Надпись на экране в ответ не высветилась, но сначала завибрировала и засветилась буква «Д», а потом — «А».
Сердце у Лиса ёкнуло.
«Ты — Николай?» — спросил он.
Вскоре читал побуквенный ответ:
«Нет. Нет. Нет. Все об этом спрашивают. Я Владик».
«Почему ты здесь?» — набрал Лис.
«Я не знаю. Я умирал. Потом оказался здесь».
«Ты не отвечаешь другим?»
«Нет».
«Почему?»
«Не хочу».
«Ты говоришь со мной. Почему?»
«Ты похож на человека. Ты пел. Ты мне не угрожаешь».
«Тебе угрожали?»
«Да».
«Значит, они угрожали Николаю. Они думают, что ты — Николай. В теле Николая теперь другое существо».
«Если бы я только мог ему помочь…»
«Не сотрудничай с ними. Они — плохие люди. Жди. Быть может…, - в это время за дверью послышались шаги, — Прощай. Кто-то идет».
Лис поспешно отключил приборы от «куба», вернул всё на место и снова вернулся за компьютер. И продолжил игру.
Глава 2. Молодёжный центр
Бывают времена… Может быть, всё равно беспокойные, неуютные и взбалмошные, но людям, живущим в них, всё же кажется, что вот — вот, — и жизнь изменится, наладится. Надо лишь постараться, чтобы приблизить это «прекрасное далёко»… Совсем чуть-чуть постараться.
Но, бывают времена совсем иные… Кажется, в воздухе что-то уже протухло, но ещё не разложилось. И этот смрад тянется и тянется; проходят годы и десятилетия, но не меняется ничего. По большому счету, абсолютно ничего.
Размышляя примерно в таком ключе, Лис предавался лёгкому похмелью и рассматриванию и без того уже давно изученного потолка. И его собственная судьба представлялась ему с безнадежной, реальной до абсурда беспощадностью. С безысходным маразмом серых будней и концом в стиле нелепого сценария взрывного кошмара…
Когда ему позвонил Ферзь.
— Эй, где ты? Небось, в своей подсобке валяешься, да музыку слушаешь? Срочно выезжай к метро «Площадь Восстания» и жди Николая там, у входа. Разрядник с собой возьмешь. Будешь его в чувство приводить, если что случится. Понял?
— Да.
— Выезжай немедленно.
* * *
Лис добрался до Площади Восстания на троллейбусе, и стал поджидать так называемого Николая. Тот вскоре появился. Одетый в ультрасовременный спортивный костюм из термостойкой и влагонепроницаемой ткани, он курил электронную сигарету, зачем-то смачно сплевывая в сторону, каждый раз, когда провожал взглядом новую выходящую из метро красивую девушку.
— Ну чё, погнали? — спросил он затем у Лиса.
— Куда?
— Куда, куда… На кудыкину гору. Пока — в метро. За мной следуй, и всё.
— Понял, — насупился Лис.
Пока спускались вниз на эскалаторе, Николай достал из кармана пачку таблеток и почти полностью заглотал с абсолютно жвачно-коровьей физиономией.
— Это… Что было такое? — спросил Лис.
— Тебе скажи… И тебе захочется, — ответил Николай. — Думаю, ты не станешь закладывать меня Генералу? Это — моё личное дело, как жить. А иначе — у тебя будут проблемы.
— В моё задание не входит шпионить за тобой и сообщать о мелочах, — отвечал Лис. — Я типа твой охранник. И всё.
— Охранник? Ха-ха… Ладно, парень, я знаю, зачем ты ко мне приставлен, — и он положил на плечо Лиса тяжелую ручищу, потрепал Лиса по затылке по-свойски.
Лис стерпел. Но с трудом.
* * *
У входа в молодежный центр Николай остановился и поискал в кармане пропуск.
— Кажись, туда можно с собой кого провести. Типа — дружбана. Сейчас проверим.
Действительно, когда он предъявил у «вертушки» пропуск, вопросов не последовало.
Но далее, теперешний Николай не знал, куда идти. Здесь, где-то, был фитнес-центр, куда и ходил настоящий Николай. И потому, спрашивать, где это, — было бы странным от лица завсегдатая.
— Николай, — к ним подходил незнакомец, очень обрадованный и взволнованный, — Как давно тебя здесь не было! Болел, что ли?
«Николай» буркнул что-то невразумительное, то ли «угу», то ли «ага».
— Ты сейчас на фитнес? Не спеши. Они до десяти работают. Пойдем пока со мной, — предложил парень. — Ты же не знаешь, на связь не выходил, не звонил… А сегодня — наши собираются. Назначено на шесть. Идём?
— Да.
— А этот новичок с тобой — надежный парень? — спросил он очень тихо. Но Лис услышал: он обладал очень тонким слухом.
— Вполне, — тоже тихо ответил мнимый Николай.
— Тогда, пускай идёт к Виталику, познакомится. Стандартная проверка. А мы с тобой — поспешим на собрание. Некрасиво опаздывать.
Лис растерялся.
— Ну? Чего смотришь? Иди, — сказал ему Николай покровительственно, командным голосом.
— Да он же — первый раз здесь, Николай. Ещё не знает, куда идти… Эй, парень, на втором этаже есть зал для разминки, с зеркалами. На дверях так и написано: тренировочный зал. Пройдешь его весь, и выйдешь в заднюю дверь. А там — налево, и в кабинет небольшой. Скажешь Виталику, что от Валерия. Валерий — это я. А я звонок ему сделаю. Понял?
— Ага, — ответил Лис, всё более недоумевая. «Ну, ничего… Там, в зале, куда идёт Николай, вряд ли что успеет случиться плохое. Бухать или драться, похоже, эти ребята не собираются. А я быстро вернусь», — подумал Лис, и поспешил на второй этаж.
Комнату, в которой должен быть Виталик, Лис нашел без труда. Когда он вошел, то увидел у окна человека, сидящего за компьютером. Спиной ко входу.
— Заходи, — сказал он Лису, не оборачиваясь.
Лис подошел к нему поближе.
— Садись, — предложил Виталик, кивнув на стул рядом с собой. Лис присел, и только тогда тот посмотрел на него. Очень внимательным, оценивающим взглядом.
— Новичок? И хочешь вступить в наши ряды? — спросил он.
— Ну… Да, — растерялся Лис. Он совершенно не знал, о чем идет речь.
— А ты знаешь, что это не безопасно? За нами… Похоже, с недавнего времени установлена слежка.
— А что сейчас безопасно?
— Это верно… Ничего. Даже по улицам гулять. А что ты знаешь о герменевтике?
— А это здесь при чем?
— Ну, мы же — Новая Космическая Академия Наук… И знания — это то, что нас должно отличать от других людей. А еще, то, что в нашем кругу они распространяются бесплатно. Я недаром спросил именно про герменевтику: она — наука о смыслах. Именно смысл утерян сейчас человечеством.
— Смысл чего?
— Всего… В каком вузе ты учишься?
— М-мм…, - Лис растерялся.
— Понятно. Не учишься, — утвердительно сказал Виталик. — Ладно… Ну, не понимаю, что в тебе такого, интересного, нашел Николай? А вроде, он — парень серьезный. Кого ни попадя ни разу не приводил… Ладно, пробьем по базе… Что-то в тебе и правда есть. Особое или странное. Ты — будто, человек с закавыкой. Двуличный, что ли… С двойным дном.
— Вы меня недооценили, шеф, — неожиданно сам для себя, вспылил Лис. — Личностей во мне — по крайней мере, три. Двуличные сейчас долго не живут. Малый фактор приспособляемости.
— Занятный ты, однако. Нет, Николай не ошибся. И похоже, вот теперь ты говоришь то, что и впрямь сейчас думаешь. Итак, ввожу твои данные… Зовут-то тебя как?
Лис напрягся. У него не было имени. Только прозвище. С детства его называли только прозвищем. Однако, еще лет в пять или шесть он видел свою анкету, лежащую на столе дежурного по интернату. Тот не думал, что кто-то из ребят умеет читать. Но Лис уже научился. Сам. Случайно, когда лежал в больнице. Его отправили в обычную больницу, где были нормальные дети. И у них были книги. И букварь. И Лис, когда эти дети при нем учили буквы, заинтересовался. И долго рассматривал книги, букварь с картинками, заучивал потом буквы долгими, томительными часами одиночества в палате… Других детей выписали, но книги остались в тумбочке.
— Борисов Илья, — всплыло имя, можно сказать, из подсознания, и неожиданно для него самого.
— Борисов… Илья, — задумчиво повторил Виталик. И вдруг вскочил, как ошпаренный. — Как-как? — и снова посмотрел на Лиса, будто пытаясь считать информацию с его лица.
Потом он что-то набрал на компьютере, и открылась страница. На ней, на пол-экрана, появилась фотография. Лицо человека… Очень похожего на Лиса, только он был лет на семь его старше. Была и подпись под фотографией: Иван Борисов. «Дело четырёх».
— Я… Лично знал его. Подожди, — сказал Виталик, отошел к двери и плотно закрыл её.
— Здесь установлено устройство, исключающее любую прослушку, — добавил он, вернувшись на место.
— Можешь ты сказать, Иван Борисов — это твой отец? — спросил он тихо.
— Не знаю, — честно ответил Лис.
Но его сердце сжалось.
— Он был взят и репрессирован в 2039-м году. Проходил по так называемому «делу четырёх». Тогда он и ещё трое таких же молодых парней забрались в Следственную Контору: огромное, темное здание, окруженное охраной, забором с колючей проволокой и собаками. Вроде, они тайно отремонтировали ни базе старого авиаклуба поврежденный вертолет, и на нём сели на крышу здания. И спалили архивы по «нацпредателям», забравшись в самый центр. Весь. Пожар перекинулся и на другие этажи. Хорошо горело. Конечно, их потом нашли и взяли. Пришили дело по статьям за бандитизм, уничтожение имущества в особо крупных размерах, порчу национального достояния и что-то ещё. Но Конторе потом с нуля пришлось начинать свою грязную работу по сбору компромата.
