- Курва!
Термит вскочил, одновременно отталкивая девицу. Паническое озарение разорвалось в мозгу, как граната. Он обвел лагерь взглядом и с ужасом увидел целующиеся пары.
- Нет! Стойте! Это...
- Молчать, - приказала девушка.
Слова застыли в его глотке. Скованный отчаянием, он снова опустился на столб. Сознание раздвоилось. То, что было им, Термитом, ушло на глубину, а всплыло какое-то странное тупое существо, которое только и ждало команды.
Он не знал, сколько прошло времени, прежде чем над головой послышался тяжелый стрекот. Небесное чудовище, бронированный вертолет федералов, медленно плыл между башнями небоскребов. Его прожектора освещали-обнажали город. Когда он обогнул серебряный столп Церкви новостей, в воздухе запели ракеты. Огненные сферы разбухали, пытаясь поглотить вертолет, но он неизменно вылетал из пламени, ничуть не поврежденный.
Бойцы и цивилы на площади задрали головы, рассматривая его. Круг света от центрального прожектора пробежался по их лицам и замер, освещая лишь выложенную "елочкой" брусчатку.
- Охотник! - раздался искаженный усилителем голос. - Охотник, я приказываю тебе выйти в освещенный круг! Повторяю...
Термит вздрогнул. Наконец-то! То, чего он так ждал - ясный приказ. Желание повиноваться чужой воле было удовлетворено. Кто-то знал, что ему надлежит делать. В глубине души что-то орало и билось в бессильной панике - но какое ему теперь дело до этого существа?
Он встал, легким шагом прошел вперед и радостно переступил границу света и тьмы. Прожектор ослепил глаза, из них полились слезы, затуманивая взгляд.
- Охотник! Я сказал - настоящий Охотник! - надрывался голос.
Термит сморгнул влагу и осмотрелся. Рядом с ним стояло несколько человек, а из лагеря анархистов подтягивались остальные.
- Вашу мать! - выругались со стороны Церкви. - Это что, контримпульс? - голос вдруг показался Термиту знакомым. - Отлично, охотнички, слушай мою команду - всем! - бежа-а-ать!
Вертолетчик заорал было что-то в ответ, но тут вся башня Церкви новостей грохнула музыкой. Жарко забили барабаны, завыли электрогитары. Площадь завибрировала от этих звуков, а охотники, повинуясь команде, бросились врассыпную.
Пулеметы вертушки застрочили поверх голов, зашипели газовые бомбы. Ядовитое облако стремительно разворачивалось, накрывая собой всю площадь - но она была уже почти пуста.
43. Поверженный
- Спи, дитя мое, усни, сладкий сон к себе мани...
Женский голос шепотом напевал колыбельную. Ребенок скулил и хныкал, а мать все повторяла монотонно одни и те же слова.
"Я тоже из всех песен помню одни припевы".
Термит закашлялся. Он лежал на чем-то твердом. В горле першило, глаза болели. Почему-то его лицо было мокрым, как и куртка спереди.
- О, задергался!
Послышались шаги, потом звук пощечины. Лишь через несколько мгновений Термит понял, что ударили его. Попытался сгруппироваться, закрыть голову руками. Его поддержали, помогли сесть.
- Что?
Попытка открыть глаза принесла режущую боль. В белесом тумане плавали цветные пятна.
- Термит? Слышишь меня? Термит?
Еще один удар.
- Да. Хватит бить.
- О'кей. Прости.
- Глаза болят.
- Это из-за газа. Я тебе промывал, но можно еще. Ты, заткни своего мальца и помоги!
Пение прекратилось. Пахнуло духами, женская рука убрала прядь волос со лба и густая жидкость заструилась по лицу. Термит держал глаза открытыми. Это оказалось несложно: прохладная влага приятно омывала воспаленные глаза.
- Ну, как теперь?
Вытерев глаза и проморгавшись, Термит вздохнул с облегчением:
- Все отлично.
Рядом стояла женщина в порванном лиловом платье, с всколоченными волосами. В руке у нее была открытая пачка молока. За ней устроился на краешке офисного стола Сеня-биореактор.
- Привет.
Серый осенний свет заливал обычнейшее конторское помещение: кипы бумаг, дешевые компьютеры, ксероксы, принтеры. В кресле у стены сидела девочка лет тринадцати и безуспешно укачивала орущего младенца.
- Спасибо, - Термит благодарно кивнул женщине.
Она слабо улыбнулась и вернулась к ребенку.
- Ты потравился газом, который пустили феды, - объяснил Сеня. - Я подобрал тебя на улице.
- Понятно... А как все наши? Я знаю, что Сектант был на улицах. Он мне звонил.
Сеня пожал плечами:
- Черт его знает. Наверное, подстрелили охотники или федералы. Этот идиот в самую гущу драки лез.
Термит вытер лицо, поднял пакет с молоком и сделал несколько больших глотков. В голове шумело, события ночи казались далекими и нереальными.
"Вот в чем заключался сюрприз синдиката и Мордреда. Они скопировали мою идею. Впрочем..."
- А этот хакер, Мордред, он потом выступил с заявлением? Я слышал, на улицах было много людей под импульсом.
- Нет.
- Ты уверен?
- Ну, я тоже был в центре событий. Думаю, если бы он что-то передал через телевидение или бигборды, я бы услышал. Но он такой же урод, как и Охотник.
"Заявления не было... Из-за того, что план провалился, или просто у Мордреда не было возможности? Например, если он сейчас лежит в реанимационной палате..."
- ...так ты поможешь? - продолжал Сеня.
- Да, конечно, - машинально ответил Термит.
Они спустились на первый этаж офиса. У дверей стояла старая поцарапанная "элегия" с открытым багажником. Улица выглядела пустынной. О массовых беспорядках напоминали только пепел и обрывки горелой бумаги, которые ветер гонял по асфальту.
- Сначала его.
Сеня указал на прислоненный к стене плоский телевизор-проигрыватель. Большой экран, масса примочек, известный производитель.
- Это откуда? - Термит взялся за край.
- У них тут комната для презентаций. Я кое-как до двери доволок, но поднять в машину не вышло - тяжелый черт и громоздкий.
- Мародерничаем, значит.
Сеня лишь что-то невнятно пробубнил.
- Смотри, чтоб не поймали, когда будешь добычу продавать.
- Знаю я, кому толкать, не маленький. А если что - меня депутат отмажет.
- Какой депутат?
- Дядька один. Вытащил его из-под завала ночью.
Покончив с телевизором, Термит вернулся в офис. Хотелось пить. В конце улицы был разгромленный продуктовый магазин, но мародерничать там при свете дня не хотелось.
В зале для презентаций все перевернули вверх дном. Опрокинутый длинный стол лежал на подоконнике, через круглые отверстия в столешнице пробивался свет. Кресла и шкафчики подпирали заграждение. На синем синтетическом ковре сидел человек в костюме служащего и увлеченно работал за ноутбуком. Его лицо выглядело бледным и осунувшимся.
- Джонсмит?!
Термит запнулся о валявшийся на полу системный блок и чуть не упал. Мужчина так и не оторвался от компьютера.
- Черт, Джонни, вот уж не ожидал!
Человек медленно поднял голову.
- Это ты депутат?
- Да, - сухой резкий голос был не похож на обычный голос Джонсмита. - Что вам угодно?
Термит потер переносицу, подошел к кофейному аппарату и ткнул пальцем в меню. Раздался тихий гул, и в пластиковый стаканчик полились коричневая жидкость. По офису разлился запах паленой резины. Подхватив кофе, Термит отпил глоток, скривился и протянул стаканчик Джонсмиту. Тот взял, поблагодарил кивком и, прихлебывая напиток, снова уткнулся в монитор ноутбука.
- Вот ты где! - в комнату вошел Сеня. - Слушай, я лично собираюсь сматываться. Если хочешь, подвезу тебя.
- Говоришь, из-под завала его вытащил, - Термит смотрел, как координатор пьет кофе. - Его ударило по голове?
- Да вроде нет. На ногу плита упала...
"Это забвение. Синдикат вколол ему импульс забвения. Наверное, из-за того, что он пытался убить Нингена. А тот... да, это он был Мордредом. Все сходится. Жаль только, что теперь его уже не допросить про Зверя".
- Да, поехали. И дай мне телефон, пару звонков сделать надо.
"Нинген всегда мечтал сломать меня. Кто знает, может это он и сделал маньяка для своей корпорации. Сотворил еще одно чудовище. И использовал импульсы, чтобы направить его агрессию на людей с яркими бейджиками и аппликациями на одежде. Таким образом, они могли контролировать убийцу. И сумели подставить Артемона под его удар. И остальных".
Больница была выкрашена в мерзкий желтый цвет, который выглядел особенно жалко под свинцово-серым небом. В городе царило странное затишье. Ни боевиков триад, ни федералов не было видно, охотники и справедливые тоже испарились. Улицы в центре еще хранили следы погромов, но большинство фирм и магазинов уже работали. А по больнице и вовсе нельзя было сказать, что прошедшей ночью неподалеку развернулись почти военные действия.
Термит задрал голову, разглядывая верхние этажи. По его лицу стекали капли дождя.
"Ты проиграл, Мордред... Шах и мат. Шах от Никотина вчера ночью, мат от меня. Сегодня. Сейчас".
