Нет… оставаться на месте… не двигаться… чтобы не случилось ей нельзя двигаться. Кэролайн просто должна была оставаться на месте.
А вдруг… вдруг он проснется и не заметит ее? Ведь он же не заметил этот маленький детский комочек, когда вторгся в ее убежище…
Но…
Как? Как он мог не заметить ее? Ведь он шел за ней, выслеживал, как волк выискивает свою добычу. Он знал, что она здесь… знал! И почему же тогда он ничего ей не сделал? Даже не обратил внимания. Просто повалился на холодный пол и тут же уснул…
Господи…
Что происходит…
Чудовище пошевелилось, и в этот момент все лицо Кэролайн окатило ледяным ужасом. Она не дышала, и даже не моргала, чтобы никак не выдать свое присутствие. Она знала, что стоит ей сделать одно неосторожное движение, как глаза чудовища тут же распахнутся…
Нет… она не хотела… больше не хотела, чтобы он смотрел на нее своими страшными глазами… она не хотела…
Он дышал, и еле уловимо вздрагивал в темноте. Кэролайн было слишком хорошо известно, что это означает. Ночной кошмар…
Но… как же так? Может ли чудовищу сниться ночной кошмар, если он сам прибыл из него? Может ли быть такое, что чудовищу страшно? Ведь… ведь он же плакал… плакал, и все продолжал говорить что-то свое…
Говорить?
Точно… ведь это был не его голос… Он не смеялся так, как смеялось чудовище, стоя рядом с кроваткой ее братика. Тогда… тогда…
- Я не монстр… - простонал он во сне. Она прислушалась. Его голос был тревожным, но мягким. Он был похож на голос ее отца. - Я не монстр… я не монстр…
Что происходит? Почему чудовище говорит такое? Почему оно говорит во сне? Может быть, оно вовсе не спит, а просто говорит с ней? Может быть, оно просто успокаивает ее, говорит, что ей нечего бояться, но, как только она станет спокойной, чудовище схватит ее за ноги и сделает что-то ужасное? Может быть…
- Я не монстр… - снова повторил он.
Кэролайн привстала и посмотрела на его лицо…
Нет… нет… это был не он… это было не чудовище… она точно знала.
Доброе лицо с тяжелой печатью грусти. Ее детский разум еще не мог понять многих вещей в этом мире, как, к примеру, почему ее братик и родители не просыпались, когда она звала их. Но зато, она точно знала, что в сердце этого человека образовалась точно такая же дыра, как и в ее собственном. Она знала, что с этим человеком ей нечего бояться. Что-то подсказывало ей, что он похож на нее, как две капли воды…
Кэролайн дотронулась до его плеча. Он вздрогнул, они вместе вздрогнули, но незнакомец не проснулся. Она положила руку на него, но он по-прежнему спал. Кэролайн стояла и смотрела на него, слушала, как он посапывает во сне. Она еще не понимала, что, возможно, нужна ему, как никто другой на целом свете, но сейчас…
Сейчас он нужен был ей…
Она прилегла рядом с ним, прижавшись своим лицом к его спине. Она слышала, как бьется его теплое сердце, и понимала, что теперь все будет хорошо.
Теперь, она с ним…
Теперь…
Теперь ей не страшны чудовища…
* * *
Иззи проснулся. Он не знал, как долго пролежал на холодной земле, но над городом все еще властвовала ночь. Не смотря на это, он почувствовал, что несколько часов сна пошли ему на пользу, а свежий воздух смог его немного успокоить. Ему стало легче.
Он захотел перевернуться на спину, потому что его левый бок так и ныл, но тут, прямо за своей спиной, Иззи почувствовал что-то странное. Что-то касалось его. Что-то теплое, живое. Боясь спугнуть, принимая все происходящее за очередное сновидение, он медленно обернулся и увидел прямо перед собой маленькую девочку, которая крепко спала, повернувшись к нему лицом. Ее пухлые ручки, прислонились к подбородку, а ноги были поджаты к животу так, чтобы было немного теплее. Ее дыхание было тихим и спокойным.
Голдмен смотрел на нее и не мог поверить. Он все так же боялся пошевелиться, чтобы она ненароком не проснулась, и почувствовал, как у него затекает шея. Осторожно отодвинувшись от нее, чтобы не разбудить, Иззи перевернулся на другой бок, и теперь его лицо было устремлено прямо на нее.
Изо всех сил он старался прокрутить в голове воспоминания, как он забрался сюда, но никак не мог вспомнить, видел ли он кого-то в тот момент? Усталость тяжелого дня сказалась на нем слишком быстро, и сон настиг его в тот самый момент, когда он позволил себе расслабиться. Хотя…
Девочка была такой маленькой, что он с трудом нашел бы ее, даже если бы хотел разыскать.
За свою жизнь Иззи ни разу не видел детей так близко, а все его представления о них ограничивались лишь обрывками каких-то воспоминаний…
Воспоминаний?…
- Боже… - прошептал он, но тут же прикусил губы. Его голос мог разбудить девочку.
Он вспомнил… слова Роберта… собственное прошлое, на которое ему указали обрывки газет. Иззи смотрел на девочку и не мог представить, как можно было сделать больно такому маленькому незащищенному существу. Он смотрел на нее и думал, представлял, пытался понять самого себя, того, кем он был два века назад. Как можно было причинить боль ребенку, не говоря уже о том, чтобы отнять его жизнь?…
Глаза привыкли к темноте, и теперь Иззи видел девочку более отчетливо. Ее лицо по-прежнему оставалось спокойным.
Иззи подумал, что ей должно быть холодно, ведь она лежала головой прямо на сырой земле, и эта мысль заставила его привстать, снять толстовку и свернуть ее. Никогда прежде не делал он ничего подобного, но сейчас что-то подсказывало ему, что так нужно. Осторожно приподняв голову девочки, он подложил под нее импровизированную подушку, и та сделала глубокий вдох. Холодный ветер покалывал кожу рук и проникал под майку, но Иззи не обращал на это никакого внимания. Он присел и все так же продолжал рассматривать девочку, не представляя, что ему делать дальше, когда она проснется.
Она чуть потянулась. В этот момент Иззи напрягся всем телом, ощущая легкий страх, стеснение, и что-то еще, чего он никогда прежде не испытывал. Он почувствовал, что несет ответственность за нее. Она нашла его, каким-то неведомым образом прильнула к его спине, ища спасения…
Спасения? От чего? Как она здесь оказалась? Родители? Есть ли у нее дом?
Череда мыслей проносилась перед ним, и он не заметил, как что-то мелькнуло среди них…
Иззи вздрогнул…
Внезапно, прямо перед его глазами пронеслась картинка, а за ней и следующая, пока они не стали сменяться подобием видеоряда. Иззи Голдмен будто попал в маленький кинотеатр, предназначенный только для него, и сегодня, на ночном сеансе показывали только единственный фильм. Сейчас Иззи видел свое прошлое…
Слезы вновь потекли по щекам, чуть обжигая их. Иззи вспомнил все, и сейчас плакал, потому что это было единственным, что он еще мо сделать. Он вспомнил людей, которых убил. Он видел их лица, и, в какой-то миг, он даже смог услышать их голоса, пронизывающие время. Он плакал, но его тело уже не билось в столь жуткой истерике, как было в квартире у Льюиса. Иззи попытался принять это, вновь пропускаю через свое сердце.
Девочка пошевелилась, и Голдмен тут же переключил на нее все свое внимание. Воспоминания моментально отбросило на второй план. Она раскрыла глаза…
- А!… - тихонько вскрикнула она, и в этот момент они машинально попятились друг от друга.
- Тише… тише… я не сделаю тебе ничего плохого.
Она молчала. Ее легкие жадно глотали воздух, а сердце билось втрое быстрее, чем всего минуту назад.
- Я не обижу тебя, - сказал Иззи, доверительно подняв ладонь перед ней, но девочка отшатнулась. Даже в ночной темноте было видно, с каким ужасом в глазах она смотрит на него. - Как тебя зовут?
- Кэролайн… - выдавила она дрожащим голосом.
- Кэролайн, - повторил Голдмен. - А меня - Иззи.
Девочка молчала.
- Как ты здесь оказалась? - без ответа. - Ты потерялась? Где твои родители?
После этих слов Кэролайн пробила сильная дрожь, и она начала плакать. Без звучно, не так, как обычно плачут дети, добиваясь своего через крик. Это были тихие слезы отчаяния. Слезы потери, которые отталкивались разумом, но принимались сердцем.
- Тише… - снова повторил Иззи. - Я… я не хотел тебя обидеть…
- Иззи?
Даже голос девочки был маленьким, тоненьким.
- Да, верно, - он постарался улыбнуться. Она не увидела этого, но сама интонация сделала свое дело.
- Кто ты?
- Я… я и сам не знаю…
- Ты говорил во сне?
- Да?
- Да.
- И что я сказал?
- Сказал, что ты не монстр.
- Это верно, я не монстр. Я просто… человек.
- Просто человек?
Иззи улыбнулся. Он был потрясен правотою собственных слов.
- Да, Кэролайн.
- Ты не сделаешь мне плохо?
- Нет, что ты… обещаю, я не причиню тебе боль.
