы это? – изумился Денис, – кроме как от тебя, ни от кого быть не может!
– Уверен?
– Конечно!
– А если подумать…
Денис задумался, или сделал вид, что задумался, но ненадолго, – видимо ответ на этот каверзный вопрос он знал… и давно.
– Если только от самого себя…
– Я всегда говорил, что ты умнее, чем кажешься с первого взгляда! – Шэф привычно ухмыльнулся и ободряюще хлопнул Дениса по плечу.
– Так, вроде нет… какие претензии… больно было… сильно…
– Да нет, – Шэф досадливо махнул рукой, – дело не в «предательстве» – ты сам прекрасно понимаешь, что никого не предавал. Тут дело в другом.
