– Да ладно вам – не согласился я с ним – А Петрова? А Севостьянов? Они ведь заходили, да? Так что зря вы.
– Да это я так – потер глаза ладонью Мамонт – Ладно, попрощался с наставником? Ну и вали к себе, до шести вечера – это мой кабинет. Расселся тут, понимаешь, как у себя дома.
– Спасибо вам, Семен Ильич – встав, протянул ему руку я – За науку, за то, что не дали скатиться в алкогольную пропасть, за… Да за все.
– Иди уже – он тоже встал и сцапал своей лапищей мою ладонь – И вот что. С хозяевами своими будь осторожен. Я ничего конкретного про них тебе сказать не могу, но нутром чую – что-то в них не то. Не знаю, что, не могу объяснить, просто чую. И про место корреспондента я не шутил, если что – звони.
Я потряс его руку и, больше не говоря ничего вышел из кабинета. А что говорить? Все уже сказано. Вот только внутри стало очень пусто, причем неожиданно для меня. Просто есть вещи, которые кажутся незыблемыми, они не могут менять своего места в пространстве. Волга впадает в Каспийское море, солнце встает на востоке, «пифагоровы штаны» во все стороны равны. Где-то между солнцем и штанами в моей картине мироздания был Мамонт, который всегда сидел в своем кабинете, рычал, орал, брызгал слюной и забирал себе львиную долю гонорара за «джинсу». Он был – а теперь его нет. И я почему-то ощутил себя ребенком, которого мама поставила в магазине в очередь, а сама ушла за макаронами, которые забыла положить в тележку. Я точно знаю, что без него не пропаду и бояться нечего, но при этом ощущаю невероятную незащищенность перед этим миром. Понятное дело, что это секундное ощущение, что так на новость реагирует моя психика, и это нормально. И все-таки, все-таки… С другой стороны – можно ему позавидовать. Он ведь и впрямь ушел сам, красиво, если это можно так назвать. Да и из истории газеты он никуда не денется. Уже через неделю-другую он станет «Мамонтом, который ушел», через год превратится в «был тут шеф, по прозвищу Мамонт», а лет через пять, если кто-то из нынешних сотрудников еще будет здесь работать достигнет высоты под названием «Да вы, молодые, жизни не нюхали, Мамонта не застали. Вот где была жесть!».
Не отказался бы я от такой славы, только это вряд ли, харизмой не вышел, мелковат, жидковат. Меня забудут через пару дней, и максимум, на который я могу рассчитывать это: «Никифоров, которого за какие-то заслуги на „Вестник“ поставили. И еще вопрос, каким место он этот пост заработал».
Вот так про меня скажут. Досадно, но так и будет.
Настроение совсем испортилось, я через силу написал передовицу, вяло поковырял вилкой обеденные котлеты, которые захватила с собой Вика, сказал Мэри, что ее репортаж о вчерашнем событии гляну завтра и, плюнув на все, начал рыться в сети. А чего еще делать?
Кстати – про колонию пикси на форумах игры ничего не было. Точнее – упоминалось, что в канализации под Эйгеном чего только нет – и бандитские гнезда, и зарытые сокровища, и квестов набрать немало можно, но конкретики – ноль. Так что вся надежда на брата Юра.
К слову – а не сходить ли мне в Эйген сегодня? А почему нет? Главное, чтобы брат Герц уже получил от своего руководителя информацию о местонахождении этой злосчастной колонии. Зря я брату Юру вчера сказал «днями». Надо было – «завтра».
Плюс – неплохо бы повидаться с бароном, не стоит эту встречу откладывать в долгий ящик. Только место надо найти получше, поукромней. Вот таскался я к нему на кладбище – и получил результат – кто-то меня срисовал.
Нет уж, сегодня я буду умнее. Есть такое место, где нас ни одна собака не увидит, хорошее место. Я свитка не пожалею, точнее – даже двух, но зашифруюсь как следует.
Собственно, по прибытии домой я сообщил Вике, что про парикмахерскую помню, но ненадолго залезу в капсулу, ибо – надо, полюбовался глазами, декоративно закатываемыми под лоб и отправился в Файролл.
Против моих ожиданий в замке стояла тишина – фея не чудачила, не искрила, не орала и не гоняла безобидных НПС. Ее вообще не наблюдалось в поле зрения. Может, тоже сессию сдает? Ну, и дай ей бог!
Зато обнаружился Назир, он вынырнул из какого-то замкового поворота и привычно пристроился за моей спиной, когда я направлялся к покоям счетоводов.
– Ты где был? – спросил я у него на ходу – Я уж удивляться начал, подумал, что тебя отозвали обратно в замок Атарин.
– Дела были – коротко ответил мне ассасин и погладил гладко выбритый череп, на котором еще недавно находились черные волосы.
– Понятно – кивнул я – А прическу чего поменял?
– Обрили – совсем уж хмуро произнес Назир, по его виду было понятно, что ответов на последующие вопросы я не получу.
Ну, обрили и обрили. Бывает. Но – хорошо, что он вернулся, не знаю, как и что, но в том же Эйгене он лишним не будет.
Брат Херц, только завидев меня, тоже не стал распыляться на лишние речи, коротко сказав:
– Все знаю, меня предупредили. Брат Мих отведет вас куда надо.
Опять удачно – к брату Миху я привык. Правда, в последние разы он откровенно был не рад нашим совместным похождениями, но, с другой стороны – планида у него такая.
– Скажи мне, Хейген – задушевно спросил меня он, когда мы направились обратно к выходу – Ну вот почему ты не можешь жить как все остальные люди? Все тебя тянет в подземелья, в канализацию, в гиблые места?
– Не знаю – соврал я – Видно, так на роду написано.
– Так это на твоем роду – вздохнул брат Мих – Мы-то с Назиром тут причем?
Выйдя из замка, я уже было хотел достать свиток портала, но не успел – меня опередил хриплый крик:
– А я?
По лестнице к нам бежал Флоси, привычно помятый и с всклокоченной бородой.
– Ярл, а я? – возмущенно проорал мне в лицо он, приблизившись и икнул – Эту мелкую горластую стервозину, которая мне спать своими визгами мне не дает, сюда приволок…
– Думай, что и про кого говоришь – тихо прошипел ему брат Мих.
– Извини – дочку, стало быть, в замок доставил, сам смылся, а мы отдувайся? – поправился Флоси – Она славная девчушка, но… Ярл, возьми меня с собой, а?
Ну, где два – там и три. Компания пестрая, но может, оно и к лучшему? Стража будет смотреть на них и может не заметить меня. Или наоборот – их заметит, и я в глаза брошусь? Да ладно, пусть идет. Кто знает, какое задание будет после рассказа пикси?
– А вы куда собрались? – и снова мне не удалось извлечь из сумки свиток. Невесть откуда нарисовался Гунтер и с обидой посмотрел в мою сторону – Хейген, почему меня не позвал с собой.
– В Эйген мы – пояснил брат Мих, не дав мне даже вставить слово – По делам. Но тебе лучше с нами не ходить.
– Отчего это? – совсем обиделся рыцарь – Что со мной не так.
– Под землю мы полезем – объяснил ему я.
– В подземелье? – омрачилось лицо фон Рихтера – Подземелья я не люблю. Я как в них попаду, так потом приходится доспех чинить.
– Бери ниже – хохотнул брат Мих – В городские сточные канавы, те, что под городом.
– Тот случай, когда даже за Герцогом идти не надо – помолчав секунд пять, ответил рыцарь – Я все равно с вами.
Ну, с нами – так с нами. Все те же, все там же. Вот только место назначения новое.
– Свиток дай – требовательно протянул руку брат Мих – Я куда надо нас перенесу, чтобы по городу не бродить. Тебе, насколько я знаю, там светиться не стоит?
Назир навострил уши, а у Гунтера от удивления вытянулось лицо.
– Все потом – сказал я им – Брат Мих, давай, пока наш отряд еще больше не стал.
Вспыхнул портал, первым в него шагнул счетовод, потом Назир, и только потом – я.
Глава двенадцатая
действие которой происходит в канализации. А что? Не самое плохое место
Брат Мих знал свое дело – из портала мы вышли в каком-то узеньком пустынном переулке.
– Не шумим – укоризненно посмотрел счетовод на громыхнувшего доспехом Гунтера – Не в наших этих интересах.
– Мне нечего скрывать и не от кого скрываться – с достоинством произнес фон Рихтер – Как и всем вам, друзья мои.
– Нуууу… – отвел глаза в сторону Флоси, который, может, перед властями Эйгена грехов и не имел, но в целом за свою жизнь пошалил немало.
Назир же просто ухмыльнулся – быть невидимым являлось его профессией, про это знал как он, так и любые стражники любого города в пределах Раттермарка. Знали, и заранее его не любили.
– Тебе – да – согласился с рыцарем брат Мих – Чего не скажешь о нашем друге Хейгене.
– Что? – изумился фон Рихтер – Как?
– Вот так – прошипел я – В розыске я, в бегах. Дело мне тут шьют, фраерок.
Последнего слова мой кристально чистый помыслами приятель не понял, но общий смысл сказанного уловил.
– Это ошибка – переварив услышанное с горячностью сказал он – Ошибка, я уверен. Надо пойти к королеве и все с ней выяснить. Наш орден имеет перед ней заслуги, и…
– Вот накой мы его взяли, а? – страдальчески спросил у меня брат Мих – Сам спалится, и нас спалит. Ему хоть бы хны, а нам и головы могут отрубить, за помощь беглому преступнику.
