Кай, казалось, счел это приемлемым ответом, но это только казалось.
— Если вам нужны средства, чтобы провести обследование… или специальное оборудование, или что угодно еще…
— Давайте не будем забегать вперед, — сказал доктор. — Ей, скорее всего, просто нужен еще один сеанс хиропрактики.
Зола стиснула зубы, когда огонек на детекторе лжи снова вспыхнул. Он опять лгал принцу. Лгал ей. Но Кай не возражал и не задавал вопросов. Он сделал глубокий вдох и обернулся к Золе. Выражение его лица заставило ее почувствовать себя неловко, как будто она была китайской куклой, которую легко разбить.
И, возможно, за всем этим скрывался намек на разочарование.
— Я правда в порядке.
Она видела, что он не до конца в этом уверен, просто не знает, как еще с ней спорить. Его коммуникатор снова зазвонил. Наконец он взглянул на экран, потом нахмурился и закрыл его.
— Мне нужно идти.
— Ясно.
— Премьер-министр Африки назначил встречу мировых лидеров. Сплошная скука. И политика. Мой советник на грани срыва.
Она подняла брови, надеясь передать взглядом, что с ней ничего не случится, если он уйдет. В конце концов, он был принцем. Его ждали самые могущественные люди на Земле. Она понимала.
И все же он до сих пор был здесь, с ней.
— Со мной все в порядке, — сказала она. — Иди.
Беспокойство в его глазах смягчилось. Он повернулся к доктору Эрланду, вытащил что-то из кармана и с силой вложил в руку доктора:
— И еще я шел, чтобы отдать вам это.
Доктор Эрланд надел очки и стал рассматривать стеклянный флакон на свет. Он был наполнен прозрачной жидкостью.
— И это?..
— Подарок от королевы Леваны. Она утверждает, что это антидот от летумозиса.
Сердце Золы подпрыгнуло. Ее взгляд сосредоточился на флаконе.
Антидот?
Пиона.
Лица доктора Эрланда посерьезнело, глаза за стеклами очков расширились.
— Это правда?
— Это может быть трюк. Я не знаю. Предположительно этой дозы достаточно для одного взрослого человека.
— Понимаю.
— Итак… как вы думаете, вы сможете дублировать его? Если это действительно лекарство?
Доктор Эрланд сжал губы в тонкую линию и опустил флакон.
— Это зависит от многих факторов, ваше высочество, — сказал он после долгой паузы. — Но я приложу все усилия.
— Спасибо. Дайте мне знать, если что-нибудь выясните.
— Конечно.
Морщины на лбу Кая разгладились. Он повернулся к Золе:
— И ты дай мне знать, если что-нибудь…
— Да.
— …изменится в твоем решении насчет бала.
Зола поджала губы.
Улыбка промелькнула в глазах Кая. Коротко поклонившись доктору, он ушел. Зола перевела взгляд на флакон в руках доктора. Ее обуревало только одно желание. Но потом она заметила, как побелели костяшки его пальцев, и подняла глаза. Доктор смотрел на нее в ярости.
— Как вы думаете, что вы здесь делаете? — сказал он, упершись свободной рукой в стол.
Она поразилась его горячности.
— Вы что, не понимаете, что королева Левана здесь, сейчас, в этом дворце? Вы разве не поняли, когда я сказал вам держаться подальше?
— Я должна была привести обратно андроида принца. Это часть моей работы.
— Вы говорите о работе. А я говорю о жизни и смерти. Вы здесь не в безопасности!
— К вашему сведению, этот андроид может иметь отношение к вопросам жизни и смерти.
Она стиснула зубы, заставив себя замолчать. Тяжело вздохнув, стащила перчатки и сунула их в карман.
— Ладно, прошу прощения, но сейчас я здесь.
— Вы должны уйти. Сейчас же. Что, если она захочет осмотреть лабораторию?
— С какой стати ей интересоваться вашей лабораторией? — Зола села в кресло напротив доктора Эрланда. Он остался стоять. — И потом, слишком поздно. Королева меня уже видела.
Она ожидала, что доктор, услышав это, взорвется, но вместо этого недовольство в его взгляде быстро сменилось ужасом.
Его густые брови уползли под шляпу. Он медленно опустился в свое кресло.
— Она вас видела? Вы уверены?
Зола кивнула.
— Я была во дворе, когда началась акция протеста. Королева Левана появилась на одном из верхних балконов и… что-то сделала с толпой. Промыла мозги, или очаровала, или как там это называется. И они успокоились и перестали протестовать. Это было так жутко. Как будто все просто забыли, зачем пришли. Забыли, что ненавидят ее. А потом просто разошлись.
— Да. — Доктор Эрланд поставил флакон на стол. — Вот как она удерживает своих подданных от восстания, да?
Зола наклонилась вперед, постукивая металлическими пальцами по столу.
— Вы говорили, что пустышки невосприимчивы к чарам, так? И поэтому она приказала их — нас — убивать.
— Верно.
— Но это влияет на меня. Я поверила ей так же, как все остальные. По крайней мере, пока не включилась программа и не взяла ситуацию под контроль.
Она наблюдала, как доктор Эрланд снял шляпу, поправил края и нахлобучил обратно на остатки седых волос.
— Так не должно было быть, верно? Потому что я пустышка.
— Верно, — сказал он без осуждения. — Так не должно было быть.
Он поднялся со стула и обернулся к огромному, от пола до потолка, окну.
Зола поборола импульс схватить со стола флакончик с прозрачной жидкостью, хотя руки просто чесались. Лекарство — если это было оно — предназначалось для всех.
Сглотнув, она откинулась назад.
— Доктор? Вы, кажется, не слишком удивлены.
Он поднял руку и постучал по губам двумя пальцами перед тем, как медленно обернуться к ней.
— Может быть, я неправильно вас диагностировал.
Ложь.
Она сжала руки на коленях.
— Или вы просто не сказали мне правду.
Его брови сошлись у переносицы, но он ничего не отрицал.
Зола сжала пальцы.
— Так, значит… я не лунатик?
— Что вы, что вы. Самый настоящий, вне всяких сомнений.
Правда.
Она разочарованно надулась в кресле.
— Я провел некоторые исследования о вашей семье, мисс Линь.
Должно быть, он увидел, как загорелись ее глаза, потому что быстро поднял обе руки:
— Я имею в виду вашу приемную семью. Знаете ли вы, что ваш покойный опекун, Линь Гаран, разрабатывал некие системы для андроидов?
— Мм… — Зола подумала о наградных дощечках на каминной доске Адри. — Звучит знакомо.
— Хорошо. За год до операции он представил свое изобретение на выставке научных достижений в Новом Пекине. Он назвал его системой биоэлектрической безопасности.
Зола посмотрела на него:
— Что?
Стоя, доктор Эрланд возился с нетскрином, пока на нем не появилась знакомая голограмма. Он увеличил изображение шеи, указывая на темное пятно на позвоночнике.
— Вот.
Зола помассировала себе шею.
— Это устройство, которое связано с нервной системой человека. Оно преследует две цели: в случае землянина делает его не восприимчивым к манипулированию биоэнергией, по сути, дает иммунитет от лунных чар; в случае лунатика — напротив, блокирует возможность манипуляций. Как если бы вы закрыли лунный дар на замок.
Зола покачала головой, по-прежнему массируя шею.
— Блокирует? Магию? Это вообще возможно?
Доктор наставил на нее палец:
— Это не магия. Называя дар этим словом, вы сами наделяете лунатиков силой.
— Хорошо, биоэнергия или что там это. Это возможно?
— Очевидно, да. Лунный дар — это возможность использовать свой мозг для производства и управления электромагнитной энергией. Чтобы заблокировать эту возможность, требуется изменить нервную систему, ту часть, где начинается спинной мозг, и в то же время необходимо сохранить возможность полноты движений и не нарушить работу органов чувств… это впечатляет. На самом деле, это гениально.
С отвисшей челюстью Зола смотрела, как доктор садится обратно в кресло.
— Должно быть, он был богатым.
— Если бы выжил, возможно, стал бы.
Доктор выключил экран.
— Когда он представил изобретение на выставке, прототип был еще не протестирован и современники были настроены скептически, что справедливо. Сначала нужно было протестировать.
— И для этого ему нужен был лунатик.
— В идеале, он должен был провести два отдельных теста — на лунатике и на землянине. Нашел ли он землянина, понятия не имею, но ясно, что он нашел вас и вживил свое изобретение в вашу нервную систему, что не позволяло вам пользоваться вашим природным даром. Это объясняет, почему вы им не пользовались после операции.
Почувствовав беспокойство, она вскочила на ноги.
— Вы не ошиблись с моей диагностикой. Вы знали это с самого начала. С того момента, как я оказалась в лаборатории, вы знали, что я лунатик, и про этот безумный замок тоже знали.
