на кого работаешь? — Генерал мучительно ждал мои ответы.
— Я не имею отношения к тем силам, что занимаются штурмом. Я ищу пропавшего на секретной базе моего друга Михаила, он занимался разработкой искусственного интеллекта. К вам у меня претензий нет. Дайте мне ответ, где он, чем вы тут занимаетесь, и я уйду. — Я старался держаться бодро, но уже прекрасно ощущал, как быстро теряю последние силы.
— Ты убил моих солдат, разгромил мне бункер, уничтожил моего мальчика Хариса — я так любил его — и теперь так просто требуешь ответов на свои вопросы? — зло произнёс он.
— Генерал, у меня мало времени. Посмотрите вниз. — Я показал на хрипящего Романа с уродливо вывернутой рукой. — Я могу применить такие же методы воздействия и к вам, как Харис к нему. — Я старался быть убедительным.
Он посмотрел на Романа, его явно передёрнуло, и с необычайной проворностью он неожиданно рванул в сторону.
Из последних сил, превозмогая начинающуюся боль во всём теле, я побежал за ним.
Успел.
Мощная бронебойная дверь захлопнулась за моей спиной.
Мы остались наедине с генералом в красиво обставленной комнате.
Тут стоял большой письменный стол, полки с книгами, кожаный диван, а на стене работающий телевизор с видами леса был стилизован под окно.
Кабинет генерала, догадался я. Находясь тут, нельзя было поверить, что ты на самом деле глубоко под землёй.
— Только не приближайся! — сказал Тарабрин, отходя к письменному столу. — Я всё расскажу сам.
— Не делайте глупостей. Любое движение за оружием, и я уничтожу вас, — сказал я ему.
— Я знаю, — понятливо ответил он.
Я не ожидал от него такого длительного монолога и наконец получил удовлетворение от услышанного за все мои страдания.
Генерал закурил и начал:
— Судя по твоим вопросам, ты всё знаешь про секретную базу.
Я мечтал, лелеял в себе мысль сделать идеального солдата из наших армейских раздолбаев. Только годы изнурительных тренировок и отбор из тысяч приближали их к какому-то подобию моей цели.
После того как Миша придумал этот искусственный интеллект, появилась возможность делать суперсолдата сразу, подсадив в мозг живому парню биочип, напичканный всеми существующими военными технологиями. Я выдернул из бюджета на это колоссальные средства, мы создали множество уникальных технологий, но подсадка чипа солдатам упорно не давалась. Через одного американского коллегу я узнал, что у них разработаны невероятные по выносливости и скорости андроиды, но мозгов у них было не больше чем у курицы. Американцев очень интересовал искусственный интеллект, но их я даже близко не подпускал к этой информации.
«Собранность, Саша, он отвлекает тебя разговором», — предупредила Тамара, но я ничего опасного в его движениях не наблюдал. Генерал неспешно курил за столом, смахивая пепел в массивную стеклянную пепельницу.
Тарабрин продолжил:
— Тогда я пошёл с ними на сделку и обменял через свои каналы наше выставочное барахло, на одного андроида. Его мне оперативно доставили, но подготовленные контейнеры с прототипами для американцев кто-то утащил из-под носа. Потом на базе произошло ЧП. Американцы, не дождавшись моей отправки, решили брать базу штурмом. Мы отбили нападение, уничтожив диверсанта. Михаил сбежал, украв мой чип. Больше я его не видел. Интеграция интеллекта в андроида дала невероятные результаты. Я назвал его Харисом. Но ты опять превратил его в балбеса с куриными мозгами. Вся моя работа оказалась насмарку.
Боль уже невероятно сильно сковывала всё тело, я опустился на диван.
— Генерал, что вы скажете про Алину? Она работает на вас?
Он задумался.
— Я не знаю, про кого ты говоришь.
— Девушка Семёна, — напомнил я.
— А, ну да, была такая бабёнка, крутилась всегда рядом, глазки всё мне строила. Но я не люблю женщин.
Вдруг резкий взрыв сотряс комнату. Запахло едким дымом. Я закашлялся, перевёл взгляд на бронированную дверь — взорвав петли, её уже отгибали ломом с обратной стороны.
Перевёл взгляд обратно, но генерала не было. Стеллаж с книгами быстро задвинулся обратно, закрыв проход.
Лифт! Я вспомнил слова кухарки. Вот для чего генерал затеял такой долгий рассказ.
Дверь наконец с грохотом вывалилась. В комнату зашёл полицейский Красильников. Но сейчас он был в форме подполковника вооружённых сил.
— Где он? — просто и бесцеремонно спросил военный.
— За стеллажом есть лифт, — успел произнести я и потерял сознание.
Медленно пришёл в себя.
Чуть приоткрыл глаза.
Сквозь мутную пелену я увидел тихое чистое помещение.
Монитор жизнедеятельности на подставке с прыгающим в такт биения сердца лучиком.
Опустил глаза. В вене игла, система, на крючке висит несколько мешков и бутылочек с лекарствами.
Интересно, сколько времени прошло, задумался я.
«С момента потери сознания прошло восемь часов сорок пять минут».
Тамара, как всегда, бдит.
«Саша, тебя с Романом экстренно транспортировали в медицинский центр на вертолёте. По текущим координатам этот объект — военный госпиталь».
Глаза потихоньку набирали резкость. В комнату вошли двое.
— Доктор, он пришёл в себя, — сказала женщина.
Доктор вышел, медсестра осталась.
Попытался шевельнуться — боль. Всё моё тело будто тщательно обработали битой.
Я медленно восстанавливал в голове прошедшие события. Главный мой вопрос остался не решён.
Генерал не знает, где Миша. Плохо, очень плохо.
В комнату вошёл Красильников в накинутом поверх мундира халате.
— Как самочувствие, Саша? Сможешь поговорить со мной? — спросил он нормальным дружеским голосом.
— Было бы неплохо добавить пару кубиков кеторола, — тихо сказал я.
Красильников сделал жест, медсестра ввела лекарство прямо в бутылочку системы.
Становилось гораздо легче.
— Где Роман, он жив? — Я понял, что я в палате лежу один.
— Он в операционной. Уже четыре часа наши лучшие хирурги штопают его. Он через мясорубку, что ли, пролез? Потерял много крови, десяток переломов, в том числе рёбра. А с рукой, похоже, всё очень серьёзно: открытый перелом, части кости не хватает. Какой-то садист искромсал ему руку. Если бы не срочная помощь военных медиков, он не дожил бы до операционной. Ты сможешь сейчас ответить на мои вопросы? — опять спросил он.
Я утвердительно мотнул головой. Полицейский из участка оказался не так прост.
—
