На мой зад обрушилась очередная ступня, от здоровья пять процентов как корова языком слизнула.
Старейшины одобрительно зашумели, хлопая моего последнего экзекутора по плечам.
— Твоя терпи, — ехидно посочувствовал мне вожак. — Пять дуэгара осталось — и пойдешь кривая хода! Если сможешь!
Старейшины разразились громким хохотом и начали давать советы тому, кто должен был пробить мне по мягкому месту…
— Зато теперя твоя точно будет знать, что не следует таскаться по подземелья, — пояснял мне вожак, когда мы шли куда-то, уж не знаю куда, по улице города дуэгаров. Это была игра, и задница у меня конечно же не болела, но было до чертей обидно, да еще вдобавок после экзекуции вожак заставил меня поклониться занавеске и поблагодарить треклятое Око хозяина за тот ум-разум, который он вложил в мою глупую голову. Стиснув зубы, я это сделал, в душе поклявшись выяснить, кто это, и так его отделать, что мало не покажется. Причем, возможно, даже в реале. Ох, я не забуду!
— Твоя стой, пришли. — Вожак остановился около одной из палаток и просунул голову внутрь нее. — Хрытт! Твоя дома?
Из палатки вылез давешний колдун… или шаман? Скорее, все-таки шаман, об этом свидетельствовал не только его посох, который я уже видел, но еще и бубен, висящий на каком-то дрыне над входом в его жилище. Судя по всему, шаман как раз отдыхал от трудов праведных, поскольку из одежды на нем была только набедренная повязка, и моему взору открылась исключительно разнообразная галерея татуировок на его теле. Слева на груди было наколото какое-то крылатое, шипастое и зубастое существо, вокруг него вилась некая надпись, справа сплелись в узор пять колец, перевитых колючей проволокой, на плечах у шамана были набиты огромные звезды, ближе к низу живота была изображена девушка, причем, судя по мечу и кольчуге, прорисованным крайне тщательно, в мелких деталях, — воительница, замершая в позе ныряльщицы и как бы готовая к прыжку под повязку. Заметив мой интерес, шаман осклабился и повернулся спиной, показав на нее большим пальцем, на котором тоже была татуировка — решетка и череп в ромбе. На спине же красовалась вообще монументальная картина, изображающая вход то ли в подземелье, то ли в шахту, то ли вообще в рудник, набитая с исключительным мастерством и детализацией. Неизвестный художник изобразил даже тачки, которые катили заключенные, кирки и здоровенных крыс, причем сей шедевр также был сопровожден какой-то пояснительной надписью. Очень занимательно, но ни фига не понятно. Шаман шевельнул лопатками, заключенные дернулись, как будто куда-то собрались. Может, крыс гонять?
— А чего это у него на груди за надпись? — полюбопытствовал я у вожака.
— Тама написано: «Не забыть родной тотем и отца-наставника».
— А на спине чего?
— «Тот, кто не терял свобода, тот не знает ей цена», — снова перевел вожак.
Серьезный дядька, однако…
Вожак завел разговор с шаманом, который покивал головой, нагнулся к палатке и кого-то из нее позвал.
На белый свет появилась лохматая голова довольно юного дуэгара, которому уже в два голоса начали что-то объяснять вожак и шаман. Тот кивал, вертя головой и мотая губой.
— Так, светлая, — обратился ко мне вожак. — Моя твоя сейчас доводи до кривой ход, чтобы твоя по дороге никто не убить и не сожрать, потом тебя веди по кривой ход вот этот юнца, ученика Хрытта.
— Хорошо, — согласился я. — А там, в кривых ходах, вашего брата нет? Чтобы меня там не убили и не схарчили?
— Тама только шамана ходить могут и те, кто с ними вместе ходи, — пояснил вожак. — И то не всякий шамана. Хрытт может, вот ученика его может, еще Гфаррт и его ученика, но их нет тута, они с хозяин ушли.
— Понятно. Тогда пошли. — Мне порядком поднадоели взгляды, которые бросали на меня дуэгары. Возникало ощущение, что я перед ними представал как уже полностью разделанная и готовая к запеканию тушка. Наверное, так мы смотрим на почти уже пожарившийся шашлык, ну знаете, когда мясо уже с корочкой, но внутри еще кровит…
Ученик шамана вылез из палатки, одетый в какую-то шкуру и с дубинкой в руках.
— А всякая там приблуда — бубен или еще чего? — удивился я. — Он же шаман?
— Ему не надо, он и так справится, — зевнул вожак. — Хорошая шамана чего хочешь запросто сделает, даже ученик, она все может, даже в легенда за пару месяцев попасть, и чтобы все ее любили, боялись и уважали.
— Ух ты, — сказал на это я и слегка запечалился — я вот так не могу… Бегаешь, бегаешь, как подорваный, а ни уровня приличного, ни денег мешками, ни славы народной, ни клана козырного — ничего нет. Надо было в шаманы подаваться…
Кривые ходы начинались за пределами города. Вышли мы из него не через те ворота, в которые заходили. Вторые ворота были попроще и поплоше, на фоне мощных створок основного входа они смотрелись как задняя калиточка. Но отсюда дуэгары явно беды не ждали — шагах в двадцати от выхода начиналась огромная пропасть, дна которой видно не было — там, внизу, были только клочья тумана — и все.
— Ну ни фига себе, — сказал я и сделал несколько шагов назад — мне даже стало как-то стремно.
— Бездонная бездна, — тавтологично сказал мне вожак. — Преступника сюда бросаем, и еще мусора тоже.
— Понятно, — кивнул я ему и, сделав два маленьких шажочка, снова заглянул в эту пугающую пустоту. После, поразмыслив, я туда еще и плюнул — грех не отметиться было…
— У, — сделал вид, что толкает меня, вожак. — Что, страшна?
— Угу, — подтвердил ему я. — Очень.
— Нета, еще не очень, — посерьезнел вожак. — А вот если твоя еще раз приходи сюда, то будет очень, это твоя и Око хозяина скажи, и я говори. Если твоя сюда приди, то пинками не отделайся. Я твоя тогда сам съем, а перед этим своя дети отдай, как мишень. Они пока топор метают плохо, в твоя кидать будут, потому как великий и уже давно неживой тела, но живой наша душа вождя дуэгаров Улян-Ле всегда говори: «Учиться, учиться и еще раза учиться, и тогда кушай много будешь и всех убьешь». А как они твоя убей — ты иди моя меню.
— Ну ты меня прямо запугал, — серьезно сказал я вожаку. — Мог бы не предупреждать, я в ваши места в жизни больше не сунусь, я себе не враг.
— Вот и молодца, — похвалил меня вожак. — Тогда бывай!
— Стой, — окликнул я его. — Можно один вопрос?
— Твоя такая любопытный. — Вожак прищурился. — Что твоя хочет знать?
— Слушай, а что за пустой город мы пробегали, когда вы меня к Оку вели? Он вроде как гномий, судя по постройке?
Вожак помялся и, отведя взгляд, сказал:
— Дуэгар — смелая воин, но в этот город без нужда не ходи. А если и ходи, то быстро-быстро. Там живи большой страх. Оттуда и гном уйди, и дроу туда не ходи.
— Не понял?
А вот это было любопытно.
— Твоя глупый! — взмахнул руками вожак. — Если там долго будь — оттуда уже не уходи. Даже хозяина нам говори: нельзя там долго быть, беда будет. Он и сам туда ходи только один раз. Когда оттуда возвращайся, говори непонятное.
— А что именно он сказал? — напрягся я.
Вожак подумал, говорить мне слова хозяина или нет, но все же выдавил из себя ответ:
— Хозяина говори: «Чертова разработчик, напридумывать же такой кошмар». Моя не пойми, что такая разработчик…
Он махнул рукой и пошел к воротам.
Я постоял немного, глядя ему вслед и размышляя над его словами. Интересный у него хозяин, и даже весьма. Ладно, об этом подумать я успею и потом, а пока надо отсюда линять.
— Ты по-нашему говоришь? — спросил я у ученика шамана.
— Мала-мала, — ответил он. — Не волновайся.
Ученик встал у каменной стены, в которую была встроена одна из створок ворот, и что-то прошипел. Я моргнул и потер глаза — в скале открылся проход, пусть неширокий и темный, но он был!
— Ё! — выдохнул я.
— Идема быстра, — поманил меня рукой ученик шамана. — Время мала!
Я шагнул в проем и оказался в очень узком, темном и тесном лазе.
— Кривая хода. — Ученик осклабился. — Скора будем, где твоя нада.
Шли мы недолго, может, минут двадцать, я пару раз брякнулся головой о потолок, что вызвало смешок моего проводника, и под конец пути начал волноваться — мы вообще куда-нибудь из этих крысиных нор выйдем или нет?
Именно в этот момент передо мной блеснул свет.
— Озеро светлых, — с ненавистью и омерзением сказал ученик. — Тьфу! Моя уходит отсюда.
— Стой, — остановил я его. — Спасибо тебе, дуэгар.
— Э, ладно, — махнул рукой парень и шагнул в скалу.
На моих глазах проход сомкнулся, это была теперь ровная и гладкая скала.
Двадцать минут. Я шел двадцать минут и проделал путь, который, надо полагать, занял бы у меня в обычное время несколько часов. Очень интересно, но увы… Я в этот город больше точно не ходок, не сожрут, так изувечат…
Черт побери, но как же красиво!
Кривые ходы дуэгаров вывели меня на очень высокую скалу, с которой открывался совершенно потрясающий вид на Кристальное озеро, город на его берегах и остальные окрестности.
