– Зверь! Животное! – накинулась на него девушка. – Что она тебе плохого сделала? Отдай панер. Таким, как ты, его нельзя доверять.
– Забирай, – Лэн, передавая панер, невзначай направил на нее и сжал трубку. Риит обмякла и рухнула на землю.
– Так-то лучше. Стану я отдавать эту штуку, разбежался! Да с ней мне никто не страшен, – проворчал Лэн. – И натуральнее будет, если ты появишься в Городе не сама, а у меня на плече.
Освежевав кошку, он наскоро обглодал полтушки. Остальное отложил для Риит. Проголодается – съест. Затем привычно упаковал девушку в плащ, закинул бесчувственное тело на плечо и зашагал к Городу.
Подозрительную тишину Лэн заметил на подходе к своей территории. Не было привычного оживления. Не мелькали в развалинах фигуры людей. Не слышен был человеческий говор. Не блеяли овцы. Тишь и заброшенность царили кругом. Дом, вернее то, что от него осталось, был пуст. Но пустым он казался издалека. Лэн сбросил ношу и кинулся туда.
Повсюду были видны следы жестокой битвы. Камни, окропленные кровью. Сломанное оружие, покрытое засохшими ржавыми пятнами. И трупы, трупы повсюду. Мертвые тела, иссеченные мечами, пронзенные стрелами и копьями. И знакомые лица, обезображенные печатью смерти. Воклоты! Вот тихоня Сэм, предатель Рэф, вот счастливчик Лик. А вот и сам старый Воклот. Смерть настигла и его. Правая рука отрублена по самое плечо. Тело истыкано копьями. Череп разрублен пополам. Судя по залитым кровью камням, Воклот отдал свою шкуру не задешево. Но здесь не все. Где остальные? Где Шон и Кри? Где другие братья? Враги унесли тела своих убитых, но чужие они забирать не станут. Значит, живые! Значит, Лэн не единственный уцелевший из Воклотов!
От этой мысли в душе Лэна потеплело, и он забыл былые обиды.
Метко брошенный камень угодил прямо в затылок. Взревев от боли, он развернулся в поисках обидчика. Из темноты оконного проема стоявшего невдалеке здания кто-то махал рукой. Лэн подхватил еще не очнувшуюся девушку и заторопился к зданию.
Из Семьи Воклотов уцелело семеро. Двое лежали в углу и готовились уйти к Предкам. Остальные притулились у окон в ожидании нападения. Но и они были не лучше. Израненные, кое-как перебинтованные кровавыми грязными тряпками, в пыли и запекшейся с грязью крови. Они неприветливо встретили живого и целехонького Лэна.
– Что здесь произошло? – был его первый вопрос.
– Хэнсомы напали, – буркнул угрюмо Фил, стоящий поблизости. – Почти всех перебили. Баб и стадо угнали. Скоро снова придут. Пока всех не перебьют, не успокоятся.
– С чего бы это они? – удивился Лэн. – Вроде в последнее время мирно жили, не ссорились.
– Как не ссорились, – возразил Фил, – бывало и это. И набеги на них, помнится, делали. Баб утаскивали, скот угоняли.
– И из-за Леса стычки случались, – добавил Нэд, которого Лэн с трудом узнал из-за рваного шрама, пересекавшего наискось все лицо.
– Это Кри во всем виноват! – крикнул кто-то из темноты. – Вылазку решил сделать. За бабами. Вот и сделал. Один вернулся.
– Кри жив? – вздрогнул Лэн. – А Шон?
– Жив. Что им сделается! – с сарказмом произнес Фил. – Наверху оба. Совещаются.
Крыша, бывшая когда-то третьим этажом здания, теперь представляла собой усыпанную грудами обломков площадку с сохранившимися местами стенами. Тугой ветер завывал в изломах стен да вымывал меж камней редкие песчинки.
Шон и Кри, укрывшись за стеной, наблюдали за дальними подступами, изредка перебрасываясь словами. В схватке им тоже досталось, но не так сильно, как остальным. Выглядели они бодрыми и здоровыми. От осыпавшихся под ногами Лэна камней братья оглянулись.
– А-а, пожаловал, – протянул Кри. – Где ты был, когда мы проливали кровь ради спасения Семьи?
– Ты отлично знаешь, где, – отпарировал Лэн, опуская сверток с Риит. – А вот что сделал ты, чтобы договориться с Хэнсомами и мирно уладить дела? Баб пошел воровать!?
– Да кто ты такой, чтобы меня спрашивать? – накинулся на него Кри. – Или тебе мало вчерашнего? Так я не погляжу, что у нас мало людей. Сделаю еще на одного меньше.
– Это мы еще посмотрим, – Лэн выпятил грудь. – После смерти отца я – его законный наследник. Потому я – глава Семьи.
– Ты?! – рассмеялся Кри. – Сопляк, падаль вонючая! Да что ты сделал, чтобы стать главой? Убил кого, ограбил? Баб вернул или скот? Нет, ты отсиживался в кустах, пока здесь убивали твоих братьев.
– Сейчас не время выяснять отношения. Ты должен подчиниться. Как и все вы, – оглянулся Лэн на столпившихся позади Воклотов. – Отобьемся от Хэнсомов, тогда поговорим.
– Нет, сейчас, – взревел Кри. – Поединок!
– Поединок! Поединок! – раздались крики за спиной.
– Опомнись! – воскликнул Лэн. – Ты уже показал свои способности в истреблении братьев. Не доводи дело до конца, не дай исчезнуть с лица земли Семье Воклотов. Я – единственный, кто может сохранить и возродить былую силу Семьи.
– Ты?! Ты постарайся сохранить сначала свою шкуру, потом уж думай о Семье. Копье ему! – крикнул Кри и прыгнул вперед.
Лэн едва успел отбить удар услужливо подсунутым копьем. Кри наступал, нанося удары обеими концами копья, мгновенно посылая острие в образовавшуюся в защите брешь. Лэн с успехом оборонялся, хотя и отступал под градом ударов все ближе и ближе к краю крыши. Толпа разделилась. Одни восторженно улюлюкали при каждом удачном выпаде Кри, другие криками подбадривали Лэна. Лэн начал уставать. Кто бы он ни был – глава Семьи или простой человек, – по силе Кри превосходил его. И так – большей частью защищаясь, – он все равно рано или поздно обречен на поражение. Лэн понимал это. Собрав последние силы, он отбил удар и послал свое копье вперед. Но оно встретило пустоту. Кри успел отскочить в сторону. Зато Лэн тут же получил страшный удар в плечо, то самое, которому уже не раз перепадало за эти дни.
Острая боль пронзила руку. Копье выпало. Лэн попятился к самому краю. Еще мгновение – и он сорвался бы вниз. Толпа взревела.
– Бей! Остановись! Хватит! Давай!
Сквозь возгласы пробился звонкий голос:
– Панер!
Панер, про который он забыл в пылу схватки, – вот единственное, что могло его спасти. Не раздумывая, Лэн выхватил трубку из-за пояса и полоснул наугад. Кри будто переломило. С воплем он упал на Лэна, но, не удержавшись, перевалился через него и исчез за изломом стены. Возбужденные схваткой зрители ринулись к краю, моментально забыв про Лэна, забыв, что только что сочувствовали или желали ему смерти. Захваченные другим зрелищем – поражением Кри, они сгрудились на краю, алчно вытягивая шеи. Лэн, еще не до конца поверивший в свое спасение, присоединился к ним.
Кри барахтался внизу, пытаясь подняться на непослушные ноги. Луч панера прошелся по ним, не задев остальных частей тела. Кри, отделавшись при падении ушибами, пылал жаждой мести и желанием продолжить схватку. Но было поздно. Зашевелилась земля, взбухла, маслянисто заблестела в ее трещинах черная масса и двинулась к нему.
– Черная плешь!
Крики братьев всполошили Кри. Он оглянулся, увидел надвигающуюся смерть и лихорадочно заметался между обломков, волоча за собой ноги. Обезумевшие глаза взывали о помощи. Из искривленного в гримасе ужаса рта вырывался хриплый вой. Но спасения не было. Отвесная стена не позволяла ни ему зацепиться за какой-нибудь выступ, ни братьям протянуть ему спасительный шест. Оставалось только следить, как подбирается к Кри черная плешь, как медленно тонет он в ней.
Подскочившая Риит вырвала трубку из рук Лэна и направила ее вниз. Но было уже поздно. Над застывшей лавой выступало тело Кри, уже по пояс ушедшее в нее. Глаза, вышедшие из орбит, были пусты и безжизненны. Из оскаленного в предсмертной судороге рта вытекала и падала в пыль кровавая пена.
– Звери! – процедила сквозь зубы Риит.
– А это кто? – заоборачивались на нее Воклоты. – Как здесь оказалась?
– Это моя женщина, – поднялся Лэн. – Запомните это. Я нашел ее в Каньоне и принес сюда. В ее руках – наше спасение. Эта трубка убивает лучше, чем наши копья и стрелы.
Воклоты обступили женщину, разглядывая маленький невзрачный цилиндрик в ее руках.
– Имея такое оружие, мы уничтожим всех Хэнсомов, – продолжал Лэн, предпочитая умолчать об истинном действии панера, – и не только Хэнсомов. Мы покорим весь Город, станем его полновластными хозяевами. Рэкеты будут нам пятки лизать.
– Врешь! – крикнул кто-то. – Такой маленькой железякой не то, что человека, даже крысу не убьешь. У нее даже лезвия нет.
В том-то и вся штука, что лезвие невидимое, – нашелся Лэн. – Это меч, заговоренный Предками. Только избранным дозволено узреть лезвие этого меча. И я его вижу! – воскликнул он, подняв словно в трансе руки. – Оно тонкое и длинное. Вот оно, – протянул он руку, указывая на несуществующее лезвие, – блестит как луна. Отойдите в сторону, не то зацепит кого-нибудь.
Стоящие поблизости подались назад, завороженные речами Лэна. Один Шон остался на месте, недоверчиво выискивая невидимое лезвие.
