– Уверены?
– Конечно!
– Ну ну...
Забывает профессор, что кто–то играет неигровых персонажей. И он то, наверняка мыслит крайне тезисно, логично, а значит может воспринять коммунизм в самом деструктивном его виде. Но время покажет.
Разместился я у Профа на диване в гостиной. Правда, желание поспать было задавленной увиденным на полке томиком писателя, которого, при моей жизни, считали скандальным, трешевым, и импозантным, я считал остроумным и жизнеутверждающим, а потомки, вот посчитали классиком. Одна небольшая книжка вмещала в себя объем полного собрания сочинений. В итоге, огромный массив текста столкнулся с моим скорочтением, и на утро томик был полностью проглочен. Хорошо быть набором байтов, теперь я мог, в любой момент заглянуть на любую строчку теста.
В этот раз я собирался основательно, облачившись по полной, в плаще Таинственного незнакомца, с ножами за поясом и посохом–копьем в руках.
Первым делом я пошел к кузнецу. Вакула встретил меня неприветливо, метнув с порога тяжелый кузнечный молоток.
После продемонстрированного куска адаманта, с кулак размером, струны от рояля и объяснения задачи, с итоговым замечанием "оставшийся адамант Ваш", кузнец сам пригласил меня заходить вечерок, что к дочке на блины, что к нему на пиво.
Вот что жадность с людьми делает!
При упоминании блинов, в животе заурчало. Я отправился в трактир. К моему огромному разочарованию, блины там были, но без начинок! Нет, я так не играю. В итоге, крайне уважительная повариха позволила мне утащить из кладовки корзинку шампиньонов, луковицу и крынку сметаны. Грибы я обжарил с луком на раскаленной сковороде и влил туда сметану. Поученную начинку завернул в тонкие румяные блины, заказал себе большой кувшин сбитня, и часа три предавался чревоугодию. Кошмарику перепала треть порции, от сбитня он отфыркивался, заказал ему пива. Алкаш!
После сытного обеда, прошелся по рынку, прикупив отрез грубой ткани, и кувшин растительного масла. Уточнив у Моргена, где сейчас находится мой заказ, принялся за изготовление средства убийства столь бессмертного монстра. Для начала я намотал на стальную дуру в пол тонны весом ткань, и часа четыре кропотливо, виток за витком, наматывал на нее медную проволку, покрытую какой–то липкой изоляцией. Полученную конструкцию еще раз обмотал тканью, пролил все маслом, и отправился в кузницу. В кузнице уже все было готово, и я забрал адамантавой стержень, сантиметров двадцать длинной, к которому, по центру, поперечно, крепилась рояльная струна. В животе снова заурчало, и я отправился в трактир. Там уже сидел Моргенханд, в окружении очень колоритной компании.
Самой приметной фигурой был Огр по имени Огурец, девяностого уровня. Рядом с ним, больше похожий на бородатую наковальню, чем на живое существо, сидел кряжистый гном по имени Дуболом. За спиной у него висела секира, как бы не больше самого гнома. По правую руку от орка сидел мужчина в малоприметном темно–синем балахоне, изрядно запыленном, кстати сказать, и шляпе, закрывающей лицо, маг Венсер, Ветер востока, девяносто второго уровня. Напротив, рядом с Моргенхандом, сидела Элспер, жрица последнего часа, семьдесят девятый уровень. Девушка, с удивительно приятным круглым лицом, и милым каре золотистых волос.
Наши уровни с Моргенхандом, на их фоне, смотрелись как–то блекло.
– Ну что, господа, я смотрю, команда по ликвидации самого циничного монстра данного континента подобралась как надо...
– Без шансов! Топы за этот месяц какие только составы и тактики не перепробовали. Все, вплоть до зерграша. Нынче в мире обитает больше четырех тысяч завтраков туриста. А эту дрянь не берет даже осадное оружие! Попытаться завалить Туриста миксовым несработанным маятником (тактика группы, где три воина окружают мага(грузик маятника), работающего мощными заклинаниями с коротких дистанций, целитель, с максимального расстояния от схватки (подвес маятника) лечит группу, а убийца курсирует вокруг, выбивая слабейших противников (противовес маятника)) это...
– Слишком жестоко, я согласен. – Я закончил фразу за жрицу.
– Жестоко? – Маг поднял голову, и разглядел три синих полосы, идущих через все невыразительное лицо мага. – Да этого монстра запихивали в пентаграмму с массовым жертвоприношением. И ничего у некров не вышло. Всех сожрали.
– Жестоко. Несколько тысяч ежиков могут убить слона, но сами слоновье мясо в пищу не употребляют. В мире много бессмысленной жестокости. И мы её тоже проявим, и все пожалеют Туриста, а нас сочтут отмороженными и больными психами.
– Смелое заявление! У тебя есть план?
– Если надо, найду. Так что кушаем и на выход. Сегодня все вы войдете в историю.
– А ты?
– А я из нее и не выходил.
– И все же? Как будем действовать?
И я изложил свой план.
– Мда, Филин, ну ты и извращенец.
– Я инженер!
– А это не одно и то же?
Все задумались.
– В приличном обществе за такое просят снять очки.
– Зачем?
– Чтобы стекло из роговицы потом не выковыривать. Все, собираемся и идем. Надо сегодня еще назначать плохого человека.
И мы пошли искать самого плохого человека в округе.
Для этого на Элспер нацепили мой плащ, и отправили бродить по дорогам с целью проверки злбности ПКшеров. Все остальные следовали за ней на отдалении полукилометра.
Первый встреченный нами разбойник просто и без изысков запустил жрице стрелу в голову. На что получил, так же и без изысков, молотом по макушке. Были две компании, предложившие поделиться финансами в пользу бедных. После получения желаемого (под это дело я выделил сотню золотых для раздачи), грабители вежливо попрощались и растворились в лесу. Подобная ситуация повторялась еще трижды. И лишь на четвертой группе случился сбой. Элегантный человек–лучник, одетый как типичный Робин Гуд, прощаясь поцеловал Эспер руку, причем тыльную сторону ладони. И предложил осмотреть его лесной город. Ударившая с неба молния оставила от горе – ухажера кучку пепла. Венсер виновато откашлялся, а Элспер многообещающе стрельнула глазками в сторону мага воздуха. В общем, ПКшеры оказались вполне себе обычными людьми, особой сволоты среди них не оказалось, и я уже начал подумывать над увеличением мировой несправедливости. Но тут нам все–таки повезло.
Идущая впереди девушка внезапно остановилась, на уровне ощущения от нее пришла болезненная волна сильной судороги. Из леса показался человек. Толстый, практически шарообразный мужик с лысой, едва ли не блестящей головой. В мире, где выбрать можно любую внешность, быть толстым лысым, потеющим мужиком с высоким голосом – это вызов. На мужике была черная шелковая мантия.
Фауст, жрец старых богов, 71 уровень,
1500 жизней
– Ой, какая милая девушка! Вас–то я и искал. Поликарп, Михаил!
Из леса вышли два изрядно подгнивших зомби.
– Доставьте нашу гостью к пентаграмме, и разденьте её.
Зомби подошли к парализованной девушке, подхватили одеревенелое тело и потащили куда–то в сторону от дороги.
– Ну что, Филин? Видимо мы нашли нужного нам плохого человека? Хватаем его?
– Погоди, Морген. Не торопись. Зачем портить такую замечательную картину?
– Какую?
– Распятая в пентаграмме прекрасная дева. Заметь, без одежды.
–Аааа...
– Ага.
– Так, народ, осторожно крадемся за честной компанией. Надо выяснить все точно, вдруг он не в жертву её принести захотел. Разденет, прочтет над ней гимн, и отпустит.
Все, кроме Моргена, посмотрели на меня как на идиота.
– Господа, повторяю еще раз, он ёё разденет...
Народ понимающе заулыбался.
– Только не спалитесь, если что, мы тут прорубаемся через толпы нежити!
И мы последовали за Жрецом, изображая из себя тру диверсантов. В исполнении Огра, гнома, и закованного в тяжелые латы Моргена, смотрелось это просто потрясающе. Представьте себе, Москва, красная площадь. Полдень. Через нее, внимательно косясь себе под ноги, крадется статуя Минина, за ней, позвякивая корпусом, банкомат Сбербанка, и пристроившись в хвосте, поставленная на попа Газель. И ни кто их не замечает. Я сморгнул, картина вышла слишком живой.
– Ребята! Вы где? Я под станом лежу в пентаграмме, эти ублюдки испоганили амуницию!
– Мы уже рядом!
Прекратив изображать из себя стелс–пихоту, наша команда ломанулась через подлесок, оставляя за собой широкую просеку.
Через минуту мы были уже на поляне.
Мда, картина репина, приплыли.
На поляне, алой, то ли краской, то ли кровью, вычерчено две фигуры. В одной из них лежала раздетая Элспер, вид обнаженной спутницы на несколько мгновений парализовал весь отряд. Рядом, в пентаграмме, примерно впятеро большей, лежала огромная куча останков разумных. При чем, рассортированная. В левом нижнем луче левые ноги, в верхнем центральном головы, ну и т.д. Жрец, оставшийся в одних шароварах, стоял между пентаграммами, окруженный ярко–фиолетовой аурой. В руках у него был обсидиановый осколок солидных размеров. Осколок был не обработанный, и резал пальцы своему владельцу. Огромный живот колыхался в такт какой–то дикой горловой мелодии. Окружив пентаграмму полукругом стояла толпа нежити. Десяток зомби, пара скелетов и какая–то тварь, что–то вроде помеси богомола и страуса, с пастью на очень длинной шее. Мда, словили ПКшера.
