друга.
У меня ещё будет время его отблагодарить, подумал я.
Повернул ключ, сорвал листочек с надписью «Не входить, опечатано», сломал сургучную печать на щели, открыл дверь и вновь увидел тот отвратительный разгром в квартире, который сразу, наповал, сразил мой перфекционизм.
Везде было натоптано, мебель перевёрнута, валялись бычки.
Как бы я это ни ненавидел, но первым делом, невзирая на беспорядок, всё же принял контрастный душ, вытерся найденным на полке свежим полотенцем и переоделся.
Стало намного легче.
Начал уборку.
Приладил крышку к холодильнику, помыл его, вставил обратно раскиданные ящики, выкинул все испорченные продукты, включил.
Он заработал, как обычный, ничем не выдающийся агрегат. Ремонт разбитых стен запланировал на следующую неделю, а пока прибрался, собрал несколько мешков мусора. Сходил до мусорных баков.
А ведь дома не осталось ни крошки еды. Надо сходить, купить самое необходимое.
Вернулся с двумя пакетами.
Разложил всё по полочкам. Кушать не хотелось абсолютно.
Налил стакан кефира, пошёл в зал, хотел посмотреть новости.
Телевизор так же стоял в углу. Странно что его не разбили.
Щёлкнул кнопкой. Появилось продолжение комнаты, где я всегда наблюдал Тамару, но на кресле возник Михаил.
Хорошо, что я не успел отхлебнуть кефир, мог бы просто подавиться этим глотком.
Михаил неплохо выглядел и уже не имел на глазах своих постоянных очков с сильными диоптриями.
— А ты молодец, — сказал мне видеообраз. — Теперь можно с тобой спокойно поговорить. Как ты себя чувствуешь в новом сознании? — спросил он.
— Мишка, у тебя всё в порядке? — начал я. — Из-за тебя чуть не убили Романа, я протащил его через всё это и сам прошёл огонь и воду, а ты сидишь и улыбаешься в телевизоре? Нас чуть не убили! Какое к чёрту новое сознание? — продолжил я. — После того как забрали Тамару, я опять стал таким, как был раньше.
— Как забрали? — недоумённо спросил образ.
— Мне удалили биочип. Это цена моей с Романом свободы. — Я повернулся к телевизору правым ухом, показывая шрам, как бы оправдываясь. — Но если ты не расскажешь сейчас о себе, я просто разобью телевизор и не буду больше с тобой разговаривать, — закончил я криком.
— Хорошо, слушай, но это будет длинная речь. Ты знаешь что мои исследования зашли в тупик из за недостатка финансирования. После помощи Романа с деньгами военных я уже не знал, радоваться мне или горевать. Мою компанию и проект выкупили с потрохами, я стал мультимиллионером, и меня сразу попытались отстранить от работы, объясняя, что теперь моё присутствие идёт вразрез с государственной безопасностью. Но вскоре они поняли, что без меня у погон ничего не получится. Они были вынуждены меня пригласить обратно и признаться, что моя теория и работа уникальна. Мне предложили работать в исключительной лаборатории с неограниченным бюджетом, но уже в обстановке строжайшей секретности. Я был готов на любые условия, лишь бы продолжить свои исследования.
Вот только возникла проблема. Мои исследования шли абсолютно вразрез с желаниями военных. Сколько с меня взяли подписок, я не могу даже перечислить. Я не мог вдохнуть и выдохнуть без их разрешения. Ко мне приставили охрану. Из меня сделали запертого в шарашке чокнутого профессора. Зачем мне все эти миллионы, говорил я им, если я не могу даже смотаться отдохнуть на море? Ты очень важен для государства, говорили они, ты носитель секретов, представляющих государственную тайну.
А я стремился к самосовершенствованию. Я давно понял, что без вмешательства извне наш мозг не станет более гибким и совершенным, поэтому и занялся разработкой искусственного интеллекта.
Я знал, что рядом негласно всегда находились люди из спецподразделений. Очень кстати мне попался на глаза мой двоюродный брат Петя. Он всё понял, ушёл к нам, взял бразды правления охраной базы на себя и как мог делал мне послабления.
Перед Новым годом я понял, что следующее, шестое поколение чипов будет последним и кардинально другим. Это будут биочипы. И я уже сразу понял проблему, с которой мы столкнёмся. Биочип нельзя будет запрограммировать извне, только вложить новую информацию. Он выращивается заранее, маткой, таким, какой он есть. Программировать его сможет либо такой же искусственный интеллект, подключённый к нему напрямую, либо мозг человека через его вживляемые электроды. Но перебороть импульсами нейронов мозга токи электродов чипа человеку, я понимал, будет невозможно. Значит, биомозг будет всегда довлеть над хозяином после имплантации.
Военные думали по-другому. Они забили интеллект изначально огромным ненужным количеством военной информации, думая, что, подсаживая такие мозги обычному солдату, получат кибервоина. Искусственный интеллект — просто бездушный механизм, не знающий ни страхов, ни боли. Первое, что сделает биочип, это перехватит всё управление организмом на себя, и работа по расширению способностей простого человека пойдёт насмарку.
Я не стал говорить об этом Инге. Но я придумал, как выйти из положения. Ведь то, к чему я стремился изначально, это установить биочип себе. Я подготовил для себя лично партию чипов пятого поколения, коренным образом их переделав, сделал закрытую зону в матке, внёс расширенный вариант эмоционального фильтра. В момент их общей загрузки я провёл с Петей тест.
Матка в процессе детства дала доступ всем двенадцати созревающим интеллектам к внутренним видеокамерам. Это было знакомство с миром. Петя на камеру демонстративно выстрелом снёс голову подготовленному манекену в образе человека. По показаниям приборов только один чип отреагировал на это жестокое событие. У него перегрузился эмоциональный фильтр. Это был двенадцатый. Именно его я и выбрал себе.
Миша видел, что мне это очень интересно, ведь его рассказ действительно увлекал, и продолжил:
— У меня получилась сама любезность, а не кибермозг. То, что я и хотел. Он имел эмоции и мог сопереживать. Я сделал его специально для того, чтобы запрограммировать им свой будущий биоимплантат. Как же он мне нравился, этот двенадцатый!
И он так понравился Инге. Она дала ему имя Макс и молодой звонкий голос парня, её первой любви. Инга пропадала на работе, болтая с ним сутками, пока не начались военные тесты. Макс даже успел объясниться ей в любви. То, что он не будет годен для войны, я прекрасно осознавал заранее. Он не способен был убить человека. То, что мне и было нужно. Мощнейший в мире интеллект-пацифист.
Внедрив такой чип себе, я поднял бы свои возможности на высочайшую планку. В будущем, ассимилировав свой мозг
