Его черты не были отталкивающими. Но и приятными он их не назвал бы, однако. Хотя, возникший человек вполне смахивал на ангела. Только такого ангела, который очень много и напряженно, с усилием, думал. И потому, был слишком умен для ангела. У человека были проницательные, большие глаза, которые смотрели прямо в душу потенциальному собеседнику. Большой, открытый лоб, на который не падала ни одна случайная прядка волос, зачесанных назад. Идеально гладкое лицо без малейших признаков недобритой щетины. И узкие, чуть насмешливые, губы. В целом его лицо, однако, ни в коей мере нельзя было бы назвать добрым.
Одет незнакомец был в идеально его облегающий голубой комбинезон с воротом, закрывающим полностью шею. Ни застежек, ни пуговиц, ни карманов, ни отделки — просто полностью облегающая тело, гладкая ткань. И, как угадывалось, чрезвычайно легкая.
То световое пятно, что поначалу имелось вокруг незнакомца, постепенно растаяло, и лишь над его головой оставалось теперь небольшое сияние; словно нимб. А за спиной маячила пара стандартных крыльев, дополняя образ.
Постепенно Николай более-менее успокаивался, непрерывно следя за мужчиной в углу. «Вряд ли он пришел меня убить», — подумалось ему. Но, тем не менее, холодок, прошедший по спине Николая в самом начале внезапного явления, так его и не покинул.
Незнакомец вдруг вкрадчиво прокашлялся, хотя вряд ли ангелов может беспокоить надсадный кашель. Прокашлялся он только прежде чем заговорить, так, для порядку. А потом промолвил:
— Не бойтесь меня, Николай Васильевич! Бояться вам надо ваших соплеменников. И только. А я… В некотором роде, к ним не отношусь.
— Кто вы? Инопланетянин? — с трудом обретая дар речи, пробормотал Коля и подумал, что его вопрос прозвучал до крайности нелепо. Уж такая мина скривила умное лицо его собеседника.
Ответа не последовало. Незнакомец промолчал, внимательно изучая лицо Николая.
— Что вы от меня хотите? — спросил тогда Николай, нарушая тягостное молчание.
— Я хочу с вами поговорить, — ответил незнакомец, теперь приобретая голос абсолютно другого тембра и звучания. Что-то в этом голосе было такое, ошеломляющее. Вроде бы, тем не менее, обычный голос. Ошеломляющим до дрожи в нем было лишь что-то на грани восприятия. Какие-то лишние ноты. И от того Николай вновь испытал внутреннюю дрожь.
— Итак, мы, которые, как вы догадались и сами, прибыли издалека, считаем должным уведомить вас, что нам желательно, чтобы ваша диссертация, над которой вы работаете столь целеустремленно, всё же никогда не увидала свет. Так будет лучше для всех. Мы просчитали все последствия и вынуждены вас предупредить, — при этом, он посмотрел на Николая строго. — Вы всё поняли?
— Д-да, — заикаясь, ответил Николай.
— Займитесь другой темой исследования. Тем более, что вы ещё не представили ни одной научной статьи для ВАКа…
— Ну да… У меня большие проблемы. С оплатой, — пробормотал Николай, опустив глаза. Специально не упоминая и о проблемах других: прежде всего, связанных с нынешним телом.
— Скажите проще: нет денег, — ангел улыбнулся понимающей, кислой улыбкой.
— Откуда… Вы осведомлены о том, что написано в моей диссертации? Вы сами только что заметили, что… Не вышло еще ни одной моей научной статьи. Диссертация, вернее, только её часть, существует пока лишь в моей голове и на моем персональном компьютере.
— Очень просто. Вы работаете на компьютере, у вас подключен интернет… Остальное — дело техники. Нашей техники, — снисходя, пояснил незнакомец. — Мы легко читаем даже ваши ненаписанные книги и статьи, — ангел снова неприятно, натянуто улыбнулся. — Итак, помни: тебя предупредили. А потому, сделай надлежащие выводы. Имей при этом в виду: наши возможности безграничны.
— Это вы… Делаете всякие гадости с нами? Вмешиваетесь в нашу жизнь? Меняете нашу историю? Пасете нас, как скот? — угнетенно спросил Николай, поджав губы и судорожно сжимая кулаки. — И… Из-за темы моей диссертации вы… лишили меня даже моего тела? А значит, и моих друзей, спорта, любимой девушки? Это… Это подло…
— Слишком много у вас вопросов, — ангел лучезарно улыбнулся. — Но, абсолютно не по адресу. Мы не вмешиваемся в дела землян. Всё делают сами ваши соплеменники. У них… были другие мотивы. А мы лишь вовремя подставили вас под их внимание. И с вами полностью расправятся в случае непослушания… тоже они сами. Потому, не осложняйте и дальше себе жизнь. Не продолжайте ваш напрасный труд. Зачем? Из принципа? Не советуем вам публиковаться. В целях вашей же безопасности.
— Так… Всё же, вы вмешиваетесь в наши дела? Только, за кадром? Скажите уж прямо… Да или нет? Сейчас вы мне угрожаете, намекая на ваши безграничные возможности… Противоречите сами себе.
Ангел посмотрел на Николая, как на неразумное дитя.
— Здесь нет никакого противоречия. Да, мы не вмешиваемся в дела землян. Не творим насилия. Но, имея воистину безграничные возможности, мы и без непосредственного вмешательства легко изменяем ваш мир. Люди так предсказуемы… Почти все, — и он посмотрел на Николая так, будто глазами осуществлял попытку выявить вопрос о его съедобности или несъедобности.
А после, он подошел к онемевшему молодому человеку и протянул вперед свою тонкую руку с длинными, холеными пальцами.
— Мы надеемся на то, что вы сделаете правильный, осознанный выбор. И тогда никто — повторяю, никто! — не пострадает, — строго сказал незнакомец. — Я протягиваю вам руку, в знак сотрудничества и доверия.
И Николай, бледный и потерянный, почти не осознавая того, что он делает, пожал эту, протянутую ему, тонкую руку. Пожал, в накатившем внезапно на него благоговении. Немного, при этом, удивляясь тому, что его собственная ладонь не прошла сквозь эту, что казалась почти бесплотной в приглушенном свете. Однако, ладонь ангела оказалась вполне реальной, слегка прохладной, а ответное пожатие крепким. От пожатия, казалось, по телу прошел небольшой разряд тока.
Завершив это крепкое, холодное рукопожатие, поздний посетитель неожиданно пропал, оставив после себя небольшое облачко света, которое постепенно рассеялось.
Николай ещё некоторое время озирался по сторонам, а потом ощутил сильный озноб. Потому, он проковылял к дивану, забрался на него, уронив костыли на пол, и закутал больные, тонкие ноги теплым клетчатым пледом. Его трясло, как от холода; зубы стучали.
«Пойти на кухню, что ли, поставить чаю?» — подумал он рассеянно. Потом уставился на экран компьютера, что стоял напротив дивана. Там, вместо диссертации, уже появлялись, сменяя друг друга в хаотичном, заданном программой произвольном порядке, молодые девушки в купальниках, виды моря и гор.
«Мне… Жалко мою диссертацию. Я хочу её дописать. Просто затем, чтобы доказать себе, что я это могу. Что я не просто потребитель пищи и манекен для одежды. Что я… Разумное существо, в конце концов. Нет, не для денег или славы… Пишу… Просто — в пустоту и неизвестность. Можно сказать, для себя. Для человеческого в себе, — подумал он меланхолично. — И чего… Его так в ней могло напугать?»
* * *
— Выводы. Те самые, которые ты ещё не сделал. Впрочем, даже цель работы, прописанная уже на первой её странице, их пугает немного. Помнишь? «Цель данной научной работы — доказать необходимость исторического расследования знаковых событий. То есть, таких моментов, линия истории после которых могла, и непременно с легкостью, пойти по совершенно иному пути. Необходимо также выявить закономерности непосредственного влияния сторонних сил, почти незримое подталкивание ими направления исторического движения в сторону уклонения истории Земли от внетехногенного, исторически гуманного, прогресса». В будущем, что вполне вероятно, твой труд назовут «первым серьезным историческим расследованием на данную тему, проведенном на обширном материале». Ты, конечно, не первый, кто об этом задумался. Но, первый из тех, кто сможет обобщить исторический материал и сделать определенные выводы. Потенциал уже заметен», — Николай услышал эти слова внутри своей головы. И вполне отчетливо. Ответ проговорил ехидный, смешливый голос, вовсе не похожий на голос недавно отбывшего в неизвестном направлении незнакомца, увенчанного светящимся нимбом.
Николай осторожно скосил глаз направо. Рядом с диваном, на полу, сидело странное существо. Оно имело вид зеленой, мохнатой собаки с потешной, хитрой физиономией. Существо смотрело на Николая с любопытством и дружелюбно помахивало длинным, пушистым хвостом. Очень длинным и очень пушистым. Казалось, оно улыбалось. Хотя, зубов в пасти этой собачки было явно больше, чем у человека, располагались они в два ряда и были весьма острыми… Но это явно был не устрашающий оскал, а именно улыбка.
Как ни странно, Николай нисколько не испугался появления нового гостя. Этот визит не напугал его настолько, как предыдущее явление.
